Не успел мистер Гастингс сесть за стол напротив Эверарда, как повалили зрители. Они занимали места там и сям в малиновом кабинете, как будто забрели сюда совершенно случайно. Если бы не скучающий их вид и не шаркающая походка, их можно было бы счесть любопытствующей публикой. Около двадцати джентльменов представляли собою ярчайший спектр лондонского мужского населения — начиная с низеньких и невзрачных и кончая высокими и импозантными. Всех их объединяло нечто общее, а именно то, что они были членами клубов «Букс» либо «Будл», либо и того и другого одновременно. Этот факт, как отметил мистер Гастингс, не ушел от внимания Эверарда — лорд слегка позеленел. Мистер Гастингс распечатал новую колоду и перетасовал ее, сдерживая улыбку.

В тот момент, когда Эверард взялся за свою колоду, вошел Феликс Деуитт. На руке у него висела миссис Бакслей, любовница Эверарда, которая купалась в восхищенных взглядах мужчин. Феликс пододвинул ей мягкое кресло, чтобы она могла усесться между двумя игроками. Изящным движением оправив свои юбки, миссис Бакслей улыбнулась джентльменам.

— Что, весь свет собрался посмотреть на тривиальную партию в пикет? — фыркнул Эверард.

Слова его главным образом адресовались миссис Бакслей, с явным намерением выдворить ее из кабинета. Но дама проигнорировала их. Поскольку она была здесь единственной дамой, внимание всех сосредоточилось на ней, и она явно решила понаслаждаться этим.

— Надеюсь, вы ничего не имеете против этих ребят, Эверард, — произнес мистер Гастингс. — Ходят слухи, что вы собираетесь отобрать у меня все, что вам не удалось выиграть во время нашей последней встречи. Все эти славные джентльмены, проигрывавшие мне в прошлом, желают видеть мое позорное поражение. Что же до миссис Бакслей, я рассчитывал на то, что она принесет мне счастье. Мне ведь пригодится любая поддержка в сражении с вами.

Эверард был вынужден удовлетвориться таким объяснением. Не мог же он вот так, запросто, выставить своих собратьев по клубу из кабинета: ведь их присутствие могло означать и то, что они прослышали о его шулерстве и пришли посмотреть, как он будет изобличен. Не мог он также, не вызывая подозрений, возразить против присутствия своей любовницы. Мистер Гастингс угадывал беспокойство на лице Эверарда; план его до сих пор выполнялся безукоризненно.

Чтобы подлить масла в огонь, он поднялся, зашел за спинку кресла миссис Бакслей и, наклонившись, прошептал ей что-то на ухо, отчего она взорвалась смехом. Лорд Эверард попытался взглядом заставить ее замолкнуть, однако пыжился он напрасно. Дама протянула мистеру Гастингсу руку для поцелуя. Мистер Гастингс был счастлив оказать ей эту услугу.

Он уселся и предложил Эверарду подснять колоду. На мгновение их взгляды встретились, и мистер Гастингс понял, что его светлость не собирается легко сдаваться. Чарльз уже начал подумывать о том, что надо было пообещать матери явиться к ней часам к двум пополуночи.

После замены карт приступили к объявлению игры, и уже вскорости мистер Гастингс начал проникать в план Эверарда. Тот намеревался проигрывать, проигрывать по-крупному, чтобы, таким образом, никто не смог обвинить его в шулерстве. Однако мистер Гастингс приготовился к подобному ходу. Он выиграл роббер, забрал деньги его светлости и заметил:

— Клянусь, ваше везение сегодня вечером иссякло, Эверард. Очень прискорбно.

Миссис Бакслей наградила его светлость сочувствующим взглядом, после чего с улыбкой повернулась к мистеру Гастингсу.

Он улыбнулся ей в ответ. Поднялся и пошел к официанту за бокалом вина. Остановившись на полпути, Чарльз склонился над плечом дамы так, что его щека почти что коснулась ее щеки. И мягко поинтересовался:

— Не угодно ли вина?

— Да, — ответила она, встретившись с ним взглядом. — Я умираю от жажды.

Мистер Гастингс бросил на нее взгляд, который говорил: моя бы воля, я не пренебрегал бы столь гадко пусть и самыми ничтожными желаниями ее плоти. Когда он поставил вино перед миссис Бакслей, та снова протянула ему руку. Мистер Гастингс поцеловал ей руку и взглянул на Эверарда, чтобы проверить, какой эффект произвел на него этот флирт. Увидев, как пожелтел его светлость, мистер Гастингс сделал заключение, что его план успешно продвигается вперед, настолько успешно, что он сможет, как и обещал себе накануне, приобрести новые часы.

