Лидеры нацистов планировали побег задолго до окончательного поражения. Тогда как Борман в феврале 1945 года настоял на мобилизации еще шести тысяч пятнадцатилетних подростков, великий глава ордена СС Генрих Гиммлер тайно встречался со шведским графом Фольке Бернадоттом, пытаясь спасти собственную шкуру. Вернер Науман, нацистский министр пропаганды, выступил в Мюнхене с речью, восхвалявшей верность двенадцатилетнего «солдата», а между тем истинной целью пребывания Наумана в Мюнхен являлись переговоры о его уходе в подполье.

Генерал Карл Вольф, глава немецкой полиции в Италии и итальянских подразделений СС, и прочие чиновники, способные вести переговоры, заключали сделки с секретными службами союзников в Швейцарии, а предметом торга служила капитуляция немецкой армии в Италии. «Вольф — эсэсовец, безмерно преданный Гиммлеру, — писал в своем дневнике маршал виконт Аланбрук. — Не может быть, чтобы он занимался подобным». Но он занимался! Вольф продался в обмен на обещание Аллена Даллеса, что его не будут преследовать за военные преступления.

«Все немцы мужского пола в доме, над которым вывесят белый флаг, будут расстреляны!» — гласил указ, изданный в то время, когда Гиммлер пытался добиться благосклонности союзников, предложив освободить заключенных из лагерей смерти. Борман, запихивая ценные официальные документы Третьего рейха в особые сумки, призывал немцев: «Сражайтесь или же умрите! Только негодяи покидают свои посты».

Существовали различные организации, устраивавшие побеги. Те, что работали с членами СС, были основаны при помощи немецкой разведки за рубежом. Лидеры СС могли, ни перед кем не отчитываясь, путешествовать так, как им угодно. Они переправляли деньги и ценные вещи посредством немецкой авиалинии «Люфтганза», либо через нейтральные города типа Мадрида. Они также могли претендовать на места для пассажиров и багажа в подводных лодках и на любых судах. В 1943 году лидер индийских антибританских заговорщиков С.Чандра Бос был доставлен в Германию для переговоров с Гитлером на подводной лодке. Это осуществили по просьбе Шелленберга и на основе его договоренности с Гитлером. Японский контр-адмирал Исо Коджима прибыл в Германию также на подводной лодке в 1944 году и вернулся домой с золотыми слитками, оказавшись среди пассажиров, отобранных генерал-майором СС Вильгельмом Монке.

Войска СС являлись естественным каналом передачи нацистского мистицизма будущим поколениям. В 1939 году Борман сделал запись тайного обращения фюрера к офицерам, где Гитлер говорил о планах развития на следующие сто лет, за которые путем тщательного отбора удастся вырастить элиту, правящую миром. «Те, кто не видит в национал-социализме ничего, кроме политического движения, мало что в нем понимают, — сказал он в другой речи. — Это больше, чем религия, это намерение создать человека заново».

Так как внутренняя деятельность этого тайного общества скрывалась от публики, СС считалась таинственной, зловещей и непонятной организацией, что создавало благоприятные условия для ее выживания.

Борман абсолютно соответствовал общей двуличности империи СС, в которой за красивыми речами скрывалась истинная сущность отъявленных головорезов. Тем, что выходило за рамки достоинства и смелости эсэсовцев, вынуждали заниматься обывателей. Существовало 45 тысяч эсэсовских наблюдателей, следивших за порядком на улицах, 65 тысяч агентов, разыскивавших врагов государства, 2 миллиона 800 тысяч полицейских, подчинявшихся командирам СС. 40 тысяч охранников терроризировали заключенных в 20 основных концентрационных лагерях и в 160 лагерях принудительного труда. Войска СС насчитывали до 950 тысяч человек. Еще 100 тысяч информаторов следили за тем, чтобы все немцы демонстрировали свою полную преданность и словом, и делом (конечно, уследить за мыслями было труднее!). Чтобы предотвратить любую утечку информации, ни один эсэсовец не мог обратиться в обычный суд.

