Она усмехнулась.

— Мои первые мужья оба были стариками. Они умерли в собственной постели. Я могла бы добавить, умерли тихо и мирно.

— И к тому же оба они умерли в богатстве, — вставил он.

— Ну да, в этом смысле мне повезло. Разве ты не хочешь, чтобы на этот раз повезло нам обоим?

Александр помрачнел.

— Диана, неужели ты думаешь, что я в это поверю? Даже если бы мы пришли к согласию насчет женитьбы, ты — графиня Линтон, вспомни об этом, Бога ради! У тебя крупные земельные владения на севере и несколько замков, жизненно важных для обороны границы. И хотя себя ты не обременяешь подобными мелочами, можешь не сомневаться, Тайный Совет не отдаст это золотое яблочко Александру Хэпберну. Только представь себе выражение лица Нортумберленда или Норфолка, когда они об этом узнают! Если нам вообще позволят пожениться, мои похороны последуют через неделю после свадьбы.

— Нет, Алекс, на сей раз все предусмотрено. — Диана положила обе руки ему на грудь, а потом обвила его шею. — Лайл давно идет к этому. Он хочет, чтобы ты вернулся домой, и для этого придумал чертовски убедительный ход. В Англии тебя будут считать героем. В Шотландии тоже, если с Яковом все выйдет так, как мы задумали.

Она придвинулась ближе, шаловливо лаская губами нежную ямочку у основания его шеи.

— Ты станешь таким могущественным, что все твои завистники не посмеют и рта раскрыть. О, Алекс, ты только подумай!

Диана приблизила губы к его уху и принялась жарко нашептывать:

— Ты сможешь им всем утереть нос! Только подумай, как это чудесно!

Одной рукой он обхватил ее за талию и притянул к себе поближе. Диана возвестила о своей готовности, обвив его ноги своими длинными, удивительно стройными ногами.

— М-м-м… я думаю… — прошептал Александр, причем лицо его оставалось по-прежнему невозмутимым. — Думаю о множестве вещей, которые можно было бы назвать чудесными. Но, дорогая моя, уже светает.

Слегка прищурившись, она подняла голову.

— Насколько я могу судить, встает не только солнце, любовь моя. Еще есть время.

И во второй раз за эту ночь всякое желание уснуть улетучилось.

Весь день стояла холодная дождливая погода. Такие дни не редки в Эдинбурге в начале мая. С наступлением вечера на город с залива Ферт-оф-Форт опустился густой туман. Дождь наконец прекратился, но весь дом охватила промозглая сырость. Молчаливый слуга разжег огонь в камине и тотчас же удалился. Теперь огонь ярко пылал, золотистые языки пламени, отражаясь на поверхности окна, отгоняли сумрак в самые дальние углы гостиной. Вглядываясь в темноту, Джонет видела и это отраженное пламя, и свое бледное лицо с большими испуганными глазами.

Отвернувшись от окна, она еще раз прошлась по комнате. Дугласы постараются использовать ее, чтобы причинить боль Роберту, и Роберта — чтобы помучить ее. Они ни перед чем не остановятся; это она отлично понимала. Оставаясь здесь, она ничего не сможет сделать, чтобы спасти Роберта, но вот если бы ей удалось исчезнуть…

Джонет нахмурилась и вновь принялась бродить взад-вперед по комнате. Ее драгоценности все еще при ней. Просто поразительно, что Александр их не отнял. Но кого она может подкупить, если ей просто некуда податься? Господи, не может же она одна уехать во Францию? Куда там! Просто пройти по улице до угла и остаться живой и невредимой — и то было бы для нее немалым достижением!

Эта мысль внезапно помогла девушке принять решение. Она может самостоятельно пройти по улице. Замок Холируд расположен неподалеку, там сейчас находится королева, это ей случайно удалось узнать еще утром. Надо пробраться туда и поговорить с Маргаритой, единственной женщиной на земле, которая, должно быть, ненавидит Дугласов не меньше, чем она сама.

Остановившись у камина, Джонет засмотрелась на пламя. Мэрдок и Томас вот уже час назад отправились ко двору, а Александр исчез Бог знает куда. В доме больше никого не было, кроме нее и слуг. Если уходить, то только сейчас.

