— И все? За кого вы меня принимаете?

Джонет сделала глубокий вздох, чтобы не потерять самообладания. Бесполезно было взывать к совести Мэрдока, бесполезно ожидать хоть какой-то справедливости от назначенного Дугласами суда. Весь этот заговор против Роберта был кем-то тщательно подготовлен, и Мэрдок явно наслаждался своим участием в его осуществлении.

Она стремительно развернула лошадь, едва не сбив с ног двух солдат, поспешивших убраться с ее пути, а поравнявшись с Робертом, соскользнула с седла и встала рядом с ним прежде, чем кто-либо успел ее остановить.

— Если лорд Мьюр останется здесь, я тоже останусь, — твердо заявила Джонет. — Без него я отсюда не уеду.

— Нет, Джонет, — Роберт положил руку ей на плечо. — Ничего хорошего из этого не выйдет, девочка моя. Ровным счетом ничего.

Он взглянул на нее и сделал героическую попытку улыбнуться.

— Вспомни, о чем мы говорили сегодня утром. Отныне ты должна подчиняться воле Дугласов. Со мной все будет в порядке.

— Нет, не будет. Они вас убьют, мы оба это прекрасно понимаем.

Роберт притянул ее к себе.

— Раз уж я добрался живым до Эдинбурга, Джонет, значит, я в безопасности на какое-то время, — прошептал он, спрятав лицо в ее коротких волосах, а потом с неуклюжей нежностью провел изувеченной рукой по ее лицу. — Теперь им придется соблюдать хотя бы видимость законности. Они не убьют меня до суда.

Мэрдок что-то отрывисто пролаял, и один из стражников, подойдя к ним, схватил Роберта за локоть. Джонет уцепилась за него, крепко зажмурив воспаленные и горящие, как в лихорадке, глаза. Горло у нее болело от долго сдерживаемых слез. Она предчувствовала, что больше никогда не увидит Роберта.

— Идемте, госпожа, здесь не место для вас. Позвольте мне помочь вам сесть в седло.

Джонет вся напряглась. Это был голос Александра, звучавший, правда, отрывисто и резко: так он обычно говорил, когда бывал рассержен. Она выпрямилась и обернулась. Словно какая-то струна лопнула у нее внутри. Размахнувшись, она изо всех сил ударила его по лицу.

На мгновение все умолкли в изумлении, потом окружавшие их солдаты громко загоготали. Ладонь у Джонет горела, она с восторгом и ужасом наблюдала, как на щеке у Александра проступает красный след от ее руки.

Роберт оттолкнул стражника и вновь обнял ее, но Александр продолжал вести себя так, словно ничего не случилось.

— Вам здесь не место, — повторил он спокойно. — Вы остановитесь в городской резиденции графа Ангуса. Сейчас там временно расположился Мэрдок. Он поручил мне доставить вас туда.

— Нет, только не ты! — вскричал Роберт. — Я на пушечный выстрел не подпущу ее к тебе!

Хозяин Дэрнэма холодно взглянул ему прямо в глаза.

— Вы предпочитаете, чтобы она осталась здесь и продолжала наблюдать за происходящим? Мэрдок, может быть, и глуп, но вас я никогда дураком не считал.

Драматическая сцена уже начала привлекать внимание прохожих. Меньше всего это было нужно Мэрдоку.

— Отведите Мьюра внутрь, — прорычал он. — И усадите эту чертову девку на лошадь. Привяжите, если потребуется!

Стражник вновь схватил Роберта за локоть и потащил за собой. Джонет пыталась последовать за ним, но Александр подхватил ее под руку.

— Хочешь, чтобы у Мьюра остались печальные воспоминания? Ты больше ничем ему не поможешь, а вот навредить можешь запросто. Ради всего святого, неужели ты не понимаешь, что все это только на руку Мэрдоку? Не доставляй ему такого удовольствия.

Джонет яростно заморгала, чтобы сдержать слезы. С минуту она стояла, наблюдая за тем, как Роберт исчезает в дверях тюрьмы, потом повернулась к Александру.

— Жаль, что я помешала тому бандиту пристрелить тебя!

— Не сомневаюсь, — он улыбнулся и отпустил ее руку. — Но в этом случае и ты была бы уже мертва.

— Уж лучше бы я была мертва!

— Уверяю тебя, вчера ты бы так не подумала.

Александр обернулся к одному из солдат.

— Приведите сюда лошадь этой леди и мою тоже. И побыстрее.