У Бормана имелось что противопоставить империи Гиммлера. Он достиг невероятной тайной власти в партии с тех пор, как начал контролировать центральные административные рычаги и казну. Сеньоры и вассалы Третьего рейха были партийными функционерами. Они образовывали пирамиду, в основании которой находилось несколько сотен районных лидеров, а верхушку венчал 41 гауляйтер. Мистическая власть фюрера достигала их только через Бормана и никак иначе. Партийные функционеры повиновались его приказам. Они являлись «винтиками» административной машины, которые он всегда хорошо смазывал.

Более того, он запугал тех высших армейских чинов, которые могли быть ему полезны, а прочих, таких как Геринг, он мог задавить. В его распоряжении находились шпионские сети за рубежом, и чтобы заниматься приготовлениями, от которых он впоследствии должен был выиграть, ему требовалось лишь одобрение фюрера.

В личные планы Бормана входил союз с СС. После поражения Гитлера под Сталинградом, предвещавшего падение нацистской Германии, подразделения СС стали его самой явной опорой. Они знали, что мировое сообщество считает СС сборищем уголовников. Гиммлер, замкнувшийся в мире собственных иллюзий, думал, что ему удастся договориться с союзниками теми методами, которые после стольких лет работы в СС представлялись ему вполне нормальными. Он мог торговаться, прибегать к Шантажу, взывать к чувствам, напоминать о большевизме, пытаться купить свою свободу ценой жизней евреев и наладить отношения с генералом Дуайтом Эйзенхауэром. В этом генерале он, очевидно, усматривал «юнкерский» тип вояки и даже его имя, казалось, звучало на восточно-прусский манер. Прочие, начиная с Кальтенбруннера, знали, какое наказание ожидало их после войны: в соглашении, подписанном Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным, главы союзных государств договорились преследовать военных преступников «во всех концах Земли».

Борман имел поддержку у иностранных членов СС. Их насчитывалось 200 тысяч. Местные эсэсовцы могли предоставить временное убежище в своих домах в Австрии, Бельгии и, что было лучше всего — в силу близости к нейтральной Швеции, — в Дании. Однако большинство эсэсовцев боялось разоблачения. И до суда в Нюрнберге они знали, что СС использовались в криминальных целях. В заключении суда значилось «истребление евреев, жестокое обращение и убийства в концентрационных лагерях… принуждение к рабскому труду, плохое содержание и истребление военнопленных». СС ликвидировали 2 500 000 поляков, 520 000 цыган, 473 000 русских заключенных, от 4 до 5 миллионов евреев. Еще 100 тысяч «неизлечимых больных» были убиты в газовых камерах в соответствии с программой «эвтаназии». Более миллиона человек составляли армию преступников, и их расовый фанатизм не изменился в одночасье. Самые увлеченные из них, по мнению Бормана, должны были оказаться самыми преданными.

— Молодежь восьмидесятимиллионного народа умирала на европейских полях сражений, пока вы обогащались, пировали, грабили поместья, мошенничали и угнетали людей. Наши молодые офицеры шли в бой с такой верой и идеалами, подобных которым мир еще не видел. Они умирали сотнями, тысячами. А ради чего? Ради германского Отечества, ради его величия и будущего? Нет! Они умерли за вас, ради вашей роскошной жизни и ради вашей жажды власти.

Говоривший это генерал Вильгельм Бургдорф развалился на скамье перед самым могущественным человеком в нацистской Германии — Мартином Борманом. Была половина пятого утра 28 апреля 1945 года. Дело происходило в бункере, расположенном под зданием рейхсканцелярии в Берлине. Между ними и внешним миром было пять с половиной метров бетона, плюс полтора метра почвы. Когда взрывались бомбы, бункер дрожал, так как взрывная волна достигала его через песчаную прослойку. Оба всю ночь пили.

Даже Адольф Гитлер, спавший в одной из 18 могилоподобных комнат бункера, никогда бы не отваживался так говорить с Борманом.

— Дружище, — сказал Борман после некоторого молчания, — не стоит переходить на личности!

Этот странный разговор описан в книге молодого военного Герхарда Больдта. Он был поражен: Борман никогда не пил, если Гитлер находился рядом. Что касается генерала Бургдорфа, то он покинул касту офицеров-традиционалистов и стал ярым нацистом, прислуживавшим Борману, второму «Я» фюрера.