– Я надеялась, Фервал отпустил тебя по старой памяти, – приветствовала его я. – Но раз уж нет – проходи, гостем будешь. Правда, сесть некуда. Зато какая романтика – с заколоченными окнами, на полу, в темноте, без кислорода…

– Вик, – прервал меня Денций, – со мною говорил Фервал. О завтрашней казни. У нас есть легенды о сожжении людей… так делалось до прихода богинь. Это не только гибель… это еще очень больно… там ведь не теплоежик, а мертвый огонь…

Я осеклась. Сама не знаю, зачем я только что несла чепуху. Возможно, не верила до конца в страшную перспективу. Не верила, и все тут – психика выталкивала неугодную информацию. Так, наверное, было с ведьмами – мы им об опасности, а они будто не слышат. Если на то пошло, все мы, понимая, что смертны, живем, будто об этом не догадываемся, и с упоением занимаемся повседневными мелкими делами.

– Догадываюсь, что больно, – кивнула я. – А что, есть варианты?

– Да. Для всех, кроме Тиана. Его Фервал твердо намерен казнить.

– А нас? – уточнила из угла Женька.

– Меня он послал выведать у вас все, что можно. Кто вы, откуда, почему. Он знает всех ведьм Фабра наперечет и понимает, что вы не из них. Мол, если я принесу полезную информацию, он меня помилует, потому что для него как для умного человека будущее важнее прошлого, а я еще могу пригодиться.

Женька коротко и неприлично выругалась. «Радоваться надо, что хоть кто-то выживет!» – чуть было ни попеняла ей я, но тут же прикусила язык. Похожие слова о преимуществах пользы над чувствами произносил когда-то Старшинов, убеждая нас пойти к нему на службу. Как верно подруга, напрочь не разбиравшаяся в людях, увидела суть Фервала! Неужели она до сих пор, несмотря ни на что, продолжает любить? Иначе откуда такая зоркость?

Нелепо, конечно, при наших обстоятельствах переживать из-за подобной ерунды, но именно в этот миг мне вдруг захотелось разрыдаться. Однако заговорила я почему-то весело:

– А что, Денций? Информации для хорошего человека мне не жаль. Правда, знаю мало, зато недостающее согласна выдумать. У меня всегда было хорошо с фантазией.

Собеседник глянул на меня с тихой укоризной:

– Не смейся надо мной… – А я не смеюсь… хотя в любом случае это лучше, чем плакать. – Ты, как положено богине, никогда не теряешь достоинства… – грустно констатировал Денций. – Но ведь и у вас с подругами есть шанс спастись.

– Какой?

Денций помялся:

– Ездить по Фабру, рассказывая плохое о ведьмах. Частично вам даст текст Фервал, а частично вы должны составить его сами – необходимо что-нибудь правдивое для достоверности.

– А он не боится, что мы применим Дары? – сухо подала голос Женька.

– Боится, – кивнул собеседник. – Он даже разговаривать напрямую с вами не решился, а позвал меня. Но он найдет выход… например, посадит вас в клетку, чтобы вы ни к кому не приближались. Я недавно изобрел для него устройство, усиливающее голос, так что вас будет слышно на расстоянии.

– В клетку? – Подруга, встав с пола, подошла к нам, ее губы дрожали от гнева, а глаза сверкали. – Нет уж, нас уже звали в клетку, спасибо. А больше ему ничего не надо? Может, от кривой козы рога?

Денций явно перепугался.

– Необязательно в клетку, – пролепетал он, – можно что-нибудь еще. Зато вы останетесь живы, а потом сбежите!

– Ты ведь знаешь, что мы не сделаем этого, – мягко ответила я, на секунду положив руку Денцию на локоть.

Он покраснел:

– И я не сделаю… давайте не будем больше об этом, хорошо?

– Хорошо, – согласилась я. – Но почему Фервал не даст шанса Тиану?

Задумчиво помолчав, Денций тихо произнес:

– Знаете, что мне кажется? Потому что именно его он боится по-настоящему.

– Тиана? – хмыкнула Женька. – Ну-ну. Да он мухи не обидит!