Она схватила каминные щипцы. Дом был полон прислуги, это не оставляло ей ни малейшей возможности уйти незамеченной. Придется как-то отвлечь их внимание, чтобы о ней на какое-то время забыли. Никто не должен ее хватиться.

Вытащив из камина горящую головешку, Джонет ловко уронила ее на вышитую салфетку. Ее дыхание участилось и сердце взволнованно забилось, когда квадратик тонкого льна стал тлеть и вспыхнул. Она принялась осторожно раздувать пламя, а потом щипцами стянула горящую ткань на ковер. Тонкий завиток дыма стал подниматься к потолку, в нос ей ударил густой и едкий запах паленого. Показались небольшие рыжеватые язычки пламени, и девушка отступила, глядя, как они дюйм за дюймом пробираются по полу.

Потом Джонет оглянулась на дверь. Сколько ей ждать? Похоже, это ее единственный шанс, и, если ей не удастся сбежать, Мэрдок наверняка позаботится о том, чтобы запереть ее на ключ до самой свадьбы с Томасом.

Выровняв дыхание, она терпеливо ждала, глядя, как дрожащие огненные щупальца расползаются во всех направлениях, и лишь когда они стали хвататься за ножки кресла и стремительно взбираться вверх по бархатной шторе, распахнула настежь дверь и закричала:

— На помощь! Пожар!

Подхватив свои юбки и на ходу взывая о помощи, девушка стремительно сбежала вниз по лестнице. Слуги уже бежали к ее комнате, служанки, спотыкаясь на ступеньках и налетая друг на друга, торопливо таскали воду. Джонет быстро оглянулась. Никто не обращал на нее внимания. Она попятилась и выскользнула на темное крыльцо.

С минуту она стояла, стараясь прийти в себя после беспорядочной суеты, царившей в доме, потом повернулась и ступила на мостовую.

— Джонет… Погоди!

Она обернулась. По мощенной булыжником улице к ней навстречу спешили Александр и его человек, Грант. Бросив на них испуганный взгляд, Джонет пустилась наутек.

— Джонет, ради Бога, подожди!

Крик Александра только подстегнул ее. Она слышала шаги догонявших прямо у себя за спиной и понимала, что у нее нет ни малейшей надежды спастись от них бегством. Но можно попытаться скрыться от них в лабиринте погруженных в туман эдинбургских переулков.

Джонет заметила первый перекресток, только проскочив мимо. Она перебежала через улицу и повернула налево в первый же просвет между домами.

Она мчалась сквозь туман, не разбирая дороги, мимо жилых домов, магазинов, пустых рыночных прилавков и на бегу столкнулась с троицей забулдыг, покидавших пивную. Вслед ей неслась пьяная ругань. Джонет споткнулась, едва удержавшись на ногах, и вновь пустилась бежать.

Ей уже нечем было дышать, но она все бежала. Бока болели, в одном месте она поскользнулась и упала, больно ударив руку о камни мостовой. Впереди раздались голоса, девушка вовремя уклонилась от встречи с новой компанией подвыпивших джентльменов, завернула за угол, нырнула под какую-то лестницу и остановилась.

В тишине отчетливо было слышно ее дыхание. Она старалась дышать ровно, но ничего не могла с собой поделать и продолжала судорожно глотать полным ртом холодный, влажный воздух. Сердце молотом стучало у нее в груди, руки и ноги тряслись.

Время тянулось медленно. Туман оседал у нее на лице, смешиваясь с капельками пота, и скатывался по щекам. Разгоряченность от бега прошла, холод стал проникать сквозь одежду, и Джонет начала дрожать.

И тут, совсем как в кошмарном сне, из тумана выступил Александр Хэпберн. Она не сразу его заметила. Она даже не слышала его шагов. И вдруг он появился прямо перед нею.

Джонет тихо вскрикнула и попыталась отступить в сторону, но его пальцы клещами сомкнулись у нее на запястье. Он развернул ее спиной и подтащил к себе. Она собрала все свои силы, чтобы ударить его, но ее рука встретила пустоту, он поймал второе запястье, крепко сжал и обеими руками притянул ее к себе.

— Будь ты проклят! — выдохнула Джонет, изо всех сил пытаясь высвободиться. — Чтоб тебе гореть в аду!

— Джонет, прекрати, — нахмурившись, приказал Александр. — Остановись и дай мне поговорить с тобой.