А превращаться из охотника в чью-то добычу — этого никому не захочется. Не хотелось этого и командиру разведгруппы Љ613. Потому-то он и вызвал меня… Чтобы устроить мне такую головомойку, чтобы я на всю жизнь запомнил этот пункт в моих обязанностях на боевом выходе.
Затем мы пошли обратно. Никаких указаний Веселков мне так и не выдал. Но этого и не требовалось.
— Вы чего за собой своё дерьмо не закопали? — со злой решимостью спросил я всю вторую подгруппу. — В первый раз, что ли, на войне?
Солдаты уже давным-давно поняли, в чём же собственно дело, и поэтому мой вопрос их ничуть не удивил. Зато сразу же взъерепенился товарищ майор…
— Зарипов! В чём дело? — грозно нахмурившись, спросил Болотский.
— После себя надо всё убирать! — отрезал я. — Это же ваша…
— Что-о? — взревел парторг.
Все солдаты второй подгруппы вместе с майором уже давным-давно сидели на своих местах. Может быть, их тоже злила невольная задержка… Однако вся вина лежала только на них…
И поэтому я говорил очень спокойно и твёрдо:
— Это вся ваша подгруппа ходила туда. И надо убрать за собой! Нельзя всё так оставлять! Все слезайте и идите закапывать!
Больше мне нечего было им сказать. И я развернулся к своей броне. Но когда я взялся рукой за фальш-борт, то увидел…
— Ну, чего вы сидите? Я, что ли, буду убирать за вами? Вперёд!
Вторая броня всё сидела и сидела… Солдаты о чём-то переговаривались меж собой, однако с БМПешки никто не спрыгивал… И с лопаткой наперевес не бросался в сторону отхожего места…
Когда я уселся в своём люке, то есть сразу же позади Луки, то не удержался от нового выкрика.
— А что? — возмущённо ответил Сальников. — Кто-то нагадил, а я буду убирать?
Видимо, в результате своих внутренних переговоров именно его кандидатура была выбрана в качестве вселенского чистильщика. А может быть, и нет. Ведь они всё ещё продолжали о чём-то спорить.
— Ну, и чего вы там языками треплетесь? — повысил я свой замкомандирский голос. — Все слезайте и все идите закапывать.
На мой взгляд, я предлагал им вполне честный выход из сложившейся ситуации. Понятное дело, что первым подал дурной пример товарищ парторг, которому не доводились под роспись сведения о порядке бытового самообслуживания в условиях афганской пустыни. А может быть, Веселков что-то и говорил ему, но партийному лидеру явно не хотелось пачкать свои белы рученьки. Вот он и начал там гадить по полной программе, да ещё и использовать в неподобающих целях ту самую газету… Которой совсем недавно так зачитывалась вся вторая броня.
Однако майорскому примеру быстренько последовали все остальные солдаты. И теперь вся ложбинка была усеяна характерными кучками. А использованные газетные обрывки рассеялись по всем близлежащим кустам. Так что… Даже нечего им пытаться свалить всю вину на товарища парторга. Он, конечно же, тоже принимал непосредственное участие… Однако отнюдь не в одиночку!
Мне уже надоело слушать слишком уж приглушенные голоса бойцов второй подгруппы, и я хотел было выругаться покрепче. Однако командир группы решил кое-что уточнить…
— Зарипов! — обратился он ко мне. — А ты назначь одного человека. Он всё и уберёт.
Такой поворот военных событий мне совершенно не понравился. Ведь я придерживался честных принципов: все гадили — все и убирайте! А тут меня принуждали выбрать кого-то одного и сделать его самым крайним.
Но я всё же попытался выкрутиться из этой ситуации:
— Вы слышали? Тяните спичку!
Однако вторая броня продолжала тормозить. Они отлично слышали новое приказание командира группы, но никто из них даже не потянулся за спичечным коробком. И тянуть справедливый жребий они не собирались.
— Зарипов! — начал злиться Веселков. — Мы время теряем! Назначь одного человека!
