Ее губы скривились, но она не ответила.

— Как звали твою учительницу?

Хелен заговорила, и Винни даже вскрикнула. Голос холеной светской дамы звучал пискляво, как у ребенка, речь была невнятна.

— Мы так смеялись! У нее ужасно смешное имя. Мисс Миньюз. Все ребята смеялись. — Ее лицо выражало подлинное веселье; оттененное шикарным черным платьем, оно казалось неестественно юным и простым.

Уилл попытался сменить тему.

— Теперь ты старше, Хелен. Ты выходишь замуж. Это день твоей свадьбы. Ты ведь помнишь день своей свадьбы, Хелен? Церковь набита битком. Все поздравляют тебя, Хелен. Расскажи нам об этом.

Лицо Хелен утратило радостное выражение. Ее губы сжались, брови надменно поднялись. В неверном свете камина она вдруг показалась им старой и циничной.

Фрэнсис невольно подался вперед. Это привлекло внимание Винни, и она с любопытством посмотрела на него. Он сразу же откинулся назад и сложил руки на груди, непринужденно улыбаясь.

И вдруг тишину прорезал высокий страстный голос Хелен. Он звучал странно, но больше всего поражали слова:

— Киттен! Киттен, что за отвратительная шляпка! — истошно завопила Хелен.

Когда эти дурацкие слова прозвучали в тихой комнате, Хильда подалась вперед и схватилась за спинку дивана. Лоб Уилла прорезала складка. Он недоумевал. Все остальные замерли, не отрывая глаз от Хелен.

— Она совсем тебе не к лицу, Киттен, — продолжал голос. — Тебе бы пошел более яркий цвет. А кстати, дорогая, эти жемчуга, что на тебе, не Хильде ли они принадлежат? Они смотрелись бы куда лучше с ее платьем. Ты всегда берешь у людей лучшее, что у них есть, особенно если это идет к их платью. Тебе же не нужны соперницы, правда? И никогда не были нужны. До чего у нас много общего, Киттен! И ты, и я — мы обе эгоистки. Большие эгоистки. И мы не любим проигрывать. У нас столько общего! Кроме одного. Между нами все-таки есть большая разница, правда, Киттен?

Она осеклась и выражение ее лица начало меняться. Холодная надменность сменилась открытой ненавистью. Брови сошлись у переносицы, в углах рта появились жесткие складки.

— Ты всегда выигрываешь, Киттен, — прошипела Хелен. — Ты всегда выигрываешь!

Повисла гробовая тишина, присутствующие старались не смотреть друг на друга. Наконец Уилл опасливо обернулся, облизывая губы. Никто не вымолвил ни слова. Все чего-то ждали.

Вытерев ладонь о брюки, Уилл сказал:

— А теперь расслабься, Хелен. Откинься на спинку. Тебе удобно. Расслабься.

Выражение ненависти стало исчезать с лица Хелен. Она откинула голову на спинку дивана и потерла глаза кулаками. Затем холеные руки упали на колени, вокруг глаз остались черные мазки туши.

Пробормотав что-то успокаивающее, Уилл велел ей разомкнуть веки.

Ресницы Хелен затрепетали и немного приоткрылись. Потом чуть шире. Глаза смотрели в пространство.

— Сядь, — тихо скомандовал он.

Хелен стонала, терлась спиной о спинку дивана и, кажется, не собиралась подчиняться. Но Уилл заставил ее сесть прямо. Голова женщины чуть покачивалась.

Уилл подался ближе, но Хелен не взглянула на него.

— Хелен, слушай внимательно. — Выражение ее лица не изменилось, лишь голова чуть склонилась на звук. — Я скажу тебе нечто важное. Кто-то хочет навредить тебе. Здесь твой враг…

— Да, я знаю. — Этот неожиданный ответ привел Уилла в замешательство. Хелен вдруг вскинула голову, будто вспугнутая птица. Взгляд ее сделался более-менее осмысленным.

С минуту Уилл ждал, не вмешается ли кто-то из присутствующих, потом облизал губы и продолжал:

— Ты знаешь, кто хочет навредить тебе?

Уверенный кивок.

— Кто?

— Кто-то желает мне зла.

— Да, но кто?

Невнятное бормотание.

— Я знаю, кто хочет навредить тебе. Этот кто-то здесь. В этой комнате. — Он помолчал, давая ей время понять сказанное. — Ты должна что-то предпринять.

В свете камина было видно, что Хелен постепенно напрягается. Колеблющиеся тени играли на ее лице.

