Важнейший законопроект Харц IV стал сильным ударом по безработным и получателям социальной помощи. Пособия по безработице уменьшены, и теперь их выплачивают не так долго — только 12 месяцев или для пожилых 18 месяцев. А потом безработных уравнивают с получателями пособия по бедности, то есть их доходы понизили до уровня прожиточного минимума. И самое главное — получающих пособие в любой момент можно направить на социальные работы за очень низкую плату — 1 евро в час. При «евровой» работе доход будет лишь на пару сотен евро выше пособия по бедности. Если некоторые наши эмигранты, получая такие деньги, чувствуют себя счастливыми, то для немцев это катастрофа — они так жить не привыкли.

Должен ли квалифицированный специалист, если он безработный, соглашаться подметать дорожки в парке? Да, должен. Работу предлагают обычно непрестижную, например уборку улиц, переработку мусора, на кладбищах или в домах престарелых. Смысл реформы очевиден — как можно скорее выгнать людей из дома и заставить их работать. Государство пробует временно доплачивать из своего бюджета тем, кому хозяин платит мало.

Жить многим становится труднее. Раньше, в 50-х и до начала 70-х годов прошлого века, зарплаты наемных работников каждый год росли на 10 % и больше. Повышались и пенсии. Теперь времена немецкого «экономического чуда», увы, прошли. Реальные доходы большинства людей в последние годы не увеличиваются или даже несколько снижаются. Предприниматели урезают доплаты за сверхурочную работу и работу в смену, сокращают размеры пособия к Рождеству, увеличивают рабочую неделю от 35 до 40, а то и 42 часов. «Я на всем экономлю, часто езжу на велосипеде вместо машины, — жалуется медсестра Дорис Вайнбаум, воспитывающая двоих детей. — Бензин слишком дорог».

Тем, кто работает, придется отчислять деньги на дополнительное частное пенсионное страхование. Политики обещают, что реформы приведут к росту экономики и появлению новых рабочих мест. Тогда в казну поступит больше денег в виде налогов. Немцам предлагают терпеть трудное настоящее ради светлого будущего.

Когда канцлер Шрёдер представил в парламент пакет реформ, его противникам не удалось призвать своих сторонников на баррикады. Сразу после этого французская журналистка Паскаль Юг удивлялась: «Та мнимая легкость, с которой канцлер начал претворять в жизнь свою программу, заставляет всех в Париже разинуть рты…С удивительной отстраненностью немцы, похоже, проглотили горькую пилюлю, которую прописал им канцлер. На улицах Берлина не появился ни один демонстрант, ни одна школа, больница или аэропорт не были парализованы забастовкой».

Ситуация требует от людей жертв. Но чьи интересы собираются принести в жертву? Богатых или бедных?

В «Рыбьей сказке» Тэффи, опубликованной в 1914 году, ее главный герой, старый карп, был так осторожен, что сумел прожить несколько сотен лет. К берегу озера несколько раз приходили люди, произносили речи и обещали всеобщее счастье. Но для рыб это всегда кончалось плохо. Придумали сети — стали ловить больше рыбы. Изобрели электричество — начали рыбу глушить. Сказка кончается словами: «Старый карп погрузился в бархатистую тину. Он стал совсем стар и нелюбопытен. Он знал одно: что бы там наверху ни придумали, все равно его съедят». Эта притча удивительно перекликается с настроениями многих немцев. Они опасаются, что в жертву принесут именно их интересы.

Далеко не все спокойно воспринимают сокращение расходов на социальные нужды. Как только начались реформы, на улицы вышли тысячи пенсионеров. Многотысячные демонстрации протеста против программы Харц IV состоялись в городах бывшей ГДР — Магдебурге, Лейпциге и других. Люди вышли с плакатами: «Нет работы, нет жилья, нет денег, нет надежд = Харц IV», «У богатых — все, у нас — ничего», « Wir haben die Schnauze voll!» (Мы сыты по горло!).

