— Нет, в таком виде я не смогу помочь Оливии, — пробормотал Николас и пошел обратно к особняку.

Стражи и любопытствующие горожане уже расходились. Так что Николас спокойно зашел во дворик. Грибы еще не успели его захватить, зато колючая крапива терлась к забору и подступала к крыльцу. Ник осторожно пересек двор и пробрался в прихожую. Дом был явно нежилой, но не такой разгромленный и прогнивший, как тот, где Ник очнулся стариком. При входе висели многочисленные брезентовые плащи, рыбацкие шляпы с полями назад и парочка зонтиков. Ничего такого в доме мастера Гримгора не было. Из гостиной доносились голоса. Кто-то резко раздвинул тяжелые шторы. Хлопнулась на пол стопка пыльных книг. В общем, дом был не тот. Но что это значило? На самом деле очень многое. Ник собирался уйти, чтобы хорошенько подумать об этом, задел вешалку, и старые зонты посыпались на пол.

— Кто там? — закричали в гостиной.

А потом еще:

— Ганс, сходи проверь!

Ник с тоской оглянулся на тяжелую входную дверь. Старичку никогда не успеть выбраться из дома и выбежать со двора так, чтобы его не заметили. Оставался только путь в подвал. Николас шагнул в темный провал и сделал несколько шагов вниз по лестнице. В коридоре уже появилось дрожащее пламя свечи. Это стражник шел из гостиной с канделябром в левой руке и пистолетом в правой. Ник спустился еще ниже и натолкнулся спиной на массивную дверь. Она поддалась и открылась плавно, совершенно без всякого скрипа.

— Вроде никого! — кричал сверху Ганс. — Всякая рухлядь с вешалки посыпалась.

Николас огляделся по сторонам. Подвал был не совсем обычный. Никаких мешков с картошкой или бочек с квашеной капустой. Мягкий голубоватый свет, кажется, шел от земляного пола или от проросших по углам крупных грибов. По кирпичным стенам шли стеллажи, по большей части пустые. Ник заметил между полок особые кирпичи со знакомыми барельефами. Нагло улыбающихся носатых карликов сложно было с чем-то спутать. Старичок Николас подошел к стенке, приложил руку к одному такому барельефу и проговорил:

— Эх, Гугенхайм, Гугенхайм…

И неожиданно кирпичная кладка вместе со стеллажом отъехала в сторону, открыв потайной ход. Конечно же, Николас пошел туда. И даже не особо испугался, когда за его спиной потайная стенка встала на место. Взгляду старичка открылся длинный каменный коридор. Через каждые пять шагов из потолка росли кристаллы, светящиеся тем самым мягким голубым светом. Чуть дальше по коридору имелась конторка, за которой спал низкорослый господин с большим носом и длинными ушами. Сперва Николас принял его за Гуггенхайма, но вскоре понял, что это совсем другой карлик. Он был без парика, а его кожа в неверном свете казалась сине-зеленой и бугристой. Вдруг карлик открыл глаза и спокойно проговорил:

— Унтерханза приветствует вас, почтенный господин! Я Гартхольд, привратник. В вашем распоряжении.

— Добрый день, — вежливо поздоровался Николас.

— Чего вам будет угодно?

Ник пожал плечами:

— А что это вообще за место такое?

— Справка платная — одна марка, — отвечал карлик, щуря желто-зеленые кошачьи глазки.

— У меня нет денег… — растерянно проговорил Николас и начал хлопать себя по карманам.

— Ваша жизненная сила на исходе, — мягко отвечал ушастый господин. — Боюсь, я не смогу принять ее в качестве оплаты…

Ник вспомнил про свой серебряный талер, засунул руку в карман и достал монетку, но она тут же раскололась пополам. На морщинистой ладошке старичка Николаса теперь лежали два серебряных полукруга. И еще кое-что — маленький металлический чешуйчатый червячок. Странное существо тут же попыталось улизнуть. Карлик ловко схватил его длинными когтями и отправил в стеклянную банку.

— Чешуйница шпионская серебристая, отличный экземпляр. Кажется, кто-то за вами следил. Впрочем, уже не важно. Продаете животное? — осведомился карлик.

