Изучение языка упрощается тем, что в русском уйма слов из немецкого: компас, карта, курорт, курс, бутерброд, бифштекс, салат, бюстгальтер, штраф… Всех не перечислить. Но кое-какие слова пришли, наоборот, в немецкий язык из русского. Среди них «водка», «пирог» ( Pirogge), «дача» ( Datsche), «кнут» ( Knute), «погром» и новые слова: «спутник», «перестройка» и «силовики» ( Silowiki).

Произношение в немецком проще, чем в английском: читают, как пишут. И времен меньше — 6, а не 16, как в английском. Когда тот, кто изучал немецкий литературный язык, впервые приезжает в Германию, вначале его охватывает ужас: немцы говорят быстро, порой как с кашей во рту, глотают многие окончания, а то и целые слоги. Вследствие многолетней раздробленности в Германии много местных диалектов, и, например, мекленбуржец и баварец с трудом понимают друг друга. По диалекту и выговору в большинстве случаев немцы сразу определяют, с уроженцем какой местности они имеют дело. Услышав наше раскатистое русское «р», обычно спрашивают: «Вы из Польши?»

В соседнем с нами доме жила старушка, которая разговаривала на чистом местном диалекте. Она была очень общительна, останавливала нас на улице и любила подолгу с нами беседовать. Ее первое слово «Можен!» вместо «Морген!» (доброе утро) было для нас одновременно последним словом, которое мы могли понять. «Можем!» — оптимистически откликались мы и, кивая, терпеливо слушали ее. Похоже, что ей не хватало как раз таких собеседников. На юго-западе Германии вместо звука «х» говорят «ш» — получается сплошное шипение. Разговаривать — это по-немецки «шпрехен» или «реден», но в разных областях Германии вы можете услышать вместо этого «шнакен», «шватцен», «швэтцен», «кюрен», «каллен» или «пляудерн».

Всех, слава богу, объединяет литературный немецкий язык — Hochdeutsch,язык телевидения и театра. Многие немцы — «полиглоты», владеющие и литературным языком, и диалектом. «Когда я в больнице что-то объясняю больным, то стараюсь говорить на Hochdeutsch, —говорит медсестра Моника. — А дома с родственниками — на швабском».

Пословицы и поговорки в немецком языке нередко напоминают наши. Например, немцы говорят: «Лучше воробей в руках, чем голубь на крыше». Но бывают и такие отличия, из-за которых можно попасть впросак. «С ним можно красть лошадей ( Mit ihm kann man Pferde stehlen)» — это комплимент: c ним можно пойти в разведку. Или скажут о вашем знакомом: «Тихая вода глубока ( Stille Wasser sind tief)», и вы догадываетесь: «В тихом омуте черти водятся». И ошибаетесь. Это его хвалят, он — человек тихий, незаметный, но с богатым внутренним содержанием.

Из-за незнания языка у наших соотечественников, переехавших жить в Германию, возникает много недоразумений, порой забавных. Путают похожие слова — рассказывают об Эрмитаже и говорят, что в нем много Schmutz(грязь) вместо Schmuck(украшения), а немцы удивляются.

Часто путаница происходит из-за замечательного немецкого слова doch(но, однако). Оно одно из самых употребительных, незаменимое, особенно в споре. В русском языке, если вас спросят с отрицанием в вопросе, например «Вы не пойдете в кино?», и вы ответите коротко: «Нет», возникает неясность. То ли — да, не пойду, то ли — нет, пойду. В немецком языке этой двусмысленности нет. Если вы ответите « Nein»(нет), это означает — да, не пойду. А doch— значит, нет, пойду. Это отрицание отрицания, очень полезное. Вы больны? Doch(значит, нет, здоров). Но наши соотечественники это слово частенько забывают. Официант принес в ресторане блюдо и спрашивает клиента: «Вам не нравится? Унести?» Клиент хочет сказать — нет, нравится, но он знает только одно слово «нет» и отвечает « Nein». И официант блюдо уносит на глазах у клиента, хотя у него слюнки текут.

Нашему соотечественнику поздно вечером звонит немец и спрашивает, что он делает. Тот сбивчиво, подбирая слова (нервничает?), отвечает, что только что убил детей. Что же он теперь собирается делать?! Да просто ложиться спать. Немец, конечно, вызывает полицию. А тот хотел сказать, что уложил детей спать. Но вместо legenсказал umlegen. Уложить себя ( sich umlegen)означает улечься спать, а другого ( umlegen) — убить, застрелить.

