Хотя девушка и согласилась пользоваться ванной, но часто спорила по поводу частоты купаний. Некоторые англичане ленились мыться, отдавая предпочтение благовониям, и щедро поливали ими свои немытые тела.

Несколькими днями раньше Агнесса негодовала, когда Александра попросила горячей воды и запретила горничной эту воду носить. Настроившись помыться, девушка сама принесла себе ведро горячей воды и, если бы не вмешательство Джеймса, продолжала бы и дальше так поступать. К сожалению, его вмешательство только ухудшило настроение Агнессы и усилило попреки в адрес Александры.

– Ах, миледи, у вас нет скромности, – упрекнула Бернадетта, набрасывая халат на плечи девушки. Александра выпрямилась.

– Но в комнате только ты и я.

– Да, но неприлично обнаженной разгуливать по комнате.

Всовывая руки в рукава халата, Александра живо представила себе Бернадетту в роли служанки из купальни. Бедная девочка сошла бы с ума при виде огромного количества обнаженных женщин.

– Идите, идите, – продолжала умолять горничная, – я должна ополоснуть ваши волосы.

К большому огорчению служанки, девушка не полезла больше в ванну. Она встала на колени, наклонилась вперед и приказала лить чистую воду ей на волосы.

Ее просьба была исполнена, хотя Бернадетта и ворчала что-то себе под нос. Удивительно ловко она выжала волосы своей госпожи, заплела их в толстые косы и уложила вокруг головы, как корону. Александра отказалась носить тяжелый головной убор, выданный ей Агнессой, а ходить с распущенными волосами оказалось неприличным. Девушка ничуть не стыдилась цвета своих кудрей и не считала нужным прятать их под головным убором.

Часом позже она надевала платье, намереваясь спуститься вниз, где давали банкет в ее честь. Александра уже способна была самостоятельно найти в нем вырез для головы, и Агнесса отозвала горничную. Девушка благодарила Бога за возможность побыть одной.

Нервничая, она мерила шагами комнату и перебирала в руках драгоценное ожерелье, доставшееся ей в наследство от матери, находя утешение в том, что носит его. Ее мучило желание надеть браслеты с колокольчиками на руки и лодыжки, но затем, подумав и взвесив все за и против, Александра решила отказаться от них. Агнесса зло высмеяла ее несколькими днями раньше, когда падчерица позволила себе надеть один браслет.

Девушка молитвенно сложила руки, думая о том, как бы не растеряться перед таким количеством народа, перед очень строгими глазами незнакомых людей. Конечно, встреча с ними все равно не заменит свидания с Люсьеном.

Мелисса обещала дать ей знать, если де Готье появится в зале. Но его, наверно, не было, никто не пришел сказать ей об этом.

Взглянув в зеркало, Александра остановилась. Боже, какая она бледная. Подойдя поближе, девушка стала рассматривать свое напудренное лицо.

Она категорически отказалась от белил, но согласилась немного припудрить лицо, чтобы скрыть веснушки. Это оказалось ошибкой. Черты лица приобрели неестественно бледный, мертвенный вид.

– Крест Господен! – вспомнила Александра любимое восклицание Джеймса. Схватив салфетку, девушка сунула ее в грязную воду ванны и начала стирать пудру с лица. Увидев наконец знакомые веснушки, она улыбнулась.

– Так намного лучше. – Александра собиралась остановиться на этом, но маленькая деревянная коробочка на туалетном столике привлекла ее внимание.

Она подняла крышку и нашла сурьму для подведения глаз и помаду – такие знакомые косметические средства, причем гораздо более приемлемые, чем эти глупые белила и пудра.

Нанеся немного помады на верхнюю губу, Александра посмотрела на свое отражение. Немного краски не помешает...

Девушка удовлетворенно рассматривала свое отражение в зеркале, пока это приятное занятие не прервал стук в дверь. Зная, что пришел отец, чтобы сопровождать ее вниз, она подбежала к двери и широко распахнула ее.

К ее изумлению улыбка исчезла с лица отца при виде ее перевоплощения. Однако он быстро опомнился и предложил дочери руку.