Ник кивнул. Тогда ушастый господин убрал банку с чешуйницей, достал из конторки прозрачный кристалл, вставил его в каменную столешницу и объявил:

— Пополняю ваш счет на восемьдесят девять марок, согласно прейскуранту.

Кристалл стал медленно наливаться голубым светом. И когда лазурный столбик заполнил почти все пространство между хрустальными стенками, карлик сказал:

— Готово, можете пользоваться.

— Мне нужна справка! — тут же повторил Ник. — Хочу знать, что это за место и почему у вас вход в подвале дома?

— С вас одна марка, — ответил карлик, а потом начал рассказывать.

Оказывается, рядом с людьми, только под землей, всегда жили маленькие камнерожденные человечки. Цверги и кобольды были самыми многочисленными, но не единственными. В стародавние времена подземные жители враждовали друг с другом, да и людей особо не жаловали. Война была жестокой и бесконечной, но недавно, всего каких-то шестьсот лет назад, люди на поверхности придумали объединить торговые города в Ганзу. Карлики, которые привыкли постоянно подсматривать за людьми, крепко задумались и создали свою подземную Ганзу, или Унтерханзу.[2] С тех пор подземные поселения разрослись, коммерция пошла в гору. И так далее и тому подобное. Рассказчик еще долго расписывал бы искусность камнерезов и расчетливость банкиров, если бы Ник не стал задавать вопросы.

— А что это за синий свет в кристаллах? — спросил он. — Что значит пополнить счет на восемьдесят девять марок?

— Видишь ли, — сказал привратник Гартхольд, — мы, камнерожденные, не имеем собственной жизненной силы. Мы заимствуем ее из недр земли. Или от людей и других разумных существ. Эта сила — самое дорогое под землей. Мы научились хранить ее в кристаллах и используем вместо денег. Наши алхимики слишком хорошо умеют производить золото и серебро, поэтому золотые монеты у нас не в ходу.

— Значит, я могу использовать этот счет, — Николас помахал светящимся кристаллом, — чтобы вернуть себе молодость?

— Боюсь вас расстраивать, — отозвался Гартхольд, — но вы, люди, кроме вампиров конечно, не можете свободно впитывать чужую жизненную силу. К тому же средств на твоем счету все равно недостаточно.

— Ладно… — уныло проговорил Ник.

Слишком много на него обрушилось за этот день. А тут еще цверги, кобольды и вампиры. Впрочем, раз справка все равно оплачена, следовало задавать вопросы:

— Много у вас в городе домов и подвалов?

— У нас большие вложения в недвижимость! — гордо ответил карлик.

Ник не совсем понимал, зачем задал этот вопрос, но ответ направил ход мыслей в нужное русло:

— И что, все дома одинаковые? А на воротах всегда головы с длинными ушами и большим носом?

Гартхольд кашлянул:

— Про правильный размер ушей я бы поспорил. — Потом ответил: — Дома у нас бывают разные. Есть несколько типовых проектов, а высокохудожественные барельефы на воротах — специальный знак для посвященных и одновременно колдовской ключ-талисман.

— Колдовской ключ! — воскликнул Ник и звонко стукнул себя ладонью по лбу.

Вот теперь все стало понятно: мастер Гримгор нанял несколько цверговских особняков и создал специальное заклинание, которое переносит от одного домика к другому. И каждый раз, открывая ворота, он, Ник, на самом деле запускал заклинание телепортации! В последний раз что-то пошло не так, и колдовство сожрало всю жизненную силу! Старичок Николас собрался было бежать, но вспомнил, что не может сейчас бегать, да и невежливо уходить таким образом.

— Я скоро вернусь, пожалуйста, никуда не уходите! — сказал Ник и пошел по коридору обратно.

Гартхольд кивнул, тут же закрыл глаза и мгновенно уснул.

В конце коридора на кирпичной стене имелся знакомый барельеф, Ник приложил ладошку к глиняной голове и сказал:

— Гугенхайм, открывай!

Стенка послушно развернулась, пропуская старичка. Николас прошел в подвал, поднялся по лестнице и прислушался. В доме было тихо. Наверное, стражники не проявили должного усердия и уже закончили с обыском. Тогда Ник осторожно вышел в прихожую, а затем во двор. Черные чугунные ворота так и лежали среди крапивы. Старичок Николас не без труда присел на корточки, чтобы дотронуться до барельефа, и прошептал: