— Им кажется, что ты не принадлежишь к их кругу? — догадалась пожилая дама. — Возможно, так и есть. Пойдем в мой салон, хочу внимательнее тебя рассмотреть. Помню тебя еще ребенком.

Перед тем как спуститься вниз, мадемуазель заглянула в мастерскую Гая. Софи покорно опустила глаза.

— Я заберу эту девушку на несколько минут, — сказала Коко главе ателье.

Работницы удивленно заахали. Главу дома редко видели в мастерских. Софи тряхнула головой. Теперь девушки точно возненавидят ее.

Дамы вместе спустились по лестнице, вошли в дом через парадную дверь и поднялись по зеркальным ступеням. Однажды Софи вместе с матерью наблюдала отсюда за показом. Эти места — даже престижнее первого ряда — занимала свита Шанель. Софи слышала, что глава дома знает всех работников по именам, только вот вряд ли она запоминала швей, которые постоянно сменялись.

Девушка смутно помнила веселую женщину невысокого роста. Она приезжала в дом Антуанов и не один час болтала с ними после обеда.

Они поднялись в салон. Мадемуазель села на замшевую софу цвета карамели. Вокруг стояли изысканные китайские ширмы. На некоторых гостья заметила нарисованные камелии. Рядом — фигуры арапов в полный рост. На полках — книги в кожаном переплете. Рассеянный дневной свет добавлял лоска всем предметам. Софи замешкалась в дверях.

— Ты очень красивая! — Прозвучало как обвинение. — Сними халат.

Девушка повиновалась. Открылись облегающий свитер и короткая юбка.

— Повернись кругом, — приказала мадемуазель.

Софи исполнила пируэт, чувствуя себя собачкой на выставке.

— У тебя идеальное тело. Присядь здесь. В моем возрасте лучше, чтобы свет падал сзади.

Черный силуэт мадемуазель выделялся на фоне ярко освещенного окна. Софи не могла рассмотреть ее глаз, но кожей чувствовала пристальный взгляд. Внезапно включилась лампа: суровый лик, тонкие губы, морщины — следы времени на прежде миловидном лице. Миниатюрная элегантная дама закурила. К потолку поднимался дым. «В ней есть сила духа», — подумала Софи. Коко сама создала свой образ. Энергичность Шанель проявлялась, даже когда она наклонялась стряхнуть пепел.

— И что ты делаешь в мастерской? — спросила она.

— Мадемуазель, я мечтаю стать кутюрье, как вы, — проговорила Софи. — Разве не лучше всего начать с мастерской?

— У тебя есть талант? Свежие идеи?

— Я боготворю ваш стиль и импровизирую на его основе…

— А как насчет твоего собственного?

— Думаю, обрету со временем.

Шанель затушила сигарету.

— Чтобы достигнуть цели, нужно много трудиться. Умеешь ли ты работать усердно?

— Думаю, да, мадемуазель.

Пожилая дама подалась вперед.

— Покажи руки.

Софи протянула ладони. Коко с сомнением посмотрела на них.

— Не похоже, что они недавно кровоточили.

— Я стараюсь не пачкать кровью вашу замечательную ткань.

Шанель откинулась назад, изучая Софи.

— Ты хорошо питаешься? Мне по душе здоровые девушки из плоти и крови. Скелеты нравятся только гомосексуалистам. Ты умеешь носить вещи. Вот, надень.

Пожилая дама наклонилась вперед, сбросила пиджак и передала его Софи.

Девушка надела еще теплый наряд из черной шерсти.

— Пройдись, медленно повернись…

Софи чувствовала, что мадемуазель внимательно следит за ней.

— Карманы для того, чтобы их использовали, — подсказала Шанель. — Засунь туда руки.

Шанель, иногда одобрительно кивая, наблюдала, как Софи прошла через весь салон, потом резко повернулась. Леди прикурила, забрала пиджак и с помощью девушки снова надела его.

— Ты не думала о карьере манекенщицы? — спросила мадемуазель.

Софи изогнула брови.

— Разве я не слишком низкая?

Шанель вздернула подбородок.

— У нас много клиенток твоего роста. Оплата хорошая. Каждый сезон большинство моделей получают костюм. Подумай. Вряд ли тебя возьмут в этом году, но я вижу, как ты демонстрируешь мои модели, а не шьешь. Особенно зашивая пройму! — Она многозначительно посмотрела на Софи. — Позови ко мне свою мать, если увидишь ее в салоне.

— Мадемуазель, работницы пользуются служебным входом.

