И даже Амина думала так же.

— Я обязана тебе жизнью. Ты была неотразима. Я видела, как ты сражалась, казалось, что это был просто танец! — И девочка пыталась воспроизвести ее движения.

Это подражание вызывало у Адхары чувство отвращения.

— Это была не игра.

— А кто говорит, что это игра! Я, наоборот, говорю, что ты была… настоящая героиня!

— Погиб юноша.

Амина от изумления вытаращила глаза.

— Кто, юноша? Тот самый, кто хотел убить меня!

Адхара ходила в морг, чтобы посмотреть на него. Две ночи подряд девушку преследовало воспоминание об окровавленном кинжале, лишая ее спокойного сна. И так продолжалось до тех пор, пока вся в слезах она не нашла в себе силы смыть эти пятна. Адхара так судорожно терла лезвие, что порезала себе палец. И вот теперь она пришла посмотреть на свою жертву.

Откинув покрывало, девушка осмотрела уже начавшее разлагаться лицо. Она едва ли смогла бы определить его возраст, но похоже, что он был приблизительно ее ровесником. Продолжая разглядывать труп, девушка с ужасом вспоминала мгновения схватки: тогда этот юноша был для нее не более чем объект, который можно ранить, кромсать, пускать его кровь. И даже сейчас в этой мертвенной бледности, среди признаков разложения юноша казался ей не больше чем просто бесполезной оболочкой.

Но как привыкнуть к подобным вещам?

Как получить прощение за убийство?

И как можно продолжать и дальше жить обычной жизнью, когда знаешь, что убила без колебаний и с такой леденящей душу простотой?

Как бы ей хотелось, чтобы кто-нибудь был с ней сейчас рядом. Такой как Мира, который в нужный момент мог найти для нее подходящее слово. Сказать по правде, Адхара мало его знала, и тем не менее он успел оставить в сердце девушки свой след. И вот неожиданно Адхаре стало его не хватать; и все из-за того, что было нечто такое, чего она о нем не знала. К тому же между ними явно существовала некая незримая связь, о которой, впрочем, она никогда ему не говорила. Но как знать, где он теперь?

Куда уходят мертвые?

Неужели просто растворяются и перестают существовать?

Или есть такое место, откуда они пристально наблюдают за нами?

И снова тяжелые, словно глыбы, вопросы.

После всех недавних событий Амина следовала за девушкой неотступно. Она повсюду ее искала, не желая видеть никого другого возле себя. Девочка скрывала свое беспокойство, свою неспособность мириться со смертью после постоянного возвращения к событиям того злосчастного дня. Адхара старалась не оставлять принцессу одну, ведь порой помощь другим означает и помощь самому себе.

Но больше всего Адхаре не хватало Амхала. Тот просто пропал. Юноша заперся в комнате с телом Миры на всю ночь и вышел оттуда только на следующее утро, никого не удостоив взглядом, даже Адхару. Он заточил себя в стенах Академии, блуждая из своей комнаты в зал для тренировок и обратно. Молодой человек появился на людях лишь однажды во время похорон своего учителя.

Стоял солнечный день, пришедший на смену длительному ненастью. Осень была уже не за горами, в воздухе пахло сырой древесиной и прелой листвой.

Церемония похорон проходила на огромной площади, где за три месяца до этого все трое: Адхара, Амхал и Мира — совершили посадку. Собралась целая толпа людей: и члены королевской семьи, и значительная часть Ордена Всадников Дракона, и все ученики Академии, и простые жители города. Адхара стояла рядом с холодным и молчаливым Амхалом. Несмотря на то, что девушка старалась быть незаметной, тысячи глаз были устремлены на нее.

Адхара попыталась заговорить с молодым человеком, но, увидев его осунувшееся от переживаний лицо, опухшие веки, она не нашлась что сказать. Амхал не смотрел на девушку. Он уставился в пустоту перед собой, на погребальный костер, поверх которого установили тело Миры. Так из огромного очистительного пламени уходили в свой последний путь Всадники Дракона, пеплом разлетаясь на ветру.

