Другое свидетельство в пользу теории Бэбкока — знаменитая карта Пири Рейса от 1513 г., составленная в Турции спустя 21 год после того, как Христофор Колумб впервые достиг берегов Вест-Индских островов. На этой карте Куба показана в виде острова прямоугольной формы, очень близкой тому, как изображали Антилию на навигационных картах XV в. Целый ряд деталей береговой линии и глубинной части острова на карте Пири Рейса весьма точно совпадают с известной топографией Кубы, тогда как другие, не менее известные его детали вообще отсутствуют. Профессор Чарлз Хэпгуд из Кин-Колледжа, штат Нью-Гемпшир, утверждает, что на карте Пири Рейса изображена только восточная часть Кубы, а западная попросту отсутствует. Этот факт привел его к заключению о том, что предполагаемый картограф в своей работе мог воспользоваться какой-то античной картой, на которой показана только половина острова. По-видимому, полагая, что эта часть и есть весь остров в целом, турецкий картограф решил как бы забежать вперед и показал усеченную карту Кубы примерно на ее нынешнем месте.

Для профессора Хэпгуда это явилось весьма важным открытием. Он хорошо знал, что к моменту составления карты Пири Рейса, то есть в 1513 г., почти все навигационные карты, основываясь на ранних картах, составленных первыми учеными и картографами, посетившими Вест-Индские острова, воспроизводили береговую линию Кубы полностью. Ни на одной из их карт не отмечалось отсутствия каких-либо важных деталей географии Кубы. Так как картограф Пири Рейс, вероятно, не был знаком с самыми последними картографическими достижениями географов Средиземноморского региона, можно предположить, что источники, которыми он пользовался, имели доколумбовское происхождение. Как следствие этого, Хэпгуд сделал вывод о том, что Куба должна была быть «хорошо известной европейцам задолго до первого плавания Колумба».

Не означает ли характерная прямоугольная форма острова Антилия, что он представляет собой усеченную карту Кубы, возможно, даже восходящую к тому же источнику — неизвестной старинной карте? Еще более важно, что, если Куба действительно послужила географической моделью для Антилии, то как все это соотносится с легендами, окружавшими Остров Семи Городов?

После посещения нескольких мелких Багамских островов во время своего первого плавания к берегам Нового Света в октябре 1492 г. Христофор Колумб по совету местных жителей — америнди — отправился на поиски гораздо более крупного острова, известного под название Кольба, или Куба. Этот остров, по мнению первооткрывателя, и есть тот самый Сипаньго, где должен находиться «Золотой город», являющийся владением Великого Хана.

В воскресенье, 28 октября дозорный его корабля впервые увидел очертания берегов Кубы. Проведя разведку на одной из судоходных рек острова, Колумб послал в глубь острова партию эмиссаров с приветственным письмом от испанских монархов. Но когда группа разведчиков спустя несколько дней вернулась на берег, ее члены сообщили, что не обнаружили ни Великого Хана, ни «Золотого города». Вместо этого его эмиссары, которых вели проводники-америнди, нашли местного качика, или вождя какого-то племени, которому они показали образцы корицы, перца и других пряностей, которые испанцы, естественно, надеялись в изобилии найти в этих местах. В ответ качик заявил, что ни один из этих товаров не известен в его владениях. Он посоветовал испанцам поискать их южнее или даже на каком-нибудь другом острове.

Утратив надежду в изобилии найти здесь золото, Колумб потерял к Кубе всякий интерес. От ее берегов он отправился на поиски другого большого острова, который местные жители называли Бохио. Этим островом оказалась Испаньола, или Ла Эспаньола, как первоначально окрестил его Колумб. Именно здесь Колумб впоследствии основал Ла Навидад, первый город Нового Света.

Вернувшись в Испанию, Колумб купался в лучах славы, которую он, по его мнению, вполне заслужил. Так продолжалось до его следующего плавания к берегам Вест-Индии, на этот раз — имея в виду осуществление массовой колонизации новых земель. Всего Колумб совершил четыре плавания к берегам Нового Света — в 1492, 1493, 1498 и 1502 гг. Его брат, Диего, стал губернатором Ла Эспаньолы, тогда как Куба, названная Хуана, по имени испанской принцессы, оставалась почти незатронутой конкистадорами.