– Что-то не так? – спросила Александра. – Плохо, что я подкрасила глаза? – Хотя она подвела глаза не так густо, как обычно это делала в гареме, но непривычному глазу смотреть на нее было явно в диковинку.

Джеймс махнул рукой.

– Нет, все в порядке. Просто чудесно. Ты великолепна, дочь Катарины.

Его слова не убедили девушку. Она бросила взгляд вниз, на укороченный подол платья.

– Знаю, что не должна была этого делать, – виновато произнесла девушка, выставив вперед йогу, чтобы продемонстрировать расстояние между платьем и полом, – но я боюсь, что могу наступить на него, упасть и опозорить тебя.

Шагнув назад, Джеймс посмотрел на изгиб лодыжки, обтянутой чулком.

– Меня всегда удивляло, для чего женщины носят такие длинные платья, – проговорил он, и уголки его губ заметно дрогнули. – Это же неудобно, не так ли?

Александра радостно рассмеялась.

– Очень. Если бы мне разрешили, я бы надела рубашку и шаровары.

Лорд не выдержал и тоже улыбнулся.

– Дай мне слово, что никогда не сделаешь этого в присутствии Агнессы.

Девушка заулыбалась, взяла отца под руку и спустилась с ним по лестнице.

– Отец, – осторожно спросила она, – будет ли поместье Фальстафф представлено на банкете?

– Я полагаю, ты спрашиваешь меня, прибыл ли Люсьен? – сказал лорд, поддерживая дочь, когда они спускались по первому лестничному пролету До них доносился приглушенный гул голосов сотен гостей, собравшихся в зале, но в этот момент Александра не слышала их.

– Почему... почему ты так думаешь? Отец искоса взглянул на нее.

– На пути в твою комнату я перехватил посланника Мелиссы с сообщением.

Александра мысленно застонала.

– И что это за сообщение? Джеймс склонил голову.

– Он здесь.

Девушка оживилась, радостное возбуждение переполняло ее.

– Он пришел с миром, отец?

– Насколько я могу судить, да. И все же я дал задание своим людям следить за ним и его свитой.

– Ты не говорил с ним?

– Мы обменялись только взглядами. – Они надолго замолчали. – Ты думаешь, он явился сюда объявить войну? – спросил лорд Байярд, остановившись в нескольких шагах от входа в зал.

Девушка взглянула на отца.

– Войну? – Немного подумав, она пожала плечами. – Я знаю наверняка лишь одно – он пришел требовать то, что у него забрали.

– Да, ты права, это на него похоже. Александра удивилась такой реакции отца.

– И что ты намереваешься делать? Мужчина похлопал ее по руке и повел к входу.

– Я всегда мечтал о возвращении земель де Готье, но только через женитьбу на девушке из семьи Байярдов.

– Чтобы сохранить мир?

– Точно.

– Это важно для тебя, да? Он согласно кивнул.

– Вражда закончится при мне. Это обещание я дал Катарине перед ее исчезновением. И хотя много раз после того я нарушал клятву, так как считал де Готье виновными в ее похищении, но все равно рано или поздно я бы сдержал свое слово.

Александра жаждала узнать побольше, но внезапно поняла, что стоит перед большим скоплением людей. Все они мгновенно перестали разговаривать, и в зале воцарилась тишина.

– Улыбнись, Алесса, – шепнул Джеймс, называя ее уменьшительным ласковым именем, которое дал ей вскоре после ее появления в Корбер-ри. – Покажи им, что в тебе живет Катарина.

Натянуто улыбаясь, девушка выпрямила спину и приподняла лицо. Все присутствующие разглядывали дочь лорда Байярда. Их взгляды скользили по ее подведенным глазам, по укороченному подолу и в них читалась разная реакция: у мужчин – положительная, у женщин – осуждающая.

«Ну почему отец не приказал опустить подол платья и убрать краску с глаз?» – в отчаянии подумала она, переминаясь с ноги на ногу.

Только однажды в жизни ей пришлось предстать перед таким количеством людей – на аукционе в Танжере. И вот судьба, словно в наказание, подарила ей другое похожее испытание. Но тогда в Танжере рядом был Люсьен, ее спаситель и ангел-хранитель. Он сейчас здесь или нет?