— Потому что путешествовать автобусом по Темзе было бы затруднительно. — Экскурсовод сказала это абсолютно серьезно, даже торжественно.

— Так можно на катер сесть. Автобус нас здесь подождет.

— К сожалению, прогулка по Темзе редко входит в экскурсионные маршруты для иностранцев. И в плане нашей экскурсии она не предусмотрена.

— Ну вот… В Лондоне быть — и по Темзе не покататься, — встрял Чикин.

Голос его звучал так огорченно, словно он только для того и приехал в Англию, чтобы «покататься по Темзе».

Женщина поспешила успокоить расстроенного экскурсанта:

— Вы можете совершить речную прогулку в любой другой день.

— В какой другой? Завтра договор подпишем — и домой.

Как-то само собой созрело общее решение: прокатиться на прогулочном катере по Темзе, а потом продолжить экскурсию. Дополнительные расходы Нестеров взял на себя.

На просьбу продолжить экскурсию на катере экскурсовод ответила без тени смущения:

— К сожалению, ничем не могу вам помочь. Это не мой профиль. Я специализируюсь на пеших и автобусных экскурсиях.

— Понятно. Лондон ведь с суши и с реки — это два разных города. На катер сядешь — не узнаешь, — негромко съехидничала Алла.

Едва небольшой прогулочный катер отошел от причала, Володя Чикин принялся размышлять на тему: почему прогулка по Темзе редко включается в экскурсии для иностранцев.

— Пыль в глаза пускают, — заунывно вещал он. — От этой Темзы ведь одно название осталось. Та еще сточная канава, почище нашей Москвы-реки. Здесь ведь даже рыба не водится.

Николай Юрьевич был убежденным англоманом и не мог согласиться с этим заявлением:

— У тебя, Володя, сведения двадцатилетней давности. Рыба сюда давно вернулась. Сейчас ее даже ловить можно.

— Ловить-то можно, а вот есть — нежелательно, — ухмыльнулся Володя.

— Ой, а это что за памятник? — подала голос Оксана. Анна невольно обернулась в ее сторону. Впервые за всю поездку Оксана хоть что-то произнесла вслух. По крайней мере, в присутствии Анны. Порой она ловила себя на мысли, что Лариска права и Оксану взяли в эту поездку лишь для того, чтобы делегация выглядела внушительней.

Прямо на набережной, неподалеку от моста Ватерлоо, возвышался обелиск из розового гранита, увенчанный изваяниями черных сфинксов.

– «Игла Клеопатры», — объяснила Анна. — Ее привезли сюда в конце прошлого века. Это настоящий шедевр древнеегипетского искусства.

С борта катера город выглядел не особенно привлекательно. Анна понимала, что, скорее всего, именно поэтому не включают речную прогулку в маршруты для иностранцев. Она ощутила даже что-то вроде обиды за Лондон. Особенно когда проплывали мимо стеклянно-бетонных массивов Сити.

— Будто Нью-Йорк какой-то, — осуждающе заметила Зоя Михайловна.

Анна почувствовала необъяснимое желание вступиться за Лондон. Она повернулась к Зое Михайловне:

— А когда-то здесь самым высоким зданием была церковь Святого Павла. Помните, проезжали? Ее за пять верст в тумане можно было увидеть. По куполу церкви люди видели, что Лондон близко. А рядом стоял тонкий высокий столп. Монумент. Его построили в память о пожаре, когда почти весь город сгорел.

Анна и сама не заметила, как начала рассказывать. Об истории Лондона. Об архитектуре. Обо всем, что знала о своем еще со студенческих времен любимом городе.

Ее слушали, задавали вопросы. Чикин попытался что-то оспорить, но быстро понял, что это занятие бесперспективное.

За Сити, вниз по течению Темзы, очертания берегов обретали все более мрачные тона. Катер добрался до Вест-Индских доков, некогда знаменитого торгового порта, и повернул обратно.

Нестеров подошел к Анне. Серьезно спросил:

— А чем вы объясните упадок Англии как столицы морской торговли?

Анна даже растерялась. Но, заметив озорной огонек в глазах Павла, сделала строгое лицо. Изрекла тоном лектора-пропагандиста:

— Стремительный технический прогресс в мореходстве обошел Лондон стороной. Этим не преминули воспользоваться предприимчивые конкуренты из континентальной Европы. К тому же общее снижение удельного веса страны в мировой экономике.