Я всё медлил… Легко сказать «назначь»!.. Если бы на второй броне имелся хоть один солдат, который числился младше нас по срокам призыва… То данная проблема была бы решена в кратчайшие сроки. А в существующих условиях я даже и не знал, как мне следует поступить. Ведь все солдаты второй подгруппы были моего же призыва. И мало того, со всеми из них мне приходилось ходить на боевые выходы. А стало быть, дежурить с ними на одной и той же фишке, хоть и по очереди. И есть из одного общего казанка солдатскую кашу. Даже спать рядом с ними, укрывшись одним куском брезента… Я уж не говорю про совместные облёты и прогулки в пешем дозоре… А тут…
— Тяните спичку! — выкрикнул я вновь. — Х_ли вы сидите?
Однако они продолжали тянуть резину.
— Зарипов! — ещё строже заявил Веселков. — Я сказал, назначай!
Я ещё раз оглядел всех солдат второй брони: Сальника и Билыка, Малого и Шпетного, Абдуллу и Смирнова. Мысленно я начал перебирать всех. Наводчик Абдуллаев отпадал стопроцентно как старый дембель. Да он и не пошёл бы выполнять приказ… Хоть самого Веселкова или же Болотского. Сальникова мне тоже не хотелось обидеть. С Лёхой Шпетным я столько раз был в одной боевой двойке… Билык — коллега по пулемётному ремеслу… Другие тоже… Оставался маленький механик Смирнов. Но и с ним мне не хотелось портить дружеских отношений…
Командир группы опять стал выговаривать неудовольствие в мой адрес. Я же по-прежнему смотрел на личный состав второй подгруппы. Солдаты тоже… Смотрели на меня, не отводя в сторону глаз… Только вот механик зачем-то юркнул в свой люк. Но очень быстро одумался и вылез наружу…
Его чуть суетливое поведение подсказало мне самую верную мысль…
— Смирнов! — начал было я говорить. — Ты…
Однако меня быстро перебили.
— А чё я? А чё я? — скороговоркой затараторил механ. — Чуть что, так сразу Смирнов!
Я хотел было высказаться полностью, но за своего механика-водителя вступился наводчик-оператор.
— А почему Смирнов? — закричал Абдулла. — Что, самого маленького нашли?
Тут высказался старший лейтенант Веселков:
— Абдуллаев, отставить разговорчики! Смирнов, вперёд! Закапывать и убирать бумажки!
Вова не стал говорить что-либо командиру группы. Он взял малую сапёрную лопатку, без лишних разговоров спрыгнул с брони и пошёл к отхожему месту. И без дополнительных слов было видно, что Смирнову очень не понравилась его новая обязанность. Которую возложил на него как Веселков, так и я лично. Ведь это по моей подсказке всё так и получилось…
Однако я хотел совершенно другого. В последнюю минуту мне в голову пришла совершенно подходящая мысль. Которая вполне устроила бы всех. Я хотел предложить или приказать Смирнову завести двигатель и проехать пару-тройку кругов по спорному участку афганской пустыни. И гусеничные траки старательно перелопатили бы всё! А потом… Во время дальнейшего движения по бесконечным пескам гусеницы очистились бы от всего лишнего…
Хотя… Разлетевшиеся бумажки так и остались бы висеть на саксаульных ветках…
«Ну, и хрен с ними! — внезапно разозлившись, я уже не стеснялся ничего. — Сами виноваты! Нагадить нагадили, а потом даже спичку тянуть не хотят!»
Через десять минут возвратился механик-водитель второй БМПешки и доложил командиру группы о том, что его приказание выполнено. Веселков вновь не поленился и самолично пошёл всё проверить. Вернулся он очень быстро…
— По местам! — скомандовал командир РГ Љ613. -Заводи!
Все выполнили столь долгожданные команды Весёлого и мы тронулись в дальнейший путь.
На юг пустыни Регистан.
Глава 9.
ОКАЯННОЕ НАШЕ ВЕЗЕНИЕ
Вот уже больше часа мы мучались от вездесущей афганской пыли. Поскольку наша командирская БМПешка теперь ехала по пустыне второй по счёту, то есть вслед за первой. Воспользовавшись своим майорским званием как статусом самого старшего разведчика-спецназовца, на первой же коротенькой остановочке товарищ парторг буквально вытребовал у Веселкова право самолично возглавить нашу небольшую колонну. Командир группы с самым невозмутимым видом дал своё высочайшее согласие и в путь мы отправились уже вторыми.
