— Я получил диплом в школе искусств Сент-Мартин. — Все лучше, чем сказать: «Никогда не пробовал».

Пожилая леди внимательно изучала Кристофера. В водянисто-голубых глазах промелькнул огонек.

— Моим клиенткам понравится, если обмеривать их будете вы.

Ему предложили полугодовой контракт на должность помощника модельера. С крошечным жалованьем. Камилла Деланж попрощалась, всем своим видом показывая, что делает англичанину огромное одолжение.

Несмотря ни на что, Кристофер согласился. Это как-никак парижский дом мод.

Вечером Клаус повел соседа в «Куполь» отметить событие.

Огромное кафе на Монпарнасе было заполнено молодыми, модными, воодушевленными парижанами «в курсе событий». Не задумываясь, фотограф заказал шампанского. Вечер удался на славу.

Утром первого рабочего дня в «Деланж» Кристоферу поручили снять мерки с мадам Жервэ. Крупная шестидесятилетняя клиентка в серовато-бежевой комбинации ждала его в зеркальной cabine.[22] Юноша с одного взгляда оценил размеры: 40, 41, 42. Дюйма!

— Я на минутку, мадам.

Британец заглянул в офис мадам Женевьевы, высокомерной directrice салона.

— У клиентки нет талии, — пожаловался он.

Мадам Женевьева нахмурилась.

— Так сделайте ее.

— Но, мадам, я не врач.

Она прищурилась.

— Клиентка, которая заказывает по десять нарядов в год, заслуживает этого.

— Не понимаю, — нахмурился Кристофер. — Вы демонстрируете коллекции на стройных девушках…

Directrice удивленно вытаращила глаза.

— А что, мы должны показывать их на толстых старых моделях?

— Но… — Парень запнулся, поняв первый закон мира моды. — Клиентки думают, что станут похожи на моделей! — возмутился он.

Мадам Женевьева раздраженно посмотрела на юношу.

— Кристофер, мода — это мечты, — напомнила она.

— Мечты, а не мода! — воскликнул Кристофер, когда они с Клаусом готовили на ужин салат.

Они договорились стряпать по возможности вместе. Хотя обычно выбирали спагетти, которые отлично делал Клаус.

— Знаешь, я приехал сюда не моделировать мечты. — Британец ополоснул латук. — А делать одежду! Если все модели будут толстыми и старыми, лучше пойду работать драпировщиком, перетягивать громоздкие кресла.

Клаус обмакнул спагетти в закипающий томатный соус. Скромная квартира больше походила на прибежище студентов, чем на апартаменты работников домов мод. Недавно парни нашли огромную коробку от телевизора и, накрыв скатертью, соорудили отличный стол.

— Эта Камилла Деланж, — иронично произнес Клаус, — ей лет восемьдесят?

— Она сама снимает мерки только с двух важных давних клиенток. Старушки часто вскрикивают, когда кутюрье тыкает в них булавками. Но в общем у Камиллы нет власти. Она будто русалка на носу корабля.

— Старого, затонувшего? — усмехнулся немец и налил вина. — Ты приехал в Париж в удивительное время. Молодежь вовсю протестует.

— Правда? — Кристофер глотнул напитка. — Против чего?

— Да чего угодно! — воскликнул фотограф. — Они хотят ввести новый порядок. И я с ними согласен.

— Что ж, мне тоже хочется помитинговать, — кивнул британец, — против возраста клиенток модных дизайнеров!

Прибыль от классического аромата дома «Деланж», «Балерины», позволяла содержать три мастерские и тридцать белошвеек. Производство одежды, возможно, и покрывало расходы, хотя Кристофер догадывался, что это просто игрушка Камиллы. Вечерние платья с драпировкой как на греческих статуях появлялись почти в каждой коллекции и даже иногда входили в моду, если их замечали молодые редакторы журналов. Некоторые преданные дому старые клиентки часто заказывали платья просто по привычке. Модными веяниями здесь и не пахло. У Кристофера появилась мысль, что он тот самый молодой дизайнер, который спасет дом после ухода Камиллы на пенсию.

Он изучал архивы, стопки акварельных эскизов, альбомы с пожелтевшими выкройками. Старые портные радостно делились воспоминаниями с молодым любознательным англичанином.