Сбоку от Амхала стоял Сан, серьезный и учтивый в своем стремлении разделить всеобщую скорбь. Адхара долго не отводила от него глаз. С тех пор как мужчина появился при дворе, он сильно изменился. Казалось, с его прибытием был запущен некий механизм, и следствием этого стал стоявший перед ними погребальный костер. Девушка покачала головой: ей следовало отбросить эти нелепые мысли.

Сначала выступил король, следом Верховный Главнокомандующий, а потом и Неор. Тысячи бесполезных слов, разбросанных по ветру, которые не могли ни прибавить, ни убавить ничего из образа Миры.

Затем последовала процедура кремации. Любой желающий мог зажечь погребальный костер всадника. Сосредоточенный и безмолвный Амхал вызвался первым. Он поднес огонь и, вернувшись на свое место, стал наблюдать за тем, как пламя разрывало на куски часть его жизни.

Адхара также ощутила потребность принять участие в этом ритуале, поскольку чувствовала перед этим человеком свой незримый долг.

Девушка снова встала рядом с Амхалом, неподвижным, словно статуя, с глазами человека, выплакавшего все слезы. Она посмотрела на юношу, но так и не смогла заговорить с ним. Тогда она взмолилась, чтобы тот первым сказал ей что-нибудь, пусть даже если это будет упрек за то, что она оказалась не способной уберечь его учителя. Но Амхал отвел взгляд. Адхара взяла его за неподвижную холодную руку и крепко ее сжала. Никогда еще она не чувствовала такой пропасти между ними.

Все трое до сих пор были в трауре. Неор наблюдал за сыпавшим на Макрат мелким дождем. Лето кончилось, с болью подумал он.

— Это не мог быть он, — сказала его мать нервно.

Неор прекрасно ее понимал: убивший Миру юноша был из числа ее агентов, а если точнее, тем самым, что был приставлен следить за Саном по просьбе принца.

— Будешь отрицать очевидное? — Леарко был взволнован не меньше ее.

— Замолчите, — вмешался Неор, а потом посмотрел на мать. — То, что исполнителем был твой человек, — это вне обсуждений.

— Ты подвергаешь сомнению методы, при помощи которых я отбираю себе агентов, и намекаешь, что среди них есть предатели? — Дубэ была вне себя от гнева.

— Ошибка может случиться с…

Неор рукой остановил своего отца:

— Давайте придерживаться фактов. Твой агент совершил нападение и убил Миру. Этого отрицать мы не можем. Вопрос в том, насколько ты сама доверяешь своим людям?

— Безоговорочно, — ответила Дубэ, даже не колеблясь. — Ты полагаешь, что я позволю попасть в их ряды любому? Они проходят очень жесткое обучение, и как бы там ни было, но я потребую провести детальный допрос каждого из них.

— Предатели могут оказаться повсюду, — задумчиво заметил Леарко.

Дубэ метнула на него гневный взгляд:

— Но почему ты так накинулся на меня? В руках этих людей твоя и моя безопасность. Неужели ты и в самом деле считаешь, что я допустила до этой работы людей, о которых мне совершенно ничего не известно?

Неор начал терять терпение. Он был не в состоянии взвесить все как следует в такой нервной обстановке.

— Я же попросил вас успокоиться. Гнев в таких случаях — лучший союзник наших врагов, — холодно возразил он; в этом споре он выступал в роли посредника между своими родителями.

Принц снова придвинулся к окну и посмотрел на улицу. И в этой напряженной тишине его мозг продолжал лихорадочно работать.

Наконец он повернулся:

— И все-таки без расследования нам не обойтись.

Дубэ была явно недовольна.

— Я ни в чем тебя не обвиняю. Но предательство свойственно человеку по его природе, и, откровенно говоря, я вовсе не намерен исключать и этот факт. Люди меняются.

— Я взяла его на службу год назад.

— Он был молод и мог измениться за один год, — сухо возразил принц. — Как бы то ни было, с него-то нам и нужно начать. Быть может, это было сиюминутное помешательство либо ему заплатили… Он — ключевое лицо. А пока наше расследование мы начнем именно с убийцы.

Дубэ была явно раздражена, но Неор знал, что в глубине души она не могла с ним не согласиться. Леарко же такое решение вполне удовлетворило.