– Ты в Праге на гастролях? – разглядывая меню, спросила Валентина.

– Да. Через дня два отправляемся в Ниццу. – после его слов девушка отвлеклась от изучения меню и удивленно на него посмотрела, – О!

– Дай – ка угадаю, ты тоже летишь во Францию? – улыбка Лента стала еще шире.

– Да, – Валентина не сдержала улыбку, – прекрасный повод для дружбы.

– Согласен, только выйдет ли у нас дружба? А Валентина? – она вздрогнула и ответила довольно напуганным голосом:

– Я пошутила.

– А я нет, – серьезным голосом сказал он, – я не смог тебе позвонить тогда – Амелия утопила мой телефон и все контакты…, – ему нужно было извиниться сейчас или бы весь разговор напоминал фарс.

– Боже мой, Харт, это было так давно. Русские говорят, что кто старое помянет тому глаз вон, – однако ей плохо удалось скрыть в своем голосе эмоции.

– Все равно я должен извиниться. Все, что я делал только потому, чтобы оградить тебя от Амелии и ее своры. – он положил свою ладонь поверх ее.

– Мне жаль Ани, – Валентина перевернула ладонь и их пальцы переплелись, – я не представляю, что было бы со мной, если бы такое горе коснулось меня и сына.

– И не нужно, – прошептал Лент, – давай, закажем что–нибудь? Или я захочу вернуть то время с тобой сейчас же.

– Хорошо, – согласилась Валентина и покраснела.

– Значит, в Ниццу летим вместе? – не унимался он.

– Боже мой, Харт – я хочу есть, – отшутилась Валентина.

– Отлично. А как поживают Лиза и Миша? – ему было весело наблюдать за тем, как ее лицо изменилось от шутливого выражения к удивлению:

– Ты помнишь их???

– Я помню все, что связано с тобой, – и он не удержался, он поцеловал ее руку.

Прага. Чехия

Медленно, медленно в ее присутствии Лент, как бы оттаял: с его лица сошла вселенская усталость, морщины у уголков губ и глаз стали не морщинками, а «солнышками». В глазах появился озорной огонек, и даже седина на висках не отталкивала, а шла ему. Голос мужчины потеплел, хотя Валентина бы не сказала, что голос мужчины был холоден с ней. Нет. Валентин обращался со своей спутницей бережно, нежно, галантно, любя. Его голос временами дрожал и говорил на тембр ниже, однако только потому, что его до сих пор к ней тянуло. Об этом он ей сказал прямо, когда пара как подростки сбежала от прессы на машине.

В ответ на его поведение Валентина крепко сжимала ладонь Харта в своей, и сама старалась изо всех сил скрыть то, что ее пальцы слегка подрагивают. Она волновалась в его присутствии, как волнуется школьница перед симпатичным учителем. Она старалась не показать своих чувств, что ей так хотелось прикоснуться к его черным, кудрявым волосам. Ей хотелось обнять его и положить голову на его сильное плечо сказать, что теперь все будет хорошо. Она думала, что может у них не выйдет большой и светлой любви, однако Валентина решила для себя, что готова стать ему другом, не смотря на то, что их встреча разбудила в ее маленькой груди спящее чувство.

Они говорили обо всем о чем можно было: о книгах, о искусстве, о Праге, о Черном Театре и кофе, и булочках на столе. Лент смеялся ее шуткам как мальчишка, а Валентина сбросила с себя туфли, поджала ноги и что–то рассказывала. Кажется, это был рассказ, как Лиза и Миша поженились. Лент хохотал, не заботясь о том, что их могут заметить.

– Ого, почти два ночи, – удивилась Валентина, разглядывая его часы, – у тебя завтра нет постановки?

– Есть, – признался Лент, – но я не хочу отпускать тебя.

– У нас будет еще много времени в Париже, – как бы ей хотелось верить, что новое обстоятельство не разлучит их. Несмотря на непринужденную обстановку, хорошее настроение Валентина все время ждала подвох, будто вот–вот и дурное сбудется. Харт был публичным человеком из мира, который был далек от ее понимания.

– Нужно будет обменяться на всякий случай несколькими телефонами и адресами, – Лент поглядел на девушку в дверном проеме. Валентина тоже заметила в ее руках цифровой фотоаппарат, – я сделаю все, чтобы ошибка прошлых лет не повторилась. Видела девушку?

