— Обождите, по-моему, у меня можно выкроить из постельного белья простыню. Да. Я сейчас! — Горчаков поднялся, отряхнул стружки с коленей, поправил фуражку и вышел.

Коля выглянул в дверь.

— Вот это здорово, парус у нас будет!

— И чего тебе не терпится, — напустился на него Саша. — Мы да мы... поедем. Договорились вдвоем, и все!

— А ну тебя, вечно ты придираешься ко мне! — вспылил Коля. — По-моему, пригласить дядю Георгия, и мать сразу согласится отпустить нас. А ты заметил, он все умеет. Думаешь, помешает? Ничего подобного, пусть себе бродит по лесу, а мы будем делом заниматься. А кто парусом будет управлять?

— Выучимся, — Саша попытался остановить товарища.

— «Выучимся», — передразнил Коля. — Пока научимся — лето пройдет. А без паруса — тяни лямкой. Как бурлаки у Репина. Вот!

— Может, он и не поедет? Очень нужно ему возиться с нами, — начал сдаваться Саша.

— Сперва надо попробовать, а потом — говорить, — наступал Коля.

— Нет, надо вдвоем. Понимаешь, может, все правда, что пишет отец. А может там «санит»?

— А мы вещи не дадим ему смотреть, если ты боишься.

— Ночью уснешь...

— Охранять будем! Нас двое. Да и не нужно ему это все, — махнул рукой Коля. — Книжка-то у него была. Он, небось, читал ее, по его мнению, там нет ничего. — Коля подошел к другу. — Ты, Саша, не обижайся на меня, я не хочу плохого сказать о твоем отце, но это ведь мечта.. Ты понимаешь, он мечтал!

— Я понимаю, не маленький. А со скважинами он тоже мечтал? А сейчас испытывают.

— Тише. Идет, — Коля взялся за рубанок, заширкал им по подтоварнику.

Вошел Горчаков. У него подмышкой был большой сверток. Оглядев сарай, он со вздохом сказал:

— Придется на улице кроить парус, тут негде.

— Увидят там, — предостерегающе сказал Коля.

— Да, — согласился Горчаков. — Неинтересно будет. То мы придем на лодку — раз — и с парусом, а то кто-нибудь уже знать будет, — он еще раз оглядел сарай. — Если палатку убрать — поместимся.

— Сейчас, — Коля кинулся снимать палатку, а Саша принялся помогать. Горчаков подошел к палатке и, раздвинув, заглянул во внутрь.

— Обождите ребята, — усмехаясь, остановил он Колю и Сашу. — А ну, признавайтесь, зачем вам все это? — показал он на палатку. — Путешествовать собрались? И, наверное, тайком, чтобы родители не знали? Все уже приготовили: котел, сети для рыбки... А переметы взяли? — вдруг строго спросил он Колю.

— Взяли, — растерянно ответил тот.

— А спички в непромокаемой обертке?

— Не-ет, — заморгал глазами Коля.

— Насиди́тесь без огня! Без огня ничего не сварите, придется рыбу сырую есть. Вот что мы сделаем, — Горчаков шагнул к подросткам. — Я ничего не скажу родным, а вы... берете меня с собой. Договорились?

— Родные знают, — улыбнулся Коля. — Да только Сашина мать...

— Коля! — остановил его Саша.

— Не пускает? — договорил за Колю Горчаков и, увидев, что тот утвердительно наклонил вихрастую голову, быстро добавил: — Известное дело! Ай, как скоро забывается, что сам убегал когда-то из дому! Искал — а может за той горой богатство, легкая жизнь! — Горчаков сокрушенно покачал головой. — На все бы решился, а вот уговаривать Сашину маму, чтобы она вас отпустила, не буду.

— Почему? — чистосердечно удивился Коля.

— Эх ты, малыш, — усмехнулся Горчаков и, видя, что Коля обиженно нахмурился, поправился: — Да не умом и ростом, а сердцем ты малыш, Коля. Смотри, вон Саша понимает. Почему? Одна она останется, Саша ей сейчас дороже всех на свете. Ни за что она не отпустит его! А вдруг что случится! Ураган, молния — простудиться можно...

— Да нам совсем недалеко! — воскликнул Коля. — Если хорошенько попросить тетю Галю — отпустит.

— Как ты думаешь, Саша? — повернулся к подростку Горчаков.

— Я еще поговорю с мамой.

— Ты уже разговаривал? — удивился Горчаков.

— Да, поэтому и сидим здесь, — махнул рукой Коля. — Готовились всю зиму, а теперь все может сорваться.

