Разъяренный на самого себя, Эверард взъерошил волосы.

— Черт побери эту женщину. Она взяла мою брошь. И должна соответственно отплатить мне.

— Вам будет отплачено соответственно, сэр. Более того, вам даже отплатят с процентами, но только при условии, что вы сами все не испортите.

— Хорошо, но что вы мне посоветуете делать?

— Вы должны навестить мисс Трой, отнестись к ней по-дружески, занять ее разговором, пригласить сыграть с вами партию в карты, попросить ее в чем-то оказать вам помощь. Ничто так не нравится женщинам, как то, что они оказываются кому-то полезны.

— Мне не нужна ее помощь. О чем я могу, черт побери, просить ее?

— Я знаю, что именно вам нужно. Умоляйте ее помочь вам в составлении письма — любовного послания. Для юных дам нет ничего более интересного, чем любовные письма.

— Я в жизни никогда не писал любовных писем.

— Именно поэтому вам потребуется ее помощь, разве не понятно?

— Она скажет мне, где находится Гастингс?

— Могу обещать, что она сделает это.

— Тогда ладно. Я приду завтра поболтать о том о сем, поиграть в карты и посочинять любовные письма. — Он поднялся, чтобы отправиться восвояси. У двери Эверард остановился. — Не пойму, почему вы столь щедры на помощь и советы, мисс Деуитт. Мы ведь не настолько хорошо знакомы, и между вашим кузеном и мной никогда не было особой дружбы.

Мистер Гастингс осмотрел комнату, чтобы убедиться, что их никто не слышит. После чего сообщил Эверарду по секрету:

— Я не хочу, чтобы мистер Гастингс женился на мисс Трой.

Эверард кивнул:

— Вы имеете против него зуб.

— В каком-то смысле. Он — игрок. Я полагаю, что мужчина-игрок менее всего подходит на роль мужа. Этого мало, он еще и дамский угодник. Представляете, даже набрался наглости заигрывать со мной! Но есть еще нечто похуже: он возмутительным образом содержит любовницу, и уж это наверняка разобьет сердце моей бедной Миранды.

Его светлость посмотрел на собеседницу с недоверием.

— Вы уверены, что Гастингс заигрывал с вами?

Высоко подняв голову, мистер Гастингс ответил:

— Он сказал, что ничего бы так не желал, как видеть меня, навсегда лишенную корсета и сорочки.

Эверард покачал головой:

— Думаю, удар по голове серьезно сказался на его рассудке.

— Какой удар по голове?

— Не важно. Я удовлетворен, что» у нас с вами одна цель: узнать, куда скрылся Гастингс, и избавиться от него навсегда.

Мисс Деуитт подала ему руку, затянутую в перчатку.

— Как вы умудряетесь столь разумно формулировать свои мысли?

Эверард еще раз осмотрел ее с головы до ног.

— Клянусь, у вас не столь грубое лицо, как мне показалось сначала, — сказал он.

Она вознаградила его сияющей улыбкой.

Он пожал плечами и ушел.

Когда Эверард появился на следующий день, он обнаружил, что Миранда и мисс Деуитт сидят за столом и перебирают высушенные травы. На Миранде была брошь. Она тепло поприветствовала его, оставила мисс Деуитт за столом и уселась у камина, пригласив туда гостя.

— Шарлотта объяснила мне ваше вчерашнее поведение, — заворковала Миранда, — и я полностью вас простила. Вы несчастный человек. Мне и в голову не приходило, что вы пребываете в расстройстве из-за дамы. Но — молчу. Это ведь страшная тайна. Мне не велено об этом говорить. Поговорим лучше о чем-нибудь другом. Не так ли?

— Да, разумеется.

— Чудесно. О чем же?

Эверард бросил раздраженный взгляд на мисс Деуитт, но оттуда не последовало никакой помощи, ибо внимание мисс Деуитт было поглощено травами. Наконец в голову ему пришла идея:

— Мне хотелось бы, чтобы вы избрали предмет для беседы.

— Что же, я не прочь поговорить об азартных играх.

Он, не таясь, рассмеялся.

— Что же вы понимаете в азартных играх?

— Довольно много. Видите ли, мистер Гастингс написал книгу на эту тему, и я выучила ее почти наизусть.

Она принялась развлекать его светлость изложением «Принципов игры Гастингса». С каждой цитатой брови Эверарда все больше хмурились, а губы становились все тоньше.

