— Да, убежище бесспорно надежное, но у него, ко всему прочему, и хозяева имеются, — резонно вставил Лучник.
— Что да, то да, возражать не буду, — не сдавался Бедлам, — только они тут, как я понял, очень редко появляются, а нам с тобой так мало надо для комфорта…
— Ха, скромняга ты наш, — снова хмыкнул Лучник.
Я помалкивал. Эти двое знают другу друга, кажется, всю жизнь, не мне влезать в их задушевные разговоры. Тем временем мы дошли до первого перекрестка, и Бедлам, остановившись, указал жестом нужное мне направление.
— Тебе туда, — проговорил он, подкрепляя жест. — Там ждет Сноу и от нетерпения чуть не лопается. Иди, а я пока Лучнику экскурс по местным достопримечательностям устрою.
— Только не слишком увлекайтесь, знаю я наши славянские души, — напутствовал я.
И вдруг понял, что так и не сказал Лучнику одно очень-очень важное русское слово.
За любимую…
Я посмотрел ему прямо в глаза и тихонько сказал:
— Спасибо.
Взгляд у Лучника был дружеский. Совсем не тот, с каким он выпускал пулю мне прямо в сердце. Теперь мы с ним снова по одну сторону баррикад. А тогда ни ему, ни мне судьба других вариантов не оставила. Тому, у кого в такие мгновения палец на спуске дрогнет, в Ареале далеко не прожить.
Лучник, так же негромко, не пафосно, сказал только одно, не менее важное русское слово:
— Сочтемся.
И земляки быстро скрылись в боковом коридоре. У меня возникло впечатление, что они куда-то опаздывают. Возможно, им было нужно срочно переговорить с глазу на глаз. Неизбежно, у всех и каждого свои секреты. Было бы наивно верить, что Лучник мне рассказал о себе все как на духу. Но в любом случае я теперь его благодарный должник, а не разъяренный палач. Вот ведь как бывает: лучшее, что человек может сделать для другого человека, — это убить его любимую… Да уж, мы живем в далеко не самом счастливом из миров.
А Джастин Би Сноу поджидает меня, как паук в засаде. Наступал момент истины, судя по всему, именно сейчас профессор должен открыть свои карты. Грядущее откровение в иных обстоятельствах могло бы даже взволновать меня. Я подошел к бронированной двери, бесшумно отъехавшей в сторону при моем приближении, и шагнул в центр управления.
За дверью оказался большой зал, по всем признакам самый что ни на есть командный пункт. Сноу был не один, профессор решил не встречаться со мной наедине. Его маленькая, но смертоносная телохранительница неподвижно сидела в кресле, метрах в трех от своего подопечного. На ней было полное боевое снаряжение, даже гермошлем на голове. Странно, неужели профессор меня боится? Но он-то должен понимать, что никакая охрана ему не поможет, если…
— Итак, я весь внимание, — сказал я, присаживаясь в другое кресло.
— Я здесь для того, чтобы огласить дополнительное условие договора, который вы обязались выполнить, — в присущей ему манере начал ученый…
К черту предупреждение Вильсона о том, что не надо мне распространяться профессору о настоящей цели рейда! Сам док Сноу явно уже и не вспоминает о том, что номинально он послан с дипломатической, а не киллерской миссией.
— Эй, эй, док! — осадил я. — О каком дополнительном условии идет речь? У меня конкретное задание, убить Ментора, и больше никаких условий. Довешивать по ходу пьесы ничего не надо… И да, еще, почему здесь эта девушка? Она что, в курсе всех наших дел?
— Блейдра в гермошлеме, и не слышит нас, — как-то устало ответил Сноу. — За отдельную плату я приказал ей задействовать режим глушения внешних звуков. Но если вы начнете вести себя неподобающим образом, она вмешается.
— Вмешается во что? — с искренним интересом спросил я. — Что она сможет? Разве что подержать вас за ноги, когда я буду задавать вам вопросы с пристрастием. Вы лучше не злите меня, говорите прямо, чего нужно.
— Если бы вы все время не перебивали меня, — сказал профессор, — я бы уже объяснил. К тому же, должен заметить, что все ваши рассуждения по поводу конкретных договоренностей ничего не стоят в изменившейся ситуации. Вам стоит уразуметь, что после гибели полковника Вильсона, майора Крауни и лейтенанта Шветса именно я — единственный офицер, который сможет подтвердить успех вашей миссии. Соответственно ваше помилование также напрямую зависит от моих отчетов перед высшим руководством отдела «Кью».
