КОТ Андрею Фесенко Сильный насморк у кота И простуда живота. Расчихался старый кот И хвостом сердито бьет. Он не хочет молока, Не причесаны бока, Скисла рожица, как гриб: Кот совсем, совсем погиб! Ну, а кто виноват? Ходит кот ночью в сад, И не так уж давно Подглядели в окно: В ранний час, поутру, По сыру, по мокру, По дорожке с песком – Ходит кот босиком. ОРХИДЕЯ В сырых лесах Мадагаскара, Средь лихорадочных болот, Струя таинственные чары, Цветок неведомый растет. Как крылья бабочек пестрея, С земли взбираясь на кусты, Пятнисто-белой орхидеи Цветут жемчужные цветы. Болото влажно пахнет тиной… Но, заглушая терпкий яд, Переплетаясь с ним невинно, Струится тонкий аромат. А из-под листьев орхидеи, Свисая с веток и суков, Выходят матовые змеи Бессильно нежных черенков, И кто в кустарник заплетенный Цветами странными войдет — Тот забывает, опьяненный, Весь мир и запах нежный пьет. Он видит дивные виденья, Неповторимо сладкий сон. И в неизбывном наслажденьи Безвольно долу никнет он. Над ним качает орхидея Гирлянды бабочек-цветов. К нему ползут бесшумно змеи Бессильно-нежных черенков. И в тело медленно впиваясь, И кровь и соки жадно пьют И к обреченному спускаясь, Цветы острее запах льют. ESTONICA Алексису Ранниту 1. Лесная опушка …В лесах моей Эстонии родной… В. Кюхельбекер Корою красной светит бор сосновый И мелкий ельник – яркий изумруд. Круги седые паутин с основой Упругой вздрогнут в ветре и замрут. Всё тихо. Только шорох быстрой белки, Да вот малиновый капорский чай Качнется и наклонит стрелки, В стремительном полете невзначай Задетый шелестящей стрекозою. И снова тихо. С рыжего ствола Спускается янтарною слезою Из трещины пахучая смола. 2. Белая ночь Совершенно жемчужный свет. Совершенно стеклянная тишь. – Ты, река, зеленеешь в ответ И плавучие травы растишь. Оседает в лесу туман На колючем еловом ребре. Ты подумаешь: это – обман, Это – северный сон в серебре. Совершенно немой покой. Точно жизни и смерти порог. Над совсем неподвижной рекой Затуманенный воздух продрог. 3. Прибрежье Весь день с болезненной зари Сечет упрямыми слезами, И в тусклых лужах пузыри Играют бычьими глазами. Песок на тяжких дюнах плотен, И скрыт завесою седой Туманно-дождевых полотен Залив с тяжелою водой. Сойди к воде. Вода уводит Куда-то к викингам домой. Зеленой, древнею волной На запад Балтика уходит. 4. Золотой дом Kuldne kalevite kodu… (Золотой дом, родина калевов [4]) До самой старости, покуда жив я, Я не забуду полевой тропы: Я помню жарко-золотые жнивья И гладкие, хрустящие снопы; Зеленый ельник, солнцем разогретый, Стеной по краю выжатых полей, И радостный покой тепла и света, Усталость гордую в руке моей. Густую синеву родного неба И облака слепяще-белый ком, И вкус коричневый ржаного хлеба С салакою и кислым молоком. 5. Старый Таллинн Страшный переулок (Vaimu tanav) и Короткий подъем (Liihike Jalg) – улицы в старом Таллинне Серый, тугой плитняк. Стены щербатой кладки. Древен был известняк, Стары были лопатки. Башни ждут над тобой: Ночью колдует Таллинн. Позднего часа бой Медлен, разбит и печален. Светит зеленый газ. Шаг отдается гулко. Ты не ходи сейчас К Страшному переулку. Втиснут в стенных камнях Вход на Малом подъеме. Ходит Черный Монах Плоскою тенью в доме. Может быть, где-то вслед Карлик тебя окликнет: «Город за много лет Весь ли достроен?» – Не пикни! Молча махни рукой: «Нет, не достроен Таллинн!» – Если достроен, рекой Смоет в залив он морской Город грудой развалин. |
