Наблюдая за выражением ее очаровательного, просто совершенного в своей красоте лица, Джайлз понял, что должен признаться себе: он безумно влюблен.

Харриет, подняв глаза, встретилась взглядом со своим врагом и прочла в его глазах незнакомое и такое желанное выражение. Она знала, что, если бы перед ней было зеркало, точно такое же выражение она увидела бы и в своих глазах. Любовь.

Остановив машину в одном из маленьких переулков Оксфорда, Ванни взглянула на Бретта. Огни хорошо освещали знаменитый «шпиль мечты».

— Славный городок, — сказал Бретт.

— Да, — согласилась Ванни. — Бал проходит в отеле в нескольких минутах ходьбы отсюда. Ты всегда славился умением доставать билеты на лучшее шоу, — добавила она лукаво и вышла из машины.

Бретт смотрел, как она запирает автомобиль. Выглядела она потрясающе. Алое платье открывало плечи и едва доходило до колен. Волосы ниспадали крупными кольцами, стройную шею украшало ожерелье из гранатов и жемчуга.

— Без тебя я жил как в аду, — взволнованно сказал он. Ванни резко повернулась к нему:

— Не надо. Ты знаешь, что я терпеть не могу, когда ты так говоришь.

— Раньше ты всегда выслушивала правду, — произнес он.

— Правда в том, Бретт, — сказала Ванни, испытывая дрожь уже оттого, что он просто шел сзади, — что мой отец хотел поженить нас, чтобы сохранить свою империю.

— Твой отец знал, что я люблю тебя, — поправил ее Бретт. — Он, видимо, знал о состоянии своего сердца и хотел быть уверенным в том, что если с ним что-то случится, то о тебе позаботятся.

Ванни закусила губу.

— Это ты позаботишься? — спросила она.

— Ты не хочешь, чтобы я заботился о тебе, Ванни? — мягко спросил он. — Неужели это так уж плохо?

— Я могу позаботиться о себе сама, — огрызнулась она.

— Конечно. Я это вижу и не отрицаю, что ты мужественная, независимая и умная женщина. Но я всегда знал и то, что ты не такая, как все. Даже когда ты была подростком.

Ванни тяжело вздохнула:

— Бретт, давай не будем больше об этом. Хорошо? Хотя бы не сегодня. Давай просто будем танцевать и развлекаться.

Бретт улыбнулся:

— Согласен. Если ты оставишь мне последний танец.

— Договорились, — ответила она хриплым от волнения голосом.

Бретт медленно наклонил к ней голову, и их губы встретились. Какие-то подвыпившие местные парни засмеялись им вслед, когда они обошли их на тротуаре, но ни Бретт, ни Ванни этого не услышали.

В вестибюле отеля Джеймс Ларнер подошел к Харриет и снял с ее плеч черную накидку. На ней было атласное платье такого темного пурпурного цвета, что казалось почти черным. Закрытый лиф обтягивал грудь, прямая юбка доходила до щиколоток, высокий разрез с одной стороны обнажал гладкую кремовую кожу лодыжки, колена и нижней части бедра. Ее волосы были распущены, в ушах — длинные серебряные серьги и такая же цепочка на шее.

— Там, по-моему, уже вовсю веселятся, — сказал Джеймс, глядя на стеклянные двери бального зала. — Выпьем? Или будем танцевать?

— О, я бы, пожалуй, что-нибудь выпила, — сказала она, и они прошли мимо заполненного людьми большого зала к террасе. Они приехали поздно, было уже темно, луна и симпатичные разноцветные китайские фонарики освещали сад.

Вечерний воздух был наполнен ароматом роз, лилий и лаванды. На террасе были расставлены маленькие столики, на каждом — бутылка шампанского в ведерке и фрукты.

Джеймс провел ее в укромный уголок и протянул бокал.

— За нас, — тихо сказал он.

Харриет опустила глаза.

— Джеймс, я… я должна вам сказать…

Ветер выдувал на террасу длинные белые шторы, украшавшие окна танцевального зала, и в сумерках Харриет не заметила одетую в смокинг фигуру, прислонившуюся к стене. Джайлз Пауэлл приехал с актрисой Лаурой Диксон. Лаура, принадлежавшая к числу женщин, которым необходимо, чтобы вокруг них вились толпы поклонников, предоставила ему, таким образом, возможность на время покинуть ее и отправиться на поиски Харриет. Увидев, что она появилась в обществе этого своего миллионера, он беззастенчиво двинулся следом и сейчас наблюдал за ними.

Это он сейчас должен пить с ней шампанское под луной. Каждая частичка его сердца, тела и души чувствовала это. Она выглядела так роскошно — сочетание света и тьмы. Оркестр тихо играл вальс, и он мог слышать каждое их слово.

— Я никогда не думал, что на свете существуют женщины, подобные вам, — сказал Джеймс. — Харриет, — он наклонился к ней поближе, — я никогда никого не любил. Я хочу…

— О, Джеймс, нет! — с сожалением воскликнула Харриет. — Мы едва знаем друг друга.

Джайлз, сердце которого упало при словах американца, почувствовал слабость от облегчения. Джеймс нахмурился.

— Харриет, — сказал он слегка надломленным голосом, — вы, конечно, догадываетесь о моих чувствах?

Харриет растерянно смотрела на него.

— Джеймс, мы с вами всего лишь немного выпили вместе! Послушайте, мне очень жаль, если вы, если я… если вам показалось… — Харриет покачала головой.

— Остановитесь, — сказал Джеймс. — Остановитесь. — Такого просто не может быть. Невозможно себе представить, что она отказывает ему.

Джайлз напрягся, понимая, что дело принимает серьезный оборот.

— Послушайте, Джеймс, — Харриет снова попыталась образумить его, — вы прекрасный человек, мне льстит, что вы… что вы заинтересовались мной, но, Джеймс, между нами ничего не может быть.

— Послушайте, Харриет. — Голос Джеймса был холоден. Харриет никогда не слышала, чтобы он говорил таким тоном. Он протянул руку, чтобы схватить ее за запястье, и Харриет удивленно отпрянула от него. — Я не привык, чтобы женщины отказывали мне, и я…

— Тогда я предлагаю вам начать привыкать к этому. — Ледяной мужской голос вдруг прорезал ночной воздух.

Оба они — и Харриет, и Джеймс, — вздрогнув от удивления, оглянулись. На террасе появился Джайлз Пауэлл. Сердце Харриет дрогнуло. В смокинге он выглядел еще красивее и мужественнее.

Джеймс, недоуменно уставившись на него, смутно припомнил, что это, кажется, тоже постоялец «Уиндраш-Шеллоуз».

— Не вмешивайтесь, — прорычал Джеймс, — это личный разговор.

Джайлз улыбнулся. Это была даже не улыбка, он просто слегка растянул губы, но Джеймс побледнел.

— Отпустите даму, — любезным голосом сказал Джайлз, устремив взгляд на запястье Харриет. Казалось, что он лишь дает добрый совет, но по спине у Джеймса поползли мурашки. Он медленно разжал руку, и Харриет рассеянно потерла руку. Джайлз заметил это, и губы его угрожающе сжались.

— Харриет, — сказал Джеймс, поворачиваясь к ней, — я хотел бы, чтобы вы попросили своего… приятеля удалиться. Нам нужно поговорить.

— Я не просто приятель, — сказал Джайлз. — Она выходит за меня замуж.

Харриет от изумления лишилась дара речи.

Высокий англичанин смотрел на Джеймса все с той же легкой улыбкой на губах. В нем вроде не было ничего угрожающего. Но Джеймс тем не менее чувствовал угрозу.

— О! — сказал он, пытаясь как-то сохранить лицо. — О, я не знал, — наконец выговорил он. Он сделал шаг назад. — Ну, в этом случае… конечно… — Он взглянул на Харриет, которая не произнесла ни слова. — Послушайте. Хотя у меня еще есть кое-какие дела в Англии, тем не менее я, видимо, скоро уеду из отеля, — сказал он, ненавидя себя за то, что голос его слегка дрожит. Что-то подсказывало ему, что с этим человеком связываться нельзя.

— Отлично, — сказал Джайлз, как бы разрешая ему удалиться.

Лицо Джеймса покрылось пятнами, и он направился к двери.

Джайлз посмотрел на Харриет, которая все еще не могла прийти в себя.

— Не сказал бы, что одобряю ваш вкус, — кивнул он на поспешно удалявшегося мужчину.

— Мне кажется, — сказала Харриет шепотом, — что я…

— Хотите танцевать? — спросил Джайлз. — Пойдемте.

Не успев ответить, она поняла, что он ведет ее в зал. Большая люстра освещала танцующих. Харриет увидела Ванни и Бретта, обнявшихся в танце, прежде чем их поглотила толпа. Оркестр опять играл вальс, медленный и тягучий, и Харриет вдруг оказалась в объятиях Джайлза. Она закрыла глаза. Как это прекрасно! Музыка, полумрак, мужчина. Ей слишком хорошо, чтобы сопротивляться.