– Боюсь, в этой сфере нам будет трудно раздобыть подробную информацию, – решила я. – Остается верить в профессионализм и честность полиции.

– Я не сумею, – испуганно вставила Женька.

– А я уверена, большинство из них порядочные и умные, – возразила Лиза. – Иначе зачем выбрали такую профессию?

Ответ на данный вопрос мог бы занять столько времени, что я предпочла не начинать.

– Ладно, вернемся к планам. Думаю, лучше вести себя естественно и поехать в банк. Там поахать с коллегами… да, обязательно уточни в отделе кадров, уволена ты или нет.

– Ага, и меня сразу заподозрят! Мол, убийца хочет убедиться, что совершила преступление не зря.

– Ты же не убийца, правильно? Ты – нормальный человек, который прежде всего интересуется собственным благополучием, а уже потом чужим. Было бы странно не узнать, как у тебя дела. Или ты бы действительно об этом не побеспокоилась?

– Не втяни меня какой-то мерзавец в эту историю – конечно, побеспокоилась бы, – кивнула Женька. – Мало ли кого убили, а я должна понять, искать мне новое место работы или нет, правильно?

– Так и ответишь следователю, ежели он тебя спросит. Когда врешь, надо быть максимально честной – больше шансов, что поверят. Расскажите-ка мне, Евгения Андреевна, из-за чего произошла ваша ссора с шефом.

Подруга, выпучив глаза, поперхнулась пивом.

– Я – следователь, – объяснила я. – Не похожа? Поблагодари, что не Наполеон и не чайник.

– А, – с почтением выдавила подруга. – Ну ладно. Мы поссорились, потому что он меня уволил.

– А почему он вас уволил?

– Я знаю, что ли? Наорал, что я слишком много о себе мню, шпионю за ним, мешаю работать дурацкими советами…

– А вы, рядовая пиарщица, могли помешать работать главе банка? Вы и вправду шпионили? Вы давали ему советы?

– Не шпионила и не давала, это он парил.

Я отрицательно покачала головой.

– Не годится. Ссора была при посторонних, все слышали обвинения. Лучше ответь: тебя так поразил ролик про детский онкоцентр, что ты, хоть это и глупо, приставала к шефу, пока он не перевел туда деньги. Он ведь их перевел? – Да.

– Вот и славно, это легко проверить.

– А про… – подруга замялась, – про то, что у меня брат от лейкемии умер, говорить?

– Без нужды не надо. Хорошо бы они сами это обнаружили и сделали соответствующий вывод. Кстати, дурацкие советы– точно про перевод денег? Ты отдавала данный приказ молча или вслух?

Женька сосредоточилась.

– По-моему, вслух. Если честно, я была вне себя и плохо помню.

– А откуда обвинение в шпионаже?

– Это последнее время была его мания, – хмыкнула Женька. – Ему казалось, за ним кто-то шпионит. Банкир – нервная должность.

– Ладно, надеюсь, твои слова подтвердят сослуживцы. И как вы, Евгения Андреевна, среагировали на увольнение?

– Обиделась. А что?

– У нас есть сведения, что вы Голованову угрожали.

– Еще чего! – разгорячилась Женька. – Я просто сказала, что таких мерзавцев, как он, надо бить по голове, пока не прикончишь… Ой! Это, наверное, нужно скрыть.

– Не нужно – другие все равно разболтают. Всякому нормальному человеку ясно, что здесь лишь слова. Надеюсь, в милиции люди нормальные. Что же вы сделали дальше, Евгения Андреевна?

– Поехала домой и провела вечер с подругами… нет, с подругой Лизой. Так что у меня алиби, вот.

– Да? Мы проверим, во сколько ваша подруга Лиза вернулась с работы. Лиза, во сколько?

– Полдесятого – у нас сейчас запарка. Сразу заглянула к Женьке, та была дома в истерике. А потом мы позвонили тебе.

– Значит, вы, Евгения Андреевна, предъявили нам фальшивое алиби? Это наводит на подозрения.

Женька в изумлении так сильно стукнула себя по лбу, что громко ойкнула.

– Слушай, ты права – действительно нужен план. А я была уверена, дальше сложностей не будет. Никому больше не отдам ни крошки мозгов, пусть не надеются. Как же быть с алиби, а?

– В принципе, – я вспомнила абзац из «Справочника», – можно организовать кому-нибудь ложную память. Это сложнее, чем изъятие, но справились бы. Только с нею проблемы.

– Какие?