Так что я посоветовал бы читателям все-таки учить немецкий язык. На нем говорят не только в Германии, но и в Австрии, Лихтенштейне, отдельных районах Италии и Дании. Он является одним из официальных языков Швейцарии, Бельгии и Люксембурга. И интерес к немецкому языку в мире постоянно растет.

В немецком есть масса выражений досады: вместе с понятным нам «о боже» можно услышать еще «о человек!» и даже «о мужчина!» (или, если хотите, мужик). Не знаю, при чем тут мужчина, но подозреваю, что это слово становится там все ближе к ругательству. Наконец, «Du liebe Zeit»(о ты, милое времечко), « So ein Mist»(что за чертовщина!). Есть еще очень сильные, по мнению немцев, выражения негодования: verdammt— проклятье! — и Donnerwetter(громовая погода) — черт подери!

За длительный срок пребывания там, как я уже говорил, мы только раз слышали, как один пассажир на улице сказал другому Vollidiot(полный идиот), и все. Может быть, мы вращались в кругу слишком интеллигентных людей?

Лидер «зеленых» Фишер однажды сказал заместителю председателя бундестага: «Прошу прощения, г-н председатель, но вы — Arschloch(задница)». Если бы мы наблюдали за работой немецкого парламента за все последние 50 лет, то список ругательств оказался бы длиннее: «жалкий клеветник», «сопляк», «олух», «горластая обезьяна», «умственный импотент» и др. В повседневной жизни картина по сравнению с нашим многоэтажным матом показалась мне совершенной идиллией. Она омрачается только одним словом Scheiße(дерьмо), которое немцы употребляют так часто, что перестали воспринимать его как ругательство. На немецкий манер язык обогащают, прилепляя его к другим словам. Например, в одном из любимых выражений «это мне все равно» вместо слова egalмогут сказать scheißegal.Получается гораздо сильнее, в нежном переводе — «Мне это крайне безразлично!». Можно прилепить Scheißeи в конце слова: Dummscheiße( dumm— глупый).

В России я знал в деревне одного старого плотника. Он был отличным мастером, все умел и работал чрезвычайно добросовестно. Но для разгона, чтобы себя завести, замысловато материл со страстью все окружающие его предметы — топор, доски, молоток, гвозди, рубанок… О таких писал когда-то Григорий Горин: «А отвертку можно назвать сукой?» — «Если потерялась, тогда конечно». — «А если не потерялась?» — «Тогда она просто отвертка!» Завершая свой краткий отчет, скажу, что немцы, вообще-то, любят ругаться.

На занятиях в старших классах немецкой школы вы бы удивились не только тому, как свободно чувствуют себя ученики на уроке, но и с какой легкостью они употребляют ругательства. И все же, в отличие от наших, немецкие ругательства выглядят какими-то неполновесными. Их часто используют, проклиная сложившуюся ситуацию, а не для взаимных оскорблений.

Я легкомысленно дал этой главе такое название, а потом задумался. Есть ли вообще немецкий юмор? Иностранцы в этом сомневаются.

Социологи опросили молодежь 15 европейских стран — какие 5 понятий прежде всего приходят им в голову, когда речь идет о Германии? Они ответили: пиво, Берлин, автотрасса, Гёте и (!) отсутствие чувства юмора. Англичанка, антрополог Кейт Фокс, в своей книге замечает: «…бедняги немцы слывут самым скучным народом. По нашей оценке, немцы полностью лишены чувства юмора…» А у нас в Интернете «немецким юмором» окрестили грубые шутки с порнографическим уклоном.

Исторически судьба немцев сложилась так, что их властители сами шутить не любили и шутников не поощряли. Немцы очень серьезны и заняты — им некогда шутить. И потому они часто могут поставить в тупик, озадачить, когда на шутку отвечают без тени улыбки. Немцы предпочитают не смеяться и даже не улыбаться на работе. Потому что начальство такой недисциплинированности и расслабления терпеть не может. Крайне нежелательно там рассказывать анекдот своим коллегам на работе, особенно в присутствии шефа, даже во время обеденного перерыва. Сослуживцы должны чувствовать, что вы — человек серьезный и вам не до шуток. Если на работе скажут про кого-то, что он — Spaßmacher(шутник), это звучит как суровый приговор.