Один из рыцарей, в роскошном синем плаще, вышел вперед. По середине его Клинка из волнистой стали шел сложный резной орнамент. Какое-то мгновение он держал его вытянутым в сторону крепости.

А потом опустил острием вниз и вонзил в камень. Далинар мигнул. Носитель Осколков снял шлем, обнажив симпатичное лицо, белые вьющиеся волосы и бледную, как у синов, кожу. Он швырнул шлем на землю рядом с Клинком. Тот еще катился, когда Носитель сжал кулаки в латных рукавицах и прижал руки к бокам. Потом широко открыл ладони, и рукавицы упали на каменистую землю.

Он повернулся, и Доспехи Осколков упали с его тела — сначала кираса, потом соскользнули наголенники. Он остался в мятом синем комбинезоне. Переступив ногами, он освободился от сабатонов и пошел прочь. Доспехи и Клинок — самые драгоценные сокровища, которыми может владеть человек, — остались на земле, как обыкновенный мусор.

Остальные последовали его примеру. Три сотни мужчин и женщин снимали с себя Доспехи и втыкали Клинки в камень. Металл бил по камню, как дождь. Потом как гром.

Далинар обнаружил, что бежит вперед. Ворота за ним открылись, и появились некоторые любопытствующие солдаты. Далинар добрался до Клинков Осколков. Они казались сверкающими серебряными деревьями, растущими из камня, целый лес оружия. Они мягко светились — его Клинок никогда так не светился, — но, пока он пробирался между ними, свет начал гаснуть.

Ужасное чувство взяло его в тиски. Сознание огромной трагедии, боли и предательства. Остановившись, он выдохнул, прижав руки к груди. Что происходит? Что за отвратительное чувство, что за крики, которые — он мог поклясться — он почти слышит?

Сияющие. Они уходили, бросив оружие. Несмотря на то что они шли группой, каждый из них, казалось, был сам по себе. Далинар кинулся за ними, спотыкаясь о брошенные кирасы и детали доспехов. Наконец он пересек поле, усеянное оружием.

— Подождите! — крикнул он.

Никто из них не обернулся.

Толпа солдат из крепости ждала, когда Сияющие вернутся. Почему они не идут вперед? Далинар догнал Сияющих — они шли не слишком быстро — и схватил одного за руку. Человек повернулся — коричневая кожа и черные волосы, как у алети. И бледно-голубые глаза. Неестественно светлые — зрачки почти белые.

— Пожалуйста, — выдохнул Далинар. — Скажите мне, почему вы это делаете.

Мужчина высвободил руку и пошел дальше. Далинар выругался, потом вбежал в толпу бывших Носителей Осколков. Здесь были люди всех рас и национальностей: кожа белая и кожа черная, некоторые с белыми тайленскими бровями, другие — с волнистой кожей уроженцев Силая. Они шли неторопливо, но решительно. Глядя прямо перед собой, в полном молчании.

— Может ли кто-нибудь сказать мне почему? — проревел Далинар. — Ведь это он, правда? День Измены, день, когда вы предали человечество. Но почему?

Никто из них не реагировал на вопросы Далинара, как будто его не существовало.

Легенды говорили о предательстве, о том дне, когда Сияющие Рыцари повернулись спиной к своим товарищам — людям. Но с кем они бились и чем закончилось сражение?

Разведчик упомянул два ордена, подумал Далинар. Но их было десять. Что с остальными восемью?

Далинар упал на колени в море одиноких людей.

— Пожалуйста, я должен знать.

Тем временем солдаты крепости добрались до Осколков и вместо того, чтобы бежать за Сияющими, выдернули из камня Клинки. Несколько офицеров, требующих бросить Клинки, были буквально смяты толпой солдат, которые выбежали из ворот и помчались к заветному оружию.

— Они были первыми… — услышал Далинар голос.

Он поднял голову и увидел, что один из рыцарей остановился рядом с ним. Тот самый, похожий на алети. Он посмотрел через плечо на толпу, собравшуюся около Клинков. Там началась сварка, каждый пытался схватить Клинок раньше другого.

— …они были первыми, — сказал Сияющий, поворачиваясь к кронпринцу. Далинар узнал этот голос. Тот самый, который всегда говорил с ним в видениях. — Они были первыми. И также последними.