– Да, – кивнула Валентина, – кажется, она сфотографировала нас.

– Завтра в сети появиться вопросительная фото – «кто эта блондинка», – голос Лента был полон сарказма и грусти, – вот поэтому я не захотел связываться с тобой, когда начался бракоразводный процесс. Многие до сих пор считают меня виновным в гибели Ани. Если бы ты знала…хотя, что я? Время прошло нужно жить дальше.

– Но это же каменный век! – не удержалась Валентина, и сжала пальцы еще сильнее на его руке. Валентин вздрогнул, – Какие же люди эгоисты! А что было бы, если Ани осталась жива? М? Что было бы, если они узнали о нас?! Тогда?! – и Валентина замолчала, так как до нее дошло, что кажется, она перегнула палку с эмоциями.

Лент поглядел на нее задумчиво. На его лицо опять легла тень «вселенской усталости»:

– Если бы даже моя девочка была жива, я бы все равно развелся с Амелией, потому наш брак рухнул. Рухнул, как плохо склеенный карточный домик, это было неизбежно Валентина. Дело в том, что я не знаю, как бы повел себя, оберегая тебя от моей жизни. Постоянная гонка информации, внимание людей и прессы – все это мне стоит поперек горла – я устал. Я был бы рад отказаться от всего этого только ради одного года простого приземленного человека, но я не могу – не могу оттого, что я люблю свою работу и ненавижу ее издержки.

– Что–то мне подсказывает, что я первая кто слышит такое от тебя Валентин Харт, – медленно произнесла Валентина и достала из сумочки зеленую тетрадь, – а ты будешь первым, кто прочтет этот дневник. Это мой дневник, который я вела на протяжении всех этих лет. Я думаю, он поможет тебе разобраться в своих чувствах ко мне.

– Я знаю, что я чувствую к тебе, – тихо сказал Лент и забрал тетрадь из ее рук, – ты, правда, хочешь, чтобы я прочел?

– Хочу. Дело в том я давно хотела прислать дневник твоему агенту, но не знала, как ты отнесешься к этому диалогу, поэтому все время откладывала. – кивнула Валентина и быстро добавила, – Забирай пока я не передумала.

– Хорошо, – хитро улыбнулся Лент, – не боишься, что я раскрою все твои секреты? Догадаюсь, что написано между строк?

– Я буду только рада, – в ответ улыбнулась Валентина. Какой же он все–таки умничка, словно подслушал ее мысли, – когда ты прочтешь, я хочу чтобы ты ответил на один вопрос из моего прошлого. Я хочу просто знать правду. Однако думаю сейчас ответ на него, мало что изменит.

– Из прошлого? – медленно произнес Лент и сощурился.

– Прочти, а потом поговорим. Хорошо? – покусав губы, Валентина добавила, – Жаль, я не успела записать последнюю запись. Она бы тебя удивила.

– Ты можешь мне сказать о ней сейчас, – теперь Лент прикусил верхнюю губу. Со стороны это смотрелось очень заманчиво.

– О, нет, только не при первой встрече. Я не страдаю эгоизмом, – тихо засмеялась Валентина, но когда он сказал вслух фразу, ее смех резко оборвался:

– Думаю, дорогая, что ты хотела мне сказать, что у меня есть дочь.

Валентина пару раз моргнула и кивнула. У нее просто не было сил сказать вслух, что он прав. Он чертовски прав – этот умный, проницательный человек.

– Пожалуйста, скажи мне, – попросил Лент.

– Да, Харт, да. Ты угадал – у тебя есть сын, – призналась Валентина и замерла, не зная, что сейчас он скажет или сделает. Мужчина обдумывал сказанное всего несколько секунд, а потом улыбнулся широко, добродушно. Однако его улыбка быстро сошла с лица.

– Кто бы мог подумать, что не встретил я тебя сегодня, ты ни за что не сказала мне об Саше. – сухо сказал Валентин, в голосе была обида, – не думал, что ты можешь быть жестокой.

– Лент, Лент, Лент прекрати, – Валентина придвинулась к нему ближе, – ты исчез из моей жизни также быстро, как появился. Что я могла думать? Что ты бросил меня. Моя сестра до сих пор уверена, что ты моральный урод.

– Твоя сестра – дура, – честно ответил Харт.