Я включила компьютер, но ярлык «Справочника ведьмы» почему-то нашла не сразу. Он у меня обычно в правом верхнем углу экрана, а тут оказался почти в центре. Чувствую, моей любимой болезнью теперь будет паранойя! Или я преувеличиваю, и это всего лишь скромная мания преследования?

На всякий случай я повернулась к девчонкам:

– Вы мой ноут случайно не трогали?

Лиза пожала плечами:

– Я заходила кормить Беса. Еще пыль протерла. Может, с ноута тоже. А что?

– Но ты им не пользовалась?

– Нет, конечно.

Если честно, я человек невнимательный, даже рассеянный. Сковороду вместо шляпы пока не надеваю – тяжелая, да и держится плохо, – однако незаметно для себя передвинуть ярлык вполне способна. В конце концов, дверь в квартиру не взламывали… да и вообще, кому я нужна? Козла отпущения делают не из меня, а из Женьки. Мнительность – отвратительная черта!

И я, тряхнув головой для окончательного ее прояснения, прочла вслух нужный текст: «Не забывайте, что память непрерывна, а не дискретна, поэтому добавление в нее новых эпизодов может вызвать непредсказуемые побочные эффекты, особенно у людей со сложным внутренним миром». – Туманно. Речь, видимо, о том, что в нашей жизни все взаимосвязано, и, меняя что-то одно, мы должны учесть, как это воздействует на остальное. Иначе у человека возникнет неприятное чувство, что разные куски его жизни не согласуются друг с другом. Но что значит – непредсказуемые эффекты? Не хотелось бы свести кого-нибудь с ума.

– Поищем кандидата с простым внутренним миром? – неуверенно предложила Женька. – Только не очень понятно, как определить. Вот у меня, например, простой или сложный? Может, ну его – обойдусь без алиби?

– Вообще-то ты не обязана его иметь, – решила я. – Невиновные об этом не заботятся. Главное, не попасться на вранье. Я вот что думаю. Ты, когда в банк ездила, машину где оставляла?

– Прямо у входа. Заднего, где мы сейчас были.

– Ее вполне могли заметить. Белые ночи, светло. Пусть будет так. Ты получила СМС-ку от шефа… покажешь им мобильный. Потому что номера у операторов точно сохраняются, вдруг и тексты какое-то время? Лучше не рисковать.

– К тому же этот номер поможет милиции выйти на убийцу, – согласилась подруга. – Нехорошо его утаивать.

– Получив сообщение, ты поехала к банку, но потом передумала и заходить не стала, потому что была обижена. Ты как истинная женщина меняешь решения каждые пять минут – и пусть мужчины только попробуют удивиться! Опять же, Рома подтвердит, что никто мимо него не проходил. Ты вернулась домой, потом поехала встречать меня. И только если тебя по-настоящему припечет, мы организуем алиби. Ты на нервной почве имеешь полное право забыть, что к тебе заглядывала соседка или что-нибудь подобное. Однако я надеюсь, это не понадобится. Не должны тебя всерьез заподозрить!

– То есть думать больше не надо? – обрадовалась Женька. – Спасибо! А то спать очень хочется. Мне, признаюсь, тоже хотелось. В конце концов, мы сделали все, что могли, и имели полное право отдохнуть.

Назавтра, отправляя Женьку в банк, я полностью поняла чувства легендарной девушки, имевшей несчастье провожать на позицию бойца. Больше всего хотелось отправиться на работу вместе с подругой (а еще лучше – вместо нее). Однако я прекрасно сознавала, что это лишнее, поэтому осталась нервничать дома, взяв обещание позвонить, если возникнут проблемы. Звонка не было ни в два, ни в четыре, ни в шесть. Точнее, были, но исключительно от Лизы, интересующейся известиями. С точки зрения здравого смысла, отсутствие последних являлось положительным знаком, но меня почему-то не успокаивало. А самой проявлять инициативу не хотелось – мало ли, отвлеку Женьку в самый неподходящий момент. Приходилось крепиться. Да, а вдруг бедняга, закованная в наручники, не в силах даже вытащить из сумочки телефон? В результате я постоянно бегала по лестнице к Женькиной квартире проверить, не вернулась ли подруга домой. Общеизвестно – физические упражнения полезны не только для здоровья, но и для успокоения нервов. Про здоровье не скажу, а нервы явно об этом не подозревали, упрямо продолжая меня допекать. Успокоились они лишь в семь, когда глазные рецепторы передали им информацию о симпатичной рыжеволосой девушке, почему-то решившей не пользоваться лифтом и легко взбегающей на пятый этаж.