— Это День Измены? — спросил Далинар.

— События сегодняшнего дня войдут в историю, — сказал Сияющий. — Постыдные события. Вы дадите много имен тому, что случилось сейчас.

— Но почему? — спросил Далинар. — Почему они пренебрегли своим долгом?

Фигура, казалось, изучала его.

— Я уже говорил, что мало чем могу помочь тебе. Придут и Ночь Печалей, и Настоящее Опустошение. И Вечный Шторм.

— Тогда ответь на мои вопросы! — крикнул Далинар.

— Прочитай книгу. Объедини их.

— Какую книгу? «Путь Королей»?

Фигура повернулась и присоединилась к остальным Сияющим, которые шагали по каменной долине неизвестно куда.

Далинар оглянулся на солдат, занятых дележкой трофеев. Многие уже стали владельцами замечательного оружия. Однако людей было больше, чем Клинков Осколков, и кое-кто уже начал сражаться, прогоняя тех, кто подходил слишком близко. На офицера, вооруженного Клинком, который предпринял попытку образумить драчунов, сзади напало двое.

И все Клинки полностью перестали светиться.

Убийство офицера развязало мародерам руки. Стычки вспыхнули повсюду, солдаты нападали на тех, кто завладел Клинком, надеясь отнять его. Начали вспыхивать глаза. Крики, стоны, смерть…

Далинар обнаружил, что находится в своем доме, привязанный к стулу. Ринарин и Адолин находились рядом, встревоженно глядя на него.

Далинар мигнул и услышал, как капли дождя стучат по крыше.

— Я вернулся, — сказал он сыновьям. — Успокойтесь.

Адолин помог ему развязать руки. Когда с веревкой было покончено, старший сын выпрямился и застыл, сложив руки на груди.

Ринарин налил отцу оранжевого вина. Далинар взял бокал.

Младший сын выглядел так, как если бы у него был припадок — бледное лицо, дрожь во всем теле. Юноша уселся на стул и подпер голову руками.

Далинар начал понемногу цедить сладкое вино. В своих видениях он уже видел войну, смерть, чудовищ, большепанцирников, ночные кошмары. Однако по какой-то непонятной причине последнее видение взволновало его больше других. Он взял второй бокал вина и обнаружил, что его руки трясутся.

Адолин глядел на него.

— На меня было так страшно смотреть? — спросил Далинар.

— Чушь, которую ты нес, отец, очень нервировала, — сказал Ринарин. — Таинственная, странная. Перекошенная, как деревянное здание под порывами ветра.

— Ты метался, — сказал Адолин. — И едва не перевернул стул. Мне пришлось держать его, пока ты не успокоился.

Далинар встал, вздохнул и пошел наполнить бокал.

— Ты по-прежнему считаешь, что мне не нужно отрекаться?

— Мы справимся с твоими приступами, — сказал Адолин, но его голос звучал встревоженно. — Я считаю, что ты не должен отрекаться. Нельзя допустить, чтобы какие-то иллюзии повлияли на твое, отец, решение о будущем нашего дома. Пока ты понимаешь, что твои видения не реальны, ты можешь и обязан править. Нет причины уступать свое кресло.

Далинар продолжал цедить вино. Потом поглядел на восток, на стену, отведя взгляд от Ринарина и Адолина.

— Я считаю, что мои видения реальны.

— Что? — воскликнул Адолин. — Но, как мне казалось, я убедил…

— Я считаю, что больше на меня нельзя полагаться, — сказал Далинар. — И не исключаю возможность, что могу сойти с ума. Со мной что-то происходит. — Он повернулся к Адолину. — Вначале я верил, что эти видения посылает мне Всемогущий. Ты убедил меня, что я слишком поторопился в моем суждении. Я знаю не настолько много, чтобы доверять им. Быть может, я уже помешался. Но не исключено, они сверхъестественны и без Всемогущего.

— Как такое может быть? — нахмурясь, сказал Адолин.

— Старая Магия, — тихо сказал все еще сидевший Ринарин.

Далинар кивнул.

— Что? — подчеркнуто резко спросил Адолин. — Старая Магия — миф.

— Нет, к сожалению, — сказал Далинар, потом налил себе еще один бокал холодного вина. — Я точно знаю, что она существует.