— Что-то предпринять, — повторила она.

— Она — твой враг. Ты ее ненавидишь. Если ты ничего не сделаешь, она причинит тебе зло. Ты должна действовать.

Не переставая говорить и не меняя тона, он потянулся одной рукой за трубкой, а другой махнул зрителям. Повернувшись, он увидел их удивленные лица. В конце концов все догадались отойти к стене.

— Ты ненавидишь ее. Она отняла у тебя любимого. — Уилл умолк, чтобы перевести дыхание. — Ты должна убить ее!

Посмотрев на Дору, он кивком велел ей сесть. Она опустилась на диван, остальные последовали ее примеру, но Уилл покачал головой. Фрэнсис сообразил и поднялся, увлекая за собой других. Когда сбитая с толку Дора тоже хотела встать, Уилл опять качнул головой. Она снова села. Повернувшись так, чтобы огонь освещал его лицо, Уилл произнес одними губами:

— Повернись спиной.

— Единственный способ вернуть любимого — убить ее. Ты должна ее убить. Прямо сейчас, пока еще не поздно.

Наконец Дора поняла и села на диван, поджав под себя ноги. Опершись на спинку, она отвернулась от Хелен и положила голову на руки.

Трубка лежала на раскрытой ладони Уилла.

— Посмотри, Хелен, — скомандовал он. Ее взгляд остановился на его ладони. Что-то мелькнуло в темной бездне глаз Хелен.

— Это нож. — Она смотрела на него, будто змея, зачарованная заклинателем. — Твоя соперница теперь одна. Никто ничего не узнает. Она крепко спит. Это твой последний шанс. Если ты не убьешь ее, то потеряешь возлюбленного.

Хелен расслабилась и поудобнее уселась на диване. Она озиралась, будто затравленное животное и, казалось, искала кого-то глазами.

Уилл наклонился ниже, чтобы она видела его руку.

— Посмотри. Вон она. На том диване. Она спит. Действуй же, пока никто не видит.

Он продолжал вдалбливать это ей, а взгляд Хелен оставался прикованным к трубке. Подобно хорьку, она сжалась и отодвинулась как можно дальше от страшного предмета. Потом медленно и воровато, как будто боясь, что ее увидят, Хелен оторвала взор от руки Уилла, и устремила его на диван, где полулежала Дора. Хелен облизала пересохшие губы. Ее взгляд остановился на спине Доры. Глаза загорелись.

— Тебе надо ее убить. — Голос Уилла звучал настырно и почти грубо. — Давай, пока еще есть время. Никто не узнает.

Он протянул Хелен трубку, и женщина резко повернулась, чтобы посмотреть на нее. Заговорщицки понизив голос, Уилл сказал:

— Возьми нож. Чувствуешь, как удобно он лежит в руке?

В комнате царила гробовая тишина. Дора чуть повернула голову, чтобы посмотреть, что происходит сзади. Стоя в дверях, шофер не отрывал глаз от трубки. Его мышцы напряглись. Он был готов к действию.

Все видели, как белая рука воровато скользнула вперед и отдернулась, будто ее обожгло. Она замерла в воздухе, потом снова потянулась вперед, обхватила трубку большим и указательным пальцами и подняла ее.

Уилл немного отодвинул табурет, чтобы освободить место.

— Вот она на диване. Крепко спит. Встань и посмотри на нее.

Хелен медленно поднялась, словно скованная болью. Отведя руку с трубкой немного назад, она как слепая прошла мимо Уилла. Было видно, что она старается ступать как можно тише и идет на цыпочках.

Дора издала тихое «Боже!» и подняла глаза на Фрэнсиса, но тот смотрел на Хелен.

Примерно в футе от жертвы Хелен остановилась и уставилась на нее. Ее дыхание тронуло волосы Доры. Уилл подобрался поближе.

— Давай, Хелен, — тихо сказал он. — Не медли.

Хелен резко выпрямилась и дико заозиралась вокруг, как будто силясь понять, где она находится. Ее лицо было мокрым от пота.

— Нет, — прошептала она. — Не просите меня. — Ее рука разжалась, и трубка с негромким стуком упала на ковер.

Полулежа на диване, Дора испустила долгий вздох. Она хотела уже отнять ладони от лица, но тут Уилл поспешно сказал:

— Подними нож, Хелен. Подними его.

Тупо озираясь, Хелен пробормотала:

— Ножа нет.

— Он у тебя под ногами, Хелен.