Феликс отвел его в сторону и тревожно прошептал:

— Черт, Гастингс, зачем тебе заводить Эверарда? Или тебе хочется проснуться завтра и обнаружить, что твоя голова прострелена насквозь? Не исключено, что ты сейчас подписал себе смертный приговор.

Мистер Гастингс подмигнул ему:

— Ты слишком взволнован. Смотри, погубишь свой желудок.

— Ты не представляешь, на что способен Эверард.

— Он не знает, на что способен я.

С этими словами мистер Гастингс занял свое место.

Через двадцать минут игры Эверард потерял семьсот гиней. Теперь мистер Гастингс безжалостно развивал свой успех. В его намерение входило подбить Эверарда воспользоваться зеркальным кольцом. Такой человек, как Эверард, не способен терпеть бесконечный проигрыш, тем более зная, что победа столь доступна. Еще через четверть часа игры Эверард удвоил свой проигрыш.

Как и рассчитывал мистер Гастингс, Эверард в конце концов прибегнул к помощи своего шулерского зеркальца. Как только он решился на это, фортуна повернулась к нему лицом. Эверард безрассудно возликовал, не заметив при этом, какая зловещая тишина нависла в кабинете. Зрители, которые беспечно переговаривались между собой, когда мистер Гастингс выигрывал, теперь повели себя так, будто увидели перед собою гроб. Атмосфера стала тяжелой и душной.

Не сознавая этого, Эверард выиграл все взятки.

Мистер Гастингс, растягивая слова, поздравил его.

— Ну вот, джентльмены, видите, как получается. Лорд Эверард вполне затмил меня своим мастерством.

Эверард рассмеялся и сделал большой глоток вина. Кроме него, никто не рассмеялся: кроме него, никто не выпил.

Мистер Гастингс предложил Эверарду подснять колоду. Когда тот потянулся к картам, мистер Гастингс остановил его руку со словами:

— Клянусь, чертовски красивое у вас кольцо.

Эверард встретился с ним взглядом. Судя по тому, как побелело лицо лорда, он понял, что игре его пришел конец. Он окинул взором комнату и увидел: изо всех уголков на него устремлены суровые взгляды.

— Да, чертовски красивое кольцо, — сказал мистер Гастингс. — Пожалуй, мне бы хотелось иметь такое.

— Оно не продается! — сказал Эверард. И приподнялся в кресле.

— Какая жалость. Разрешите полюбопытствовать?

Видя, сколько глаз следят за ним, Эверард не осмелился отказать. Он медленно снял кольцо и передал его Гастингсу.

Мистер Гастингс надел кольцо на палец. Вытянув руку, чтобы все смогли полюбоваться им, он произнес:

— Даю вам за него пятьсот, Эверард. Это вдвое больше его стоимости, как я полагаю.

— Оно не продается!

Мистер Гастингс склонился над столом, приблизившись к носу своего противника.

— Тогда сыграем на него, — произнес он с металлом в голосе.

Эверард, казалось, был готов отказаться, однако, оценив огонь в глазах мистера Гастингса, он, очевидно, передумал. Игра возобновилась. В кабинете теперь стало так тихо, что деликатная отрыжка Феликса прозвучала ударом грома.

Никто не удивился, когда мистер Гастингс выиграл роббер и кольцо. Эверард поднялся и стоял совершенно прямой. Краска покинула его лицо. Губы были плотно сжаты. В нем бурлила такая ярость, что Феликс, сильно обеспокоенный, обратился к нему:

— Черт возьми, Эверард, позвольте наполнить ваш стакан и тарелку. Миссис Стаут сегодня вечером подала куропатку. Пойдемте, перекусим.

Эверард не обратил на него внимания. Он смотрел на миссис Бакслей, жеманные улыбки которой предназначались исключительно его сопернику. Мистер Гастингс подошел к ней сбоку и стал умолять, чтобы она позволила ему дождаться ее завтра у нее на квартире. Она протянула руку, чтобы он поцеловал ее столь же галантно; как делал это ранее, но мистер Гастингс, взяв ее изящную ручку, на этот раз прижал ее не к губам, а к сердцу. После чего склонился над ней и прижался губами к обнаженной руке между краем перчатки и рукавом. Кожа леди порозовела, дама затрепетала. Эверард также дрожал, хотя и по иной причине.