Павел не выдержал, рассмеялся. Его поддержали Алла и Николай Юрьевич. Даже Володя Чикин пару раз одобрительно хмыкнул.

На причале их уже поджидала экскурсовод. Поднялась со скамеечки, поправила сумочку на плече и увлекла гостей за собой, к Вестминстерскому дворцу.

Алла задержалась на площади вместе с Галиной, и к своему месту в автобусе Анна подошла первой. Села, обвернувшись к окну, немного рассеянно заправила прядь волос за ухо. И тут услышала:

— Анна Николаевна, рядом с вами свободно?

Она резко повернулась, успев почувствовать, как сердце екнуло и словно куда-то провалилось. Павел стоял рядом, положив руку на спинку свободного сиденья. Он непринужденно улыбался, но глаза оставались серьезными. И еще в них ясно читался отчаянный, тревожный вопрос. Точно так же он смотрел на нее той ночью, несколько лет назад, когда остановился на пороге комнаты, где она стелила постель.

— Да, конечно… То есть…

Анна запнулась, с ужасом поняла, что краснеет, метнулась взглядом к дверям автобуса, пытаясь отыскать Аллу. На протяжении экскурсии та сидела рядом, и сейчас просить ее подыскать себе другое место было неловко. Неловко и глупо. Как посмотрят на это сослуживцы? Что подумают? Что скажут? А что подумает, что скажет Павел, если она еще хотя бы полминуты просидит вот так, нервно покусывая нижнюю губу и боясь сказать что-нибудь не то?

В этот момент в проходе между сиденьями показалась Алла. Увидела Нестерова, стоящего возле Анны. Быстро оценила обстановку, улыбнувшись одними уголками губ.

— Анна, — проговорила она, еще не успев дойти до своего прежнего места, — ты не возражаешь, если я с Галиной сяду? Нам кое о чем договорить надо, на улице не успели.

Анна растерянно кивнула — то ли бывшей соседке, то ли Павлу. А тот не стал дожидаться дополнительного приглашения и просто опустился на сиденье рядом с ней. Посмотрел, слегка склонив голову к плечу, снова улыбнулся и сказал:

— Мне нравится, как вы работаете. Олег — молодец, что пригласил на эту должность именно вас. Надо будет ему это сказать. Впрочем, он вообще четко разбирается во всем, что касается кадров. Чутье у него какое-то особенное, что ли? Кстати, где он вас нашел?

Она взглянула на него испытующе, надеясь отыскать ответ, подсказку в его глазах: что отвечать, как играть дальше? Ответить «в Шацке» и выдержать многозначительную паузу? Увидеть, как покраснеет он, и покраснеть самой? Лампа под зеленым абажуром, пирожки с капустой, шаль, скользнувшая с плеч на пол. Солгать? Но что именно он хотел бы услышать? И главное, зачем Павел спрашивает, если все и так прекрасно знает? Ведь сейчас их никто не слушает, не перед кем разыгрывать светскую беседу шефа и секретарши?

— Где? — Анна машинально потерла кончиками пальцев висок. — Мне просто пришла анкета, я заполнила и…

— Анкета? — Павел удивленно приподнял брови. — Интересную кадровую политику проводит наш Олег Викторович! Я даже и не знал ничего. Впрочем, хорошо, что все так удачно сложилось. Анкета. Надо же!

Она снова ощутила подзабытую в последнее время тревогу, всмотрелась в его лицо и вдруг поняла. Нет, скорее, почувствовала. Неожиданно и безошибочно почувствовала: он ее не узнает! На самом деле не узнает! Он не играет сейчас и не играл прежде!

— Вообще, я жила в одном городке, — сами собой прошелестели ее холодеющие губы.

Павел несколько раз кивнул, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями, снова улыбнулся, откинулся на спинку сиденья. А потом как-то очень просто сказал:

— Хорошо, Анна, что вы здесь, рядом.

Не договорил, быстро и осторожно накрыл своей ладонью ее кисть. Тут же снова убрал руку, словно ничего и не было. Перегнувшись через подлокотник сиденья, что-то весело проговорил, обращаясь к сидящему чуть позади Чикину. А она почувствовала, как плечи и лицо обволакивает теплой, мягкой волной. На душе у нее уже очень давно не было так странно и так хорошо. Этот его взгляд, неуверенная улыбка. Прикосновение. Такое короткое, но заставившее и ее, и его вздрогнуть. Словно Павел сам испугался того, что сделал.