— А зачем тебе домой? Раз уж в Москву приехала — надо за нее зубами цепляться. Не боись — прорвемся!

Анна мельком взглянула на Алексея — тот стал еще мрачнее. Лариска тоже это заметила. Однако вопреки опасениям Анны ничуть не смутилась.

— А ты чего стоишь, как статуя? Лешенька, я не поняла: ты недоволен чем-то?

— Да нет в принципе… — начал было Алексей, но договорить не успел.

— Вот и отлично! — перебила его Лариска. — Тогда живенько переоделся — и на кухню. Ужин будем готовить.

За ужином Лариска рассказала Алексею об истории с приглашением Анны в Москву. Тот долго выспрашивал подробности, уточнял детали и в конце концов поддержал Ларискину версию:

— Да, похоже, так оно и есть! По крайней мере, выглядит логично.

— Лешенька, а что это тебя так детали заинтересовали? — ехидно осведомилась Лариска. — Никак опыт перенимаешь?

Алексей ухмыльнулся:

— У меня специализация другая. Да и охоты нет переучиваться на старости лет.

Анна ела хрустящие куриные грудки, салат из крабовых палочек, пила мартини, слушала Ларискин рассказ о смешном иностранце, которого она сопровождала в какой-то поездке в качестве переводчика, и на душе было уже не так тревожно и неуютно.

Алексей тоже уже не казался таким мрачным и раздраженным как поначалу. Он больше налегал на водку и с каждой рюмкой делался все оживленней и разговорчивей.

— Нельзя тебе, Анна, в Москве оставаться! — На «ты» он перешел уже после третьей стопки. — Не для Москвы ты! Раздавит она тебя, раздавит и перемелет!

— Не каркай, а? — просила Лариска. — Прям! Вон сколько людей каждый день в Москву приезжает, и ничего — как-то живут!

— Раздавит! — упрямо твердил он, в подтверждение своих слов тяжело опуская кулак на стол.

— Если уж тебя не раздавила — за нее можешь не волноваться!

— Почему не раздавила? Меня раздавила, — пьяно ухмылялся Алексей и тянулся за бутылкой чуть подрагивающей рукой.

Когда пришли укладываться спать, Наташа уже сопела на кровати, свернувшись калачиком. Анну, несмотря на бурный протест, уложили рядом. Алексей с Лариской легли на полу, на большом надувном матраце — «лучшей постели для новобрачных», если верить рекламе.

Анна долго не могла уснуть, думала о Юре, о Наташке, о том, как ей теперь жить и стоит ли, на самом деле, попробовать пробиться в Москве — все-таки с работой полегче, да и вообще — столица. Время от времени она слышала, как под окном мяукает кот, как урчат моторами невидимые автомобили и как Лариска бьет Алексея по рукам, за что-то выговаривая ему раздраженным шепотом. «Лучшее ложе для новобрачных» вторило ей громким скрипом.

Когда они проснулись утром, Алексея уже не было. По дороге в ванную Анна бросила взгляд на свою сумку, стоявшую возле кресла. Молния была расстегнута. Она в растерянности присела рядом. Может, Наташка, перед тем как уснуть, опять что-то искала? Да нет, она сама застегивала ее вечером, когда убрала обратно зубную щетку: не хотела по-хозяйски раскладывать свои вещи в Ларискиной квартире. И пакеты торчат как-то беспорядочно, и белье разбросано. Она уже поняла, что произошло. Но не хотела, боялась в это поверить. Досчитала про себя до десяти, потом еще до пятнадцати, прикрыла глаза и опустила руку в сумку.

Денег в сумке не было.

Мелкооптовый рынок «Бибирево» находился буквально в двух шагах от метро. Лариса влетела в ворота, вихрем пронеслась вдоль продуктовых рядов и подскочила к прилавку с женскими босоножками всевозможных форм и цветов.

— Галка, привет! Лешка мой приходил сегодня? Не видела его?

— О! Здорово! Ты чего такая заполошная? — удивилась полноватая женщина лет тридцати пяти с подкрашенными хной волосами, чья голова едва выглядывала из-за деревянной «лесенки», густо заставленной босоножками. — Дома не ночевал? Так это бывает.

— Галь, времени нет! — раздраженно перебила Лариса. — Серьезно, был он сегодня?

Галина поднялась со стула, закрыла толстую книгу с роскошной блондинкой на обложке, с интересом взглянула на Ларису:

— Да не помню точно. А что такое? Ты объяснить можешь?