Солдат с готовностью кивнул, обрадовавшись, что нашелся кто-то, сумевший найти выход из неприятного положения. Лошадей привели, и Александр подсадил Джонет в седло. Его удивило, что девушка не стала протестовать, впрочем, она совершенно выбилась из сил. В тот краткий миг, пока он держал ее в объятиях, Александр почувствовал, как она дрожит.

Он нахмурился и отвернулся. Все происходящее напоминало страшную сцену, разыгравшуюся пятнадцать лет назад. С острейшей болью он вспомнил другого пленника и другую женщину, вот так же дрожавшую и плачущую. Это случилось ясным осенним днем, очень похожим на нынешний, хотя теперь стояла весна. Как и тогда, солнце золотило соседние крыши и шпиль расположенного неподалеку собора святого Эгидия. Его отец исчез в воротах тюрьмы Толбут. Больше Александр никогда не видел его живым.

Он пришпорил лошадь и поскакал вперед, даже не оглянувшись, чтобы проверить, следует или нет за ним Джонет с полудюжиной дугласовских стражников. Что ж, теперь его отец будет отомщен. Доказать невиновность Гэвина Хэпберна скорее всего не удастся, но Роберту Максвеллу придется заплатить за преследование ни в чем не повинного человека, причем таким способом, лучше которого Александр при всем желании не смог бы придумать.

Увы, месть, как ни странно, не доставила молодому хозяину Дэрнэма и половины того удовлетворения, которого он вправе был ожидать. Страдания Джонет лишили его значительной доли предвкушаемого удовольствия. Поначалу он казался сам себе ловким малым, но теперь устыдился устроенного им обмана. Он бессовестно использовал девушку. Она не заслужила подобного отношения.

Ему нравилась Джонет. Увлечение ею осложняло и без того непростую ситуацию. Александр этого не ожидал и даже не знал, что теперь предпринять, а чувство неопределенности выводило его из себя.

Они подъехали к дому Ангуса, и Александр так резко осадил своего скакуна, что тот поднялся на дыбы.

— Я должен быть в замке по делам, — отрывисто бросил он стражнику, ехавшему за ним следом. — Проводите госпожу Максвелл в дом и скажите экономке, чтобы предоставила ей все, что потребуется.

Александр посмотрел на Джонет и вновь перевел взгляд на ошеломленного солдата.

— И повежливее, — добавил он, — а не то будете иметь дело со мной.

— Лорд-канцлер желает видеть вас немедленно.

Александр взглянул на пажа, удивляясь, что Ангус послал за ним так скоро. Он поднялся и вслед за посыльным вошел в роскошно убранные, отделанные дубовыми панелями покои. Арчибальд Дуглас, шестой граф Ангусский, отчим короля Якова V и Высокий Канцлер Шотландии, сидел за массивным столом резного дуба. В белой шелковой рубашке и камзоле алого бархата он выглядел очень внушительно. По правую руку от него стоял Мэрдок Дуглас.

Александр отвесил церемонный поклон.

— Вы посылали за мной, милорд?

— Разумеется, Хэпберн, иначе вас бы здесь не было, — сухо ответил Ангус.

Александр улыбнулся.

— Я в вашем распоряжении.

Канцлер поднялся. Он был высок, строен, с золотисто-каштановыми волосами и красивым лицом, благодаря которому четырнадцать лет назад завоевал сердце королевы и ее трон. Он не сумел удержать ни то, ни другое, на это ему не хватило ума и мужества. Теперь он вновь правил Шотландией лишь потому, что держал в плену законного монарха. Интересно, подумал Александр, научил ли его хоть чему-нибудь предыдущий опыт. Видимо, нет.

— Позвольте вас поздравить, милорд, — начал он. — Насколько мне известно, папа разрешил развод Маргарите, и отныне вы — свободный человек.

Ангус бросил на него пристальный взгляд и снова сел.

— Бумаги только что прибыли. Откуда же вам об этом известно?

Александр равнодушно пожал плечами.

— Слухом земля полнится. Разве упомнишь, кто, когда и что кому-то сказал?

Напоминание о разводе разозлило Ангуса. Он боролся против этого последние восемь лет.

— Ладно вам, Хэпберн. Вы суете нос во все, что происходит в этой стране, и мне это отлично известно. А теперь поведайте мне кое-что более существенное. Что происходит? Генрих решил бросить меня на произвол судьбы? Похоже на то, если судить по этим треклятым договорам между Англией и Францией.