Согласно легенде, Кетцалькоатль впервые появился на берегу Мексиканского залива вблизи того самого места, где в 1519 г. высадился со своей экспедицией Кортес. Как и Кортес, Кетцалькоатль резко протестовал против варварских обычаев туземцев и выступал против человеческих жертвоприношений. Он, как гласит предание, учил о божестве по имени Опу, т. е. Невидимый, или Йохалли Эекатль, «ночной ветер», которому следовало приносить жертвы после наступления темноты, в особом закрытом святилище, вдали от всяческого шума, даже самой холодной ночью. Более того, через каждые 20 дней трубные звуки больших морских раковин должны возвещать о начале церемонии, во время которой посвященные должны возлагать на алтарь огромные шипы алоэ, обагренные своей собственной кровью.

Кетцалькоатль более 20 лет провел в древнем городе Чолула, обучая и наставляя тольтеков искусству обработки металлов, сельскому хозяйству и управлению государством, ибо до него все эти области знания были им совершенно неизвестны. Он также основал тольтекский город Тула, или Толлан (старинное название Тлапаллана), назвав его в честь своей родины.

Однако нашлись и такие, кто смотрел на пребывание Кетцалькоатля в стране х: откровенной враждебностью. Среди таких людей был и знаменитый маг и чародей по имени Тецкатлипока, у которого вместо одной ноги было круглое зеркало, сделанное из черного вулканического стекла, так называемого обсидиана. Кстати, отсюда и его имя, означающее «Дымное Зеркало». Этот черноликий бог, покровитель Теночтитлана и народа ацтеков, коварно убедил Кетцалькоатля отведать небольшую дозу алкогольного снадобья, известного как «пульке». И оно настолько сильно подействовало на Кетцалькоатля, что тот забыл завет целомудрия, который сам же проповедовал, и познал свою собственную сестру, Кветцаль-петлатль. В качестве наказания за этот грех Пернатый Змей решил покинуть Толлан, и это решение возымело самые печальные последствия. Перед тем как покинуть город, Кетцалькоатль, как гласит легенда, разрушил до основания все дома и здания, построенные при нем. Кроме того, он спрятал в потаенном месте свои сокровища и уничтожил всех птиц, имеющих пышное, красивое оперение.

В местечке под названием Коаапан Кетцалькоатля встретили некоторые из богов Анахуака, спросившие его:

— Куда ты уходишь?

— Я возвращаюсь в Тлапаллан, откуда прибыл сюда.

— Но почему?

— Мой отец, Солнце, зовет меня.

— Ну, раз так, счастливого пути, — сказали ему боги, — но только оставь нам секреты своего искусства: чеканки серебра, обработки драгоценных камней и резьбы по дереву, живописи, создания украшений из перьев и других ремесел.

Однако Кетцалькоатль не пожелал слушать их просьбы и продолжал свой путь на восток. Вскоре он достиг Табаско на побережье залива. Оттуда, на плоте из змей, он отплыл в Тлапаллан.

После этого Анахуаком опять стал править мрачный повелитель Тецкатлипока, которому поклонялись так тольтеки, так и ацтеки. Но чтобы Дымное Зеркало продолжал позволять солнцу всходить на востоке и обеспечил дальнейшее процветание империи, этот мрачный бог потребовал, чтобы ему на алтарях Великого храма Теночтитлана ежедневно приносили в дар еще живые, трепещущие сердца бесчисленных человеческих жертв.

Но так как Кетцалькоатль не погиб, а всего лишь уплыл в дальние края, его последователи твердо верили, что однажды он вернется к ним, и угроза этого возвращения, словно дамоклов меч, постоянно нависала над империей ацтеков. И жрецы, и представители правящей династии хорошо понимали, что их кровавая связь с Тецкатлипокой — залог их неизбежного падения, которое ввергнет ацтекский мир в хаос и смуту.