— Док, вы мне угрожаете?! — честно говоря, я даже немного опешил от такой наглости. — Очень неразумный ход для обладателя многих степеней и званий. Я пока оставлю за кадром оценку такого поведения. Лучше говорите, что хотели сказать, мое терпение может и лопнуть. Тогда упомянутые вами отчеты доведется Питбулю кропать или, скажем, Дексу. Не знаю уж, какие они там должности в отделе занимают.
Джастину Сноу понадобилась добрая минута, чтобы взять себя в руки и не наделать глупостей, но я терпеливо позволил ему выдержать паузу.
— Тот, кто убьет Исполнителя Желаний, — продолжил наконец Джастин Сноу, — обретет не только исполнение желания, которое убийца может, если сочтет нужным, высказать в момент смерти… но и получит в качестве трофея посмертный предмет силы. Наследие способно исполнять дальнейшие желания нового обладателя. Вы принесете это средоточие силы мне, а я оформлю визу на свободу.
— О как! Хотелось бы узнать, откуда информация о наследстве? — Сказанное доком Сноу по-настоящему заинтересовало меня. — В самом начале всей этой истории мне говорили только о нейтрализации Ментального Воина, о том, что до сих пор вам, военным и научникам, этого не удавалось сделать, и о том, что у меня будет шанс исполнить свое желание, загадав его. А сейчас вы мне говорите о каких-то там трофеях, о которых ваш многозвездный генерал даже не упоминал.
— Вы же сами поторопили меня, — раздраженно произнес док, — а ведь именно с этого я и хотел начать нашу беседу!
— Ну, так что нам мешает восполнить упущенное, — усмехнулся я, и крутанулся на своем кресле вокруг оси.
— Вы хоть что-нибудь знаете об исконных обитателях Америки, живших в доколумбовую эпоху? — Профессор начал с вопроса.
— Давайте мы не будем уточнять объем моих познаний в истории…
— Когда приплыл Колумб, — продолжил Сноу, не глядя на меня, уставившись куда-то в угол зала, на ряды мертвых запыленных экранов, — империя майя уже перестала существовать. Дикие племена ичимеков разрушили империю майя, подобно тому, как племена в Европе разрушили когда-то Древний Рим. Замечу, что дикие племена ичимеков, помимо блистательных городов майя, уничтожили также пришедшую к тому времени в упадок, но некогда могущественнейшую цивилизацию тольтеков, с центром в мексиканской Туле. Со временем на этих землях дикари ичимеки образовали империю, которую мы теперь знаем, как цивилизацию ацтеков. Но и сами майя, вместе со своими соседями, тольтеками, также в свое время, абсолютно не колеблясь, отбирали земли у других народов…
— Знакомая картина, старая как мир. Ничего не меняется, люди есть люди. Можете дальше не продолжать, док. Вся история человечества состоит исключительно из бесконечной череды событий, при которых люди с бесподобной тупостью наступают на одни и те же грабли. Да, на протяжении всей известной нам истории можно наблюдать печальную закономерность, — подытожил я. — Сначала люди все друг у друга отнимают, а потом остаток жизни ждут, когда расплата даст им по лбу. И так оно и крутится по спирали.
— Это очень спорный вопрос, — возразил Сноу. — Я бы не утверждал столь категорич…
— Спорить мы не будем, — тут же остановил я его. — Давайте, рассказывайте, что там было дальше?
— Дальше надо отметить, что тольтеки, в свою очередь, не сразу поселились на территории современной Мексики, они пришли туда с севера, — спокойно продолжил Сноу. — То есть, как вы понимаете, именно с этих территорий, где мы с вами в данный момент находимся.
— Это уже интересней, — подбодрил я профессора. — Давайте, просвещайте меня.
— Это было давно, точные даты нам не известны, — не реагируя на мои подколки, продолжил Сноу, — но именно на этих землях у древних тольтеков и произошло серьезное военное столкновение с четырьмя местными племенами, жившими в ту пору как раз в этих местах. Те племена, что жили здесь до появления тольтеков и пали под натиском тольтекских завоеваний, почти не оставил о себе никакой информации. Известно только, что они считали себя детьми Радужного Змея, а не Орла, и сражались с тольтекскими завоевателями до последнего. В мировой исторической науке подобные исчезнувшие племена того периода принято называть ольмеками, хотя их истинные названия, к сожалению, не дошли до нас.