Денций, подойдя к неподвижному телу, осторожно пощупал пульс:

– По-моему, стало немного лучше. Знаете, что я думаю? Вот когда прибыли богини, было все ясно – они высшие существа, не похожие на нас, и жизнь безвозвратно изменилась. А Тиан – он вроде бы такой, как мы. Его расспрашивали про родителей, про детство… вообще про жизнь. Он отвечает: «В моей жизни нет, не было и вряд ли будет что-то интересное посторонним людям. Все у меня самое обыкновенное». Богини и вовсе о нем не знают. Я пытался говорить матери – она лишь отмахнулась. Ну бродит блаженный тип, талдычит общеизвестное – что люди свободны и равны. Мало ли таких было? Ладно богини, но и мы… нет, мы знаем его и любим… встречи с ним, его слова врезаются в память, и в то же время… ну вернешься домой и примешься за привычные дела, да? Смешно что-то менять из-за того, что обыкновенный человек с тобою поболтал. А ведь он не обыкновенный, просто мы пока не осознаем этого!

– Необыкновенный, – подтвердила я. – В нашем мире говорят – «нет пророка в своем отечестве». Наверное, это естественно. Чтобы оценить человека, нужны дистанция и время.

– Если я останусь жив, – вдруг улыбнулся Денций, – обязательно составлю его биографию. Съезжу на Острова, все разузнаю. Потому что на самом деле – каждая мелочь интересна и важна. Спустя годы мы пожалеем, что вовремя не спохватились. – Он нахмурился, улыбка сошла с лица. – Зато спохватился Фервал. Он ни с кем ни хочет делить власть… нет, не власть, она Тиану не нужна. Влияние? Опять не то. Я не знаю, как объяснить, но я это чувствую. В вас Фервал боится Даров, а в Тиане… в нем он боится самого Тиана. Потому что понимает – тот сильнее.

– Тиан сильнее Фервала? – удивилась Женька. – Ну ты фантазер. Фервал, конечно, сволочь, однако настоящий мужик, человек действия, а Тиан… он милый и все такое, но одними словами вряд ли чего в жизни добьешься… Мы с Деницем дружно покачали в отрицании головой.

– Фервал силен среди толпы, а Тиан – рядом с каждым конкретным человеком. Это толпа состоит из людей, а не люди нужны, чтобы создавать из них толпы! – горячо воскликнул Денций.

А ведь это правда! Конечно, удобнее, даже находясь в одиночестве, ощущать себя частью толпы – не надо самому думать и принимать решений. Но душа дана человеку для того, чтобы он и в толпе оставался собою, понимая, что ответственность за содеянное лежит на нем одном. Что же касается слов и дел… как известно, в начале было слово.

Блеснуть эрудиций я не успела – герой наших споров слабо застонал.

– Живой! – обрадовался Денций. – Лежите, вам нельзя двигаться.

– Лиз, – прошептал тот. – Что с Лиз?

– Ой! – ужаснулась Женька, внимательно оглядев подругу. – Ей лицо поцарапали. Не хватало только, чтобы нарвало.

Честно говоря, на фоне казни угроза нарыва представлялась мне малоактуальной, однако Женька явно считала иначе. Вытащив из сумочки французские духи, она деловито принялась смазывать Лизину рану.

Очевидно, аромат от Коко Шанель оказался как раз тем, что требуется нормальной женщине, дабы вернуться к жизни. Лиза открыла глаза.

– Тиан, – пролепетала она.

За недавними рассуждениями я отвлеклась, но теперь жестокая реальность навалилась с новой силой, и меня опять понесло.

– Пока цел, – иронически отчиталась я. – Но не волнуйся, это ненадолго. Утром нас всех казнят. Сожгут на костре. Средневековье какое-то, да? Но ты, по крайней мере, будешь приятно среди нас выделяться, благоухая «Шанелью».

Женька, встрепенувшись, возмущенно уставилась на меня:

– Почему это она будет выделяться? Я тоже должна благоухать! И вообще выглядеть как можно лучше. На площади завтра соберется толпа… наверняка в основном мужчины. Наша казнь войдет в легенду. Я хочу, чтобы меня запомнили красивой. Все три ведьмы были дивно хороши, но рыжая Жэн особенно прекрасна… и не вздумайте возражать, – быстро произнесла она, ткнув пальцем в Тиана.

По мне, ароматов на душное помещение было и так более чем достаточно, однако спорить я не стала. Если подруге спокойнее погибать при полном параде, потерплю.

Вывалив содержимое сумочки прямо на пол, Женька принялась перебирать косметику и вдруг застыла, глядя прямо перед собой обезумевшими глазами.