Шляпник Жак проникся к парню симпатией и обучил своему мастерству. Кристофер жадно ловил каждое слово, стараясь узнать как можно больше о Париже, моделировании и моде.

В свободные минуты юноша заглядывал в cabine моделей, опирался на туалетный столик, слушал сплетни и наблюдал, как девушки наносят макияж. Они завораживали парня, но он старался не пялиться на стройные тела под белыми халатами, которые часто распахивались.

Дизайнеры редко хорошо рисовали, но Кристофер знал, что эскизы будут намного лучше, если вместо горилл он изобразит изящных леди. О лицах, руках и ступнях обычно вообще забывали, только несколькими линиями обозначали плечи, талию и ноги.

Британец записался на вечерние курсы рисования в школу «Шамбр синдикаль». Научился за пять минут изображать на бумаге молодую одетую модель в разных позах.

На первом же занятии он не мог оторвать взгляда от хорошенькой одногруппницы в белом свитере, облегающем безупречную фигуру. Мини-юбка обнажала стройные ноги. Взъерошенные рыжие волосы были небрежно заколоты на затылке, некоторые локоны словно специально выпущены. В ответ девушка столь откровенно-сексуально посмотрела на британца, что его тело тут же откликнулось. После занятия он пригласил свою новую подругу Софи в соседнее кафе.

— Я только что бросила учебу в Сорбонне… — Присев на банкетку, обтянутую красной искусственной кожей, девушка закурила. — Больше не могла терпеть это. Так хотелось заниматься модой!

— Какую ты делаешь одежду? — спросил он, попивая вино.

— Элегантную, но современную. — Она затянулась. — А ты?

— Наряды завтрашнего дня, — гордо ответил Кристофер.

— И при этом работаешь на «Деланж»? — нахмурилась девушка. — Разве они не вчерашний день?

— Больше никуда не взяли, — скривился юноша. — Я англичанин, не забыла? Мир высокой моды принадлежит французам.

Она кивнула и выпустила облачко дыма.

— Если у тебя талант, это поможет.

— А у тебя он есть? — спросил Кристофер, глядя ей в глаза.

— Надеюсь. — Софи пожала плечами. — Хочешь посмотреть на мои модели? Правда, пока носим их только я и моя подруга Инес.

— Когда придешь в следующий раз, надень что-нибудь из своего.

— Обязательно покажу тебе всё, когда обзаведусь жильем.

— А скоро это будет?

— Посмотрим.

Она опять призывно улыбнулась, и Кристофер моментально возбудился. Поерзал в брюках-дудочках. Софи посмотрела вниз и засмеялась.

— Забавно. — Парень не мог отвести от нее глаз. — У меня ощущение, словно мы встречались раньше.

— На другой планете или в прошлой жизни? — подкинула Софи загадку в духе шестидесятых.

— Вообще-то я не верю в подобную чепуху, — рассмеялся британец. — Но мне действительно кажется, что мы знакомы всю жизнь.

Юноша возвращался домой обескураженным.

— Неужели я встретил свою половинку, прожив в Париже лишь неделю? Может ли человеку так повезти? — спросил он Клауса чуть позже.

— Единственную? — рассмеялся тот. — Имеешь в виду, единственную сексуальную девушку в классе? Да ладно тебе, Крис! Не будь таким наивным.

В следующее воскресенье Лоран Антуан позвал дочь в библиотеку.

Рядом с ним стояла жена, чье ледяное спокойствие казалось опасней, чем ярость.

— Софи, — тихо начала она, — сказать, что мы разочарованы… — Мать беспомощно развела руками. — Ребенок, которого мы вырастили с любовью и заботой, так поступил! И назад дороги нет. Отец звонил в «Дрюо». Аукцион был больше недели назад, колье увезли в Швейцарию. Как ты могла продать фамильную драгоценность?

— В этом доме, — застонала Софи, — что ни возьми — фамильная драгоценность.

Она оглядела тяжелые шторы и антиквариат вокруг.

— Словно живем в музее. Колье — подарок. А вы говорите, будто я его украла.

— Я подарил его, думая, — произнес отец, — что ты будешь дорожить им всю жизнь. И что плохого в реликвиях? Семья — это прекрасно. Ты понимаешь, как тебе повезло?