— Как же вам помочь? — Горчаков облокотился на верстак, нетерпеливо забарабанил пальцами по выструганной жерди. — Ничего сразу не придумаешь. Давайте лучше с парусом покончим, а потом будем решать дальше. — Он сволок в сторону палатку, расстелил посредине сарая две простыни — одну к другой. Опустившись на колени, черным карандашом наметил косой срез. — Так. Это мы отрежем и пришьем туда, чтобы парус больше был. А это надо вырезать для красоты. Покрой наш будет, как у каспийских рыбаков.

— Дядя Георгий, давайте все трое... тайком? А? — Коля присел рядом.

— Трое? Тайком? — Горчаков помолчал, будто обдумывая, и рассмеялся: — Вам-то, пожалуй, ничего не будет, а мне каково? Нет, Коля, не могу! — И снова принялся вычерчивать парус. На полу из простынь вырисовывался острый, как крыло чайки, парус. Он казался стремительным. — А где же нам взять ножницы и нитки? — Горчаков вопросительно поднял глаза на Сашу.

— Я принесу, — Саша еще раз взглянул на чертеж паруса, и в его воображении встала будущая запись в путевом журнале: «Идем под парусом. Ветер восточный, пять баллов». Он, довольный, улыбнулся. — Я быстро — одна нога здесь, другая там! — и выбежал.

Горчаков, продолжая возиться с парусом, как бы мимоходом спросил:

— Надолго едете?

— Как получится, — серьезно ответил Коля. — Дело покажет.

— Интересно, — повернулся к нему Горчаков, — открывать новые земли, что ли?

— Нет, — усмехнулся Коля. — Понимаете, какое дело... Сашин отец до войны еще как-то плыл по Донцу, и вот с ним случилось... — Коля, услышав шаги Саши, замолчал.

— Готово! — поднялся Горчаков. — Теперь осталось сшить, и можно отправляться!

...Поздней ночью, когда, наконец, подул легкий ветерок, Горчаков подал команду:

— Парус поднять!

Коля, волнуясь и спеша, потянул за веревку, и над его головой взвился парус.

— Смотри, Саша, — и Горчаков стал показывать, как управлять лодкой.

Галина Аркадьевна, оставшись на берегу, с тяжелой тоской в сердце глядела на убегающую от нее белокрылую лодку.

«Вот она, сильная мужская рука, и оторвала от меня Сашу, — подумала она. — А мне хотелось, чтобы он всю жизнь был со мной».

Жаркий полдень. Раскаленный белый песок жжет босые ноги. Сгибаясь, тянут лямку Саша и Коля. На лодке за рулем Горчаков.

— Эй, ребята, давайте меняться! — весело закричал он. — Уже моя очередь!

— Он думает — мы не осилим, — устало вздыхая, сказал Коля. — Я не брошу, пока не дотяну до той косы А ты?

— Я тоже! — ответил Саша. — Кричи ему, что мы не хотим.

Коля обернулся, закричал:

— Мы до той косы! — и показал вперед.

— Я не согласен, — прогудел в ответ Горчаков.

— Пошли! — Саша, тяжело шагая, поправил лямку — веревка резала плечо. Когда Коля влег в лямку, сразу стало легче. — А вдвоем тянуть — совсем-другое дело, — улыбнулся Саша.

— Дня через два доберемся? — Коля повернул голову, стараясь заглянуть в лицо другу.

— Здесь течение сильное, перекаты частые — задержат.

— Но уж вниз мы покатим! А здорово дядя Георгий все умеет. И обед приготовит, и палатку поставит... А он из ружья стреляет, как снайпер! Вот бы нам так!

— Будем тренироваться — сумеем. Он сколько прожил. Где только не побывал!

Обливаясь потом, ребята тянули лодку. Горчаков, полулежа на корме, нежился в лучах яркого солнца. На душе у него было спокойно и радостно. Он напал на верный след. Хотя еще и не ясно, что надо предпринять в дальнейшем, но все шло хорошо. Галина Аркадьевна, взяв слово с Горчакова, что он не проговорится ребятам, рассказала о цели их путешествия. А потом уговорила упиравшегося Сашу ехать только вместе с Георгием Игнатьевичем. На вчерашней ночевке Горчаков подслушал разговор ребят (они еще таились от него), что «санит» они возможно найдут в вещах Тропинина. Им хотелось получить синий луч. Поверили и они... Ну, теперь не так просто получить луч, формула-то исправлена...