— Если остановят, скажи, что я разрешила.

Софи с легким поклоном удалилась, чуть ли не пятясь, будто выходила от королевы, и направилась к мадам Антуан. Может, ей стоит научиться называть ее как все, а не maman? Дверь в кабинет оказалась, как всегда, открыта. Софи заглянула внутрь.

Мадам Антуан за столом писала письмо перьевой ручкой. Мерцающая свеча фирмы «Риго» благоухала «Шипром». Софи замешкалась: убежать или помириться с женщиной, которую всю жизнь считала матерью? Девушка тихонько постучала. Мадам Антуан подняла взгляд.

— Софи! — Она сняла очки для чтения.

— Я только что от мадемуазель. Она хочет тебя видеть.

— Наверху?

Девушка кивнула и собралась уходить, но вдруг спросила:

— Это из-за тебя Шанель заинтересовалась мной?

Мадам Антуан посмотрела на дочь.

— Конечно, я сказала, что тебе нужна stage в мастерской. Она распорядилась на этот счет.

— Зачем она пригласила меня в свой салон?

Мадам Антуан не отрывала взгляд от Софи.

— Наверное, потому, что знала тебя еще ребенком.

Софи опять собралась уходить, но вдруг выпалила:

— Maman…

Женщина вздрогнула, словно от боли.

— Мне ужасно стыдно… из-за колье. Хочу, чтобы вы знали: я сожалею. И мне очень одиноко.

Мадам Антуан усмехнулась.

— И кто в этом виноват? Ты продала украшение, чтобы избавиться от нас. Как, думаешь, мы себя чувствовали? Разве ты не понимала, какую боль причинишь отцу, продавая подаренную тебе с такой любовью семейную реликвию?

— Мне казалось, другого выхода не было, — тихо произнесла Софи.

Повисла тишина.

— И чего ты хочешь? — спросила мадам Антуан. — Сама хотя бы знаешь? Не уверена.

— Я знала! — выкрикнула Софи. — Хотела бросить Сорбонну. Жить независимо. Хотела усердно трудиться, чтобы стать couturier. И совсем не думала, что меня удочерили. Это все изменило…

— Мне жаль, что papa так резко открыл тебе тайну, — произнесла мадам Антуан.

Женщины молча смотрели друг на друга.

— Он пытался выяснить, где теперь колье, но так и не нашел покупателя. Почему бы тебе не прийти к нам на обед в воскресенье? Извинись перед отцом. Начни исправлять ошибки.

Софи сглотнула.

— Я пока не уверена, что готова на это. Но подумаю.

Мадам Антуан склонила голову набок.

— Мы всегда тебе рады, — нежно сказала она. — И… у тебя есть друзья. И нет причин для одиночества. Изабель и Франсина скучают по младшей сестре. Помни: это ты решила уйти. Мы не выгоняли тебя из дома — и не выгоним.

Софи вышла из кабинета. Проходя мимо cabine манекенщиц, она приоткрыла занавеску и заглянула внутрь. Никого. Свет, как в театральной гримерной, отражался от длинного зеркала над туалетным столиком. Девочкой она дважды в год приходила в «Шанель» вместе с матерью. Это было волшебно и предсказуемо, словно сказка: в конце всегда выходила невеста в свадебном платье — и без жениха.

— Maman, а где ее муж? — как-то раз выкрикнула она, и женщины вокруг рассмеялись.

Родительница объяснила, что модель не настоящая невеста, а только притворяется. Софи серьезно кивнула. «Как здорово притворяться невестой!» — подумала она. И не нужно гадать, как найти с мужем общий язык.

После показа мать общалась с подругами, а Софи заглядывала в cabine манекенщиц. Шесть красавиц тихо сидели там, глядя в зеркала, словно восхищались собой. Яркий свет — всегда холодный — отражался от стекол. Время от времени их руки подносили, например, карандаш к бровям, чтобы поправить несуществующий недостаток. Одетые в костюмы от Шанель, модели махали рукой работникам за стойкой регистрации. Глаза Софи округлялись от изумления, стоило ей подумать, что эти мифические существа выйдут в город и смешаются с толпой. Девочка и не представляла, что может стать одной из них.

Вечером Софи медленно, задумавшись, шла домой. Если она хочет узнать правду о своем происхождении, то должна общаться с maman и papa. Честно говоря, девушка очень хотела этого. Родители вправе злиться на нее. Казалось, приглашение на обед и предложение мадемуазель стать моделью — части одной мозаики. Только вот что получится в итоге?