Монтесума считал вполне возможным, что Кортес был инкарнацией Кетцалькоатля. Он настолько верил в это, что после того, как испанцы обосновались в Веракрусе, устроив там свой лагерь, вместе с делегаций встречающих послал к чужеземцам профессионального художника, чтобы тот написал точный портрет предводителя испанцев. И когда Монтесума впервые взглянул на портрет Кортеса и увидел светлое лицо, черную бороду и металлический шлем, напоминающий конический головной убор, изображавшийся на голове Кетцалькоатля, он наверняка подумал, что это и есть возвратившийся бог. Еще более странным является тот факт, что Кортес носил на груди белую раковину в золотой оправе, очень похожую на «камень ветров», который в свое время носил Кетцалькоатль. Камень этот имел форму поперечного среза завитка морской раковины, который регулярно встречается в искусстве ацтеков как символ бога.

Но если всего этого было недостаточно, чтобы убедить Великого Владыку, произошел целый ряд необычайных знамений и предвещаний, свидетельствовавших о том, что Кетцалькоатль действительно вернулся. Так, например, в 1510 г. на озере Тецкуко, на берегу которого был построен Теночтитлан, однажды, без малейших признаков бури или землетрясения, началось сильнейшее волнение. В результате озеро вышло из берегов, затопив улицы столицы ацтеков. На следующий год башни Великого храма, посвященного Тецкатлипоке в ипостаси бога огня Уитцилопочтли, без всякой видимой причины вспыхнули и сгорели дотла, несмотря на отчаянные попытки потушить пожар. В последующие годы на небе появлялись как минимум три кометы, а перед самым прибытием испанцев на небе видели таинственную огненную «пелену» или «реку» огня. Согласно одному свидетельству, появилась некая светящаяся масса, «густо усыпанная звездами». Но самым ошеломляющим слухом, быстро разнесшимся по столице ацтеков, было известие о том, что сестра Монтесумы спустя четыре дня после своей смерти… воскресла, чтобы предупредить брата о темной туче, нависшей над будущей судьбой его империи.

Помимо этих сверхъестественных явлений, ацтекские жрецы и астрономы, включая и самого Монтесуму, считали, что Кетцалькоатль вернется, чтобы принести стране гибель и разрушение, в год Че Акатль (Первый год Стрельчатого Тростника), а его имя в ипостаси Утренней звезды совпадает с днем Чиконауи Эекатль (Девяти Ветров) — датой рождения первого Кетцалькоатля. Такое случается один раз в 52 года, и по странному стечению обстоятельств или воле рока, если о таковой можно говорить, оба эти календарных события пришлись именно на весну 1519 г., перед самой высадкой Кортеса у будущего Веракруса.

Однако старинные пророчества и странные предзнаменования не исключали того, что Кетцалькоатль может появиться на берегах Мексиканского залива с многочисленной свитой спутников, имеющих схожий облик Люди народа нагуа, которых Кортес и его спутники встречали на пути к Теночтитлану в 1519 г., говорили о возвращении белых людей «во множестве». Например, люди племени тлакскала, над которым Кортес одержал решающую победу, утверждали, что «испанцы и есть те самые бледнолицые бородатые люди, появление которых предсказано в пророчествах».

Но кто же были эти пресловутые «бледнолицые бородатые люди», упоминаемые в пророчествах? Какую роль сыграли они в развитии и возвышении этой центральноамериканской цивилизации и в формировании ее мифических традиций?

Сегодня просто невозможно с полной уверенностью ответить на вопрос о том, действительно ли Монтесума твердо верил в то, что Кортес был инкарнацией Кетцалькоатля, а его спутники-испанцы — добрыми богами, прибывшими из дальних краев. В равной мере не можем мы полагаться и на аутентичность знаменитой речи Монтесумы (которая, кстати сказать, сохранилась в нескольких вариантах, что породило споры о том, где и когда она могла быть произнесена). Высказывалось предположение, что содержащееся в ней утверждение о возвращении бога является фальсификацией, вставкой испанских историков, стремившихся оправдать захват Мексики, с чем мне трудно согласиться. С известной определенностью можно утверждать лишь то, что Монтесума верил, будто Кортес происходит из того же рода, что и он сам, а принадлежность остальных испанцев к «роду Кетцалькоатля» могла вызывать у него сомнения. Эти факты зафиксированы наиболее ранними испанскими хронистами, либо сопровождавшими Кортеса во время его похода в Мексику, либо написавшими свои сочинения по горячим следам этих событий.