— Пожалуй, достаточно, — сказал он, когда она наконец сделала паузу. — А что вы скажете, если я предложу вам сыграть в карты?

— С удовольствием.

Они перешли к столу и уселись в стороне от Шарлотты.

— В какую игру вы играете? — спросил Эверард, ценой огромных усилий сохраняя вежливость.

Миранду удивляло, как этот человек до сих пор не лопнул от злости.

— В пикет, — ответила она.

Впервые Эверард расслабился. На лице его появилось лукавое выражение.

— Буду рад доставить вам удовольствие, — сказал он.

— Но вы не должны поддаваться мне, милорд. Если я и выиграю, то это должно произойти по причине моей искусной игры, а не вашей щедрости.

Улыбка на лице Эверарда стала шире.

— Как пожелаете, мисс Трой. Я в вашем распоряжении. — Он посмотрел на мисс Деуитт, которая одобрительно кивнула.

Игра началась, и хотя Миранда играла хорошо, но все же не могла сравниться с лордом Эверардом.

— Мое счастье, что мы не играем на деньги, — сказала она лорду Эверарду. — Как было бы чудесно, если бы вы сыграли с мистером Гастингсом. Вот это была бы игра на равных.

Казалось, Эверард усвоил урок, преподнесенный ему накануне. Он не стал цепляться к словам собеседницы.

— А ведь я действительно играл в пикет с мистером Гастингсом. И в результате остался в долгу перед ним. Но не могу вернуть ему этот долг, поскольку не знаю, куда он скрылся.

Миранда ответила скромной улыбкой.

Его светлость продолжал настаивать на своем:

— Как его невеста вы, я надеюсь, знаете, где он находится?

Она сдержанно кивнула.

Эверард наклонился к ней:

— А не скажете ли мне, где же он? Уверяю вас, я не смогу спать спокойно, пока полностью не расплачусь с ним.

— Я не могу сказать. Это секрет.

Нетерпение его обострилось до такой степени, что он встал и уже готов был сорваться на грубость, но тут в разговор вмешалась мисс Деуитт.

— Ты, верно, устала от карт, дорогая Миранда, — сказала она. — А не развлечься ли вам чем-нибудь иным? — При этом она уставилась на Эверарда, который преодолел смятение и понял намек.

— Мисс Трой, — выговорил он с притворной вежливостью, — не будете ли вы столь добры, чтобы помочь мне написать письмо?

Миранда ответила ему с улыбкой:

— Сочту за честь.

Мисс Деуитт, как бы между прочим, тут же нашла перо и бумагу, оказавшиеся под рукой. Положив все это на стол, она ушла, оставив Эверарда и Миранду наедине. Прежде чем покинуть комнату, она одобрительно кивнула Эверарду.

— Какого рода письмо желаете вы написать? — спросила Миранда лорда.

Тот глубоко вздохнул и закатил глаза.

— Полагаю, это должно быть любовное письмо.

Миранда захлопала в ладоши.

— Ах, более всего на свете мне нравится писать любовные письма! — Она вручила лорду чистый лист бумаги. Обмакнула перо в чернильницу и тоже передала ему. — Итак, как бы вы начали?

— Я надеялся на ваш совет.

— Предлагаю вам начать письмо так: «Моя дорогая». Такое начало продемонстрирует вашу симпатию к даме и не будет казаться слишком сентиментальным.

Он написал: «Моя дорогая».

— А теперь вы должны поведать ей обо всех ее внешних и внутренних свойствах, благодаря которым вы полюбили ее. Какие же это свойства?

— Не имею ни малейшего понятия.

— Но ведь что-то же вам, вероятно, понравилось в этой даме?

— Дама как дама. Такая же, как и все остальные.

Миранда едва удержалась, чтобы не заскрежетать зубами.

— Я понимаю, почему вам требуется помощь, — сказала она мягко. — Ладно. Не надо беспокоиться. Я продиктую вам письмо.

И она принялась выдумывать пространное послание, которое сам Купидон был бы горд доставить адресату. В нем превозносились нежное сердце и ласковые руки дамы, ее гибкий стан и шелковистые волосы, свежее дыхание и прелестная грудь. Письмо восхваляло ее нрав, ее добродетель и ее снисходительность, позволяющую ей терпеть столь неловкое ухаживание. Письмо заканчивалось выражением надежды, что однажды они соединятся в брачном союзе, что он сможет похитить ее и сделать своей на целую вечность.