Но в 1511 г. от мира на Кубе не осталось и следа, ибо началось уже серьезное завоевание «рая». Именно в этом году Диего Колумб назначил первым губернатором острова испанского маньяка-конкистадора Диего Веласкеса, участвовавшего еще во втором плавании Колумба к берегам Вест-Индии в 1493 г. Тот поставил себе целью провести колонизацию любой ценой, проявляя в своей деятельности усердие и беспощадность.

Вместе с отрядом из 300 до зубов вооруженных конкистадоров Веласкес в ноябре 1511 г. на четырех каравеллах отправился из Ла Навидада на Кубу. Очутившись на этом гористом острове, испанские фанатики были удивлены, столкнувшись с упорным сопротивлением местных жителей. Кубинцы, возглавляемые местным вождем Хаутэем, на многие месяцы задержали дальнейшее продвижение Веласкеса. Однако, несмотря на весь свой воинственный дух и мужество, индейские воины с их деревянными копьями, сражавшиеся почти обнаженными, просто не могли противостоять конкистадорам, облаченным в доспехи и вооруженным алебардами, мушкетами и мечами, и под напором самой варварской жестокости, которой дотоле не знало человечество, провинции, населенные местными племенами, начали сдаваться одна за другой. Хатуэй был взят в плен и сожжен заживо. Католический монах, сопровождавший экспедицию конкистадоров, предложил Хатуэю перед смертью спасти душу, отрекшись от своей веры и присоединившись к римско-католической церкви. В ответ на это лицемерное предложение Хатуэй, как гласят хроники, отвечал, что уж лучше он попадет в ад, чем окажется «в том же месте, где вновь встретится с такими жестокими и беспощадными варварами, как христиане».

Неумолимый палач, заливая остров реками крови, Веласкес упорно шел вперед, движимый ненасытной жаждой золота. Однако и ему так и не удалось найти то, чего он так жадно искал, зато геноцид, инициатором которого стал Веласкес, менее чем за десять лет привел к почти полному уничтожению туземного населения Кубы. Те же, кто не желал покориться алебардам, мушкетам и пушечным ядрам, кончали жизнь самоубийством, повесившись или приняв яд, приготовленный из корней растения юкка. Историки подсчитали, что в результате безжалостных порок, истязаний, голода, полного изнеможения, вынужденных самоубийств, болезней, принесенных европейцами, подневольного стояния в реках по 12 часов в день, промывая песок в поисках золота, погибло более 200 000 туземцев. К 1521 г. население острова сократилось настолько, что пришлось завозить на Кубу тысячи чернокожих рабов, которые по прибытии на остров рассылались либо на плантации сахарного тростника, либо на золотые рудники, устроенные испанскими варварами.

Но, забыв на время об ужасных преступлениях против человечности, совершенных во имя колонизации, за которые Веласкес несет полную ответственность, следует признать очевидным, что он верил, что в сердце острова его ожидает нечто гораздо большее, чем свирепое сопротивление туземных жителей. Есть все основания полагать, что Веласкес искал Семь Городов и знаменитые золотоносные пески. Правда, прямых доказательств этого у нас нет. Но за те 13 лет, в которые он занимал пост губернатора Кубы, до самой своей смерти в 1521 г. Веласкес заложил именно «семь городов», каждый из которых имел собственную область-провинцию, сохранившиеся до наших дней. Одно это со всей определенностью показывает, что он рассматривал Кубу как тот самый древний Остров Семи Городов, так живо запечатленный в легенде о семи епископах, которым 800 лет тому назад удалось спастись от вторжения мавров в Испанию.

Естественно, не могли не появиться те, кто не соглашался с мыслью о том, что Вест-Индские острова — это и есть те самые острова Антилия, и, следовательно, именно на них следует искать легендарные Семь Городов. Как следствие этого, навигационные карты XVI в. начали помещать Антиллы в новые и новые географические локусы. Так, например, Семь Городов были «перенесены» в самое сердце Бразилии, находившейся в то время во владении португальцев. Другие карты отводили им место в Колумбии, Перу и даже Эквадоре. Другие картографы и искатели приключений помещали их в Северной Америке, обычно в районе Флориды в Калифорнии. Между 1538 и 1542 гг. сразу несколько испанских экспедиций отправилось в Мексику на поиски легендарных «Семи Городов Гиболы», которые, как полагали конкистадоры, находились где-то неподалеку от реки Колорадо. Истощив силы в кровопролитиях, ни одна из этих экспедиций так ничего и не нашла.