— Не могу. Они, вообще, играли сегодня?

— Да только что закончили. Но насчет Лешки я как-то внимания не обратила. Ну хоть намекни: что ты так всполошилась? Насчет бабы какой?

— А еще играть будут?

— Часа в три теперь. Да ты зайди в будку. Артур, бригадир ихний, обычно с администрацией тусуется. — Галина подалась вперед и перешла на доверительный шепот: — Насчет наших девок, с рынка, ты можешь даже не волноваться. Здесь он ни с кем — это я точно знаю.

— Ну спасибо, успокоила! — перебила Лариса и направилась к вагончику администрации.

Она знала Артура. В его лотерейной бригаде Лешка уже больше месяца облапошивал доверчивых граждан. Недели две назад они всей толпой завалились к ней на Петровско-Разумовскую праздновать Лешкин день рождения.

Часа в три ночи, когда пьяный Лешка уже дрых в углу на матраце, Артур тискал ее в ванной, противно сопя в ухо и объясняя, что ее мужик — чмо и ей нужен кто-нибудь покруче, явно намекая на себя. Лариса терпеть не могла таких мужчин, твердо убежденных, что по их первому знаку все женщины вокруг должны падать к их ногам как кегли.

Артур играл в нарды с каким-то здоровенным, угрюмым парнем, но, увидев Лариску, тотчас одарил ее своей фирменной улыбкой:

— Ба! Кто к нам пришел! Какими судьбами?

— Артур, поговорить нужно. Ты когда освободишься?

— Это зависит от того, когда посадят и какой срок дадут! — Он весело рассмеялся, подмигнул своему партнеру по нардам. Тот глухо хохотнул.

Лариса скорчила улыбку, указала кивком Артуру на дверь:

— Выйдем.

Он вышел из вагончика следом, легко приобнял ее за талию:

— Ну? Я слушаю.

— Артур, Лешка был сегодня? Мне он срочно нужен!

— Срочно? — ухмыльнулся Артур, передвигая руку с Ларискиной талии на бедро. — Что, до вечера не дотерпишь?

— Не надо, пожалуйста. Не сейчас. — Лариса мягко убрала его руку. — Он приходил сегодня?

— Нет. Позвонил утром, сказал, что болеет. А у вас, я вижу, проблемы?

Лариса, подавляя отвращение, заглянула ему в глаза и, стараясь, чтобы голос звучал как можно более проникновенно, проговорила:

— Ты был прав. Он оказался ничтожеством. Он обокрал меня и сбежал. Забрал все деньги, драгоценности. Даже кольцо бабушкино. Если б ты знал, как оно было мне дорого. — Лариса закусила нижнюю губу, показывая, что готова вот-вот расплакаться.

Артур перестал улыбаться, в сердцах сплюнул на асфальт:

— Вот дерьмо! Последнее дело — бабу свою обдирать.

— Ты не знаешь, где он может быть? — торопливо вставила Лариса.

Артур помотал головой.

— А узнать сможешь?

— Откуда?

— Артур, я знаешь что подумала. Ты ведь сможешь узнать, если захочешь. Не может быть, чтобы такой мужчина… — Лариса выдержала многозначительную паузу. — И вдруг такой ерунды не смог узнать. А у меня ведь телефона нет. Так что заезжай вечерком, если что выяснишь, я ведь без Лешки теперь.

Артур пристально взглянул на Ларису, едва заметно улыбнулся:

— Ага… Вечерком, значит? Ну что ж, может, что и выясню.

… Весь день Анна не выходила из квартиры. Ей казалось, что она обязательно встретит кого-нибудь из фирмы, приславшей деньги. Так и представляла себе незнакомое удивленное лицо:

— Постойте, девушка! А не вам ли мы не так давно выслали деньги? Ну конечно, вам! Я же прекрасно помню вашу фотографию! Вы, разумеется, поняли, что произошла ошибка, что деньги надо вернуть? Поэтому и скрываетесь от нас?

Лариска успокаивала, объясняла, что в Москве больше десяти миллионов человек, к тому же фирмачи на метро не ездят, но Анна даже не решилась свозить Наташку в обещанный зоопарк.

Девочка прекрасно чувствовала мамино настроение — не приставала с вопросами, за весь день ни разу не попросила почитать и уже в четвертый раз смотрела «Золушку».