В результате после выборов Шрёдеру пришлось уйти в отставку. Канцлером ФРГ стала возглавляющая блок ХДС/ ХCC Ангела Меркель. Она — физик по образованию, с отличием окончила Лейпцигский университет, в школе побеждала на олимпиадах по математике и конкурсах по русскому языку. Меркель — прекрасный оратор, умеющий убеждать.

Реформы последних лет в ФРГ существенно отличаются от тех, которые проводятся в нашей стране. Они не сопровождаются диким ростом цен и резким обнищанием населения. Там никогда не крутят баранку так, как в России, — то полный влево, то полный вправо. Какое бы правительство немцы ни выбрали, реформы проводятся осторожно, без шокотерапии. Обратите внимание, например, пенсионный возраст планируют повысить на 2 года — с 65 до 67 лет — постепенно с 2010 до 2035 года, в течение 25 лет!

В стране есть сильная оппозиция, свобода печати и зубастые журналисты. Каждый промах правительства оказывается под огнем оппозиционной прессы. Законы принимаются после детального обсуждения. Они тщательно продуманы и взвешены.

Есть две крайние точки зрения. Левые лидеры и профсоюзы требуют не ущемлять прав тех, кто и так беден. С другой стороны, правые политики требуют дальнейшего сокращения социальных льгот: «Лучше должны жить те, кто больше дает стране». Из двух крупнейших партий христианские демократы вроде бы больше склонны к защите интересов предпринимателей, а социал-демократы — наемных работников. Но жизнь заставляет их находить общие решения.

Ангела Меркель заявила: «Курсу на реформы в Германии нет альтернативы». Меркель добилась снижения безработицы, роста экономики и экспорта и стала самым популярным канцлером в послевоенной истории ФРГ. Она внушает бюргерам доверие своей скромной улыбкой, сдержанностью в нарядах и непритязательностью в быту. Фотография Меркель, покупающей после работы овощи на обычном берлинском рынке, обошла все газеты. Больше 80 % немцев считают ее уверенным в себе и реалистичным политиком. А вот считать ли ее честной и открытой или скорее скрытной и лавирующей? Тут мнения разделяются примерно пополам. И все же чьи интересы она защищает? Лишь 26 % считают, что простых людей, а большинство (60 %) отвечает — богатых.

Новая волна реформ в Германии вызвала к жизни в стране острую дискуссию, которая, как мне кажется, интересна не только немцам. Что такое вообще социальная справедливость? Достижима ли она? И стоит ли следовать примеру США?

Есть старая шутка о том, как ведут себя люди, усевшись на ломаный стул с гвоздем в сиденье. Американец стул выбросит, немец гвоздь забьет и стул починит, а русский покрутится и успокоится — может быть, так и надо? В этой шутке есть доля правды.

Америке завидуют многие государства. Там безработица низкая. Жить прекрасно, но не всем. Масса нищих живет за чертой бедности. Плюс почти 2 млн. заключенных. По существу, Америке удалось избавиться от массовой безработицы ценой растущего неравенства в распределении доходов.

Что лучше: высокая безработица и возможность выжить для всех или низкая безработица при огромном разрыве в уровне доходов богатых и бедных и вопиющей бедности части населения? Возможность покупать все что угодно, без ограничений, или жизнь, застрахованная от неприятностей? Чей опыт полезнее — США или Германии?

Есть и еще один путь развития, который сегодня отброшен, — отсутствие безработицы при низкой производительности труда и не столь высоком уровне жизни. В бывшей ГДР, по официальным данным, господствовала полная занятость. Хотя, по оценкам экспертов, была скрытая безработица на уровне от 1,5 до 3 млн. человек.

К началу XXI века в развитых странах стал очевидным парадокс. С древних времен люди мечтали о рае, в котором не нужно будет работать. А теперь развитие техники привело к резкому сокращению рабочих мест — людей заменяют роботы. По мнению экспертов, через 30 лет в Германии будет работать 6 % работоспособного населения, а для 94 % работы не будет. По-видимому, общество придет к тому, чтобы признать полезными для себя такие виды труда, которые пока не оплачиваются, в частности труд в семье. Государство начнет платить за общественную работу, за воспитание детей, уход за нетрудоспособными членами семьи и т. д. Опыт немцев показывает, что движение идет в этом направлении.