— Меня порой так и подмывает… — Он не договорил и выругался сквозь зубы.

— Не надо, братец. Будет только хуже, — сказал Грант, подходя к нему. — У меня есть новости, Алекс. Джим только что вернулся с границы. Ты был прав. Дугласы ее так и не перешли. Они прячутся на болотах. Ангус хочет с тобой увидеться.

— А что Мэрдок?…Томас?

— Парни говорят, вроде бы они оба все еще с Ангусом.

Александр рассеянно кивнул.

— Пошли кого-нибудь за Гордоном Максвеллом. Кой-какие старые долги пора выплачивать. И скажи парням, чтоб собирались в дорогу. Я навещу лорда Ангуса. Это единственное, что я могу для него сделать.

Подхватив подол платья для верховой езды, Джонет торопливо взбежала по ступеням в поисках Элизабет Хэпберн. Она ездила на прогулку, но свежий воздух не развеял ее беспокойства. Александра не было в замке всего два дня, а она уже места себе не находила, тоскуя по нему. Ею все больше и больше овладевал страх. Он не сказал ей, куда собирается, из чего Джонет заключила, что ему грозит опасность.

Она с тревожным любопытством спрашивала себя, как удалось Элизабет выдержать все эти испытания на протяжении долгих лет, пережить тоску, пустые дни? Коротать бесконечно долгие ночи в одиночестве после того, как однажды была любима Хэпберном из Дэрнэма?

Джонет повернула за угол и пошла по одному из длинных переходов. Элизабет согласилась остаться в Дэрнэме на всю зиму, но настояла на том, что меблирует свои собственные покои в дальнем крыле здания. Александр сказал Джонет правду. Большая часть помещений в его доме была необитаемой и стояла запертой. Но он по-прежнему упорно отказывался заговорить с Джонет о ее приданом.

Джонет помрачнела. Она уже преодолела первую обиду и теперь начинала не на шутку сердиться на Роберта. Если он и дальше намерен делать вид, что не замечает ее, ей придется обратиться к королю. Она — богатая женщина, владеющая значительным состоянием, ей не нужно ждать наследства от дяди. Но Джонет вовсе не хотелось принести в приданое Александру только свою любовь да ту одежду, что была на ней.

Подходя к дверям гостиной, Джонет услышала голоса. Неужели Дункан? Слава Богу, это незабываемый густой бас Дункана Максвелла! Его ни с чем не спутаешь! Она поспешила к дверям.

— Господи, милостивый Боже! Вы хотите сказать, что девочка ничего не знает?

— Нет. Мой сын ничего ей не сказал. Он был уверен, что Роберт не станет предавать это огласке.

Джонет замерла, затаив дыхание.

Собеседники в комнате ненадолго умолкли.

— Я ему говорила, что он заблуждается. Что Роберт Максвелл, которого я знала, ни за что не потерпит неправды.

— Да, он ошибся. Роберт огласил всю неприглядную правду прямо на заседании парламента. Он потребовал, чтобы несправедливость, допущенная по отношению к Хэпбернам, была исправлена. Думаю, мне незачем вам рассказывать, какой скандал вызвали его слова. Вся страна так и гудит.

— Бедный Роберт.

Дверь была открыта, и Джонет переступила порог.

— Прошу меня простить, но я невольно подслушала ваш разговор. Рада тебя видеть, Дункан. Так о каком скандале идет речь?

— Джонет! — Дункан беспомощно взглянул на Элизабет.

— Пусть Алекс тебе расскажет. Он захочет сделать это сам. Давайте подождем его возвращения, — с ласковой улыбкой предложила Элизабет. — Поверь мне, так будет лучше.

Джонет переводила взгляд со свекрови на Дункана и обратно, чувствуя, как внутри у нее все холодеет. Роберт сделал что-то ужасное, и это имело отношение к ней. Она видела это по их лицам, по сочувственному выражению в глазах Дункана.

— Нет, лучше скажите мне прямо сейчас, — ровным, безучастным голосом проговорила Джонет. — Потому что, если вы этого не сделаете, я выйду на большую дорогу и буду спрашивать всех, проходящих мимо, пока кто-нибудь не поведает мне эту новость. Очевидно, она касается меня. Я имею право знать.

Элизабет подошла к ней и обняла ее за плечи.

— Незачем так волноваться. Это старая история, давным-давно забытая.

— Тем более я имею право знать.

Элизабет задумчиво взглянула на невестку.

— Ну хорошо, — она глубоко вздохнула и помедлила, словно ища нужные слова. — Александру все-таки удалось прочесть письмо, о котором он тебе говорил. Письмо, сообщавшее англичанам военные сведения накануне Флодденского сражения. — Элизабет крепче сжала плечи Джонет. — Я не знаю, как смягчить удар, дитя мое. Оно было написано твоим отцом.

На мгновение все умолкли. Джонет словно окаменела.

— Но этого не может быть. Александр мне сказал, что так и не получил этого письма. К тому же мой отец был… был… — она осеклась. — О Господи, он же сражался за короля!

Джонет посмотрела на Элизабет, потом на Дункана. Ее родственник упорно глядел в пол.

— Этого не может быть! — в отчаянии повторила она.

— Алекс отдал письмо Роберту, — тихо продолжала Элизабет. — Он думал таким образом положить конец истории. Но твой дядя решил иначе.

Джонет в оцепенении глядела на Элизабет. Постепенно до нее начал доходить весь ужасный смысл происшедшего. Как будто железные тиски сжали все внутри, сердце замерло в груди.

— Но ведь это значит… — Джонет судорожно перевела дух, — это значит, что мой отец совершил государственную измену. — Она опять запнулась и стиснула кулаки. — Значит… значит, Гэвин Хэпберн был арестован и убит за то, что совершил мой отец! Мой отец!

Ее глаза расширились от ужаса. Она вырвалась из объятий Элизабет.

— Я вынудила Алекса жениться на мне. Боже, что же он должен думать всякий раз, как смотрит на меня, прикасается ко мне? А это кольцо, этот ужасный перстень, будь он проклят! Мой отец носил его. Как может Александр терпеть…

Джонет замолчала и обернулась, глядя на Элизабет, как безумная.

— А вы? Как вы можете находиться со мной в одном доме?

Элизабет подошла к ней и взяла за руки.

— Перестань, Джонет. Ты же знаешь, как мы тебя любим. Все мы. Ты не виновата в том, что сделал твой отец. А что касается Алекса… он тебя любит… больше всех на свете!

Джонет стояла неподвижно. В груди у нее поднималась волна тошноты, мысли кружились в полном беспорядке. Как страшно и непоправимо все изменилось в один момент от нескольких произнесенных фраз! Она все еще принадлежала к роду Максвеллов, но это уже не означало того, к чему она так привыкла. Она была дочерью изменника… предателя.

— Скажите мне… — прошептала Джонет, — когда Александр все это узнал?

— В тот самый день, когда ты пришла ко мне в комнату. Они с Робертом подрались. Это было из-за письма.

Джонет кивнула и до боли закусила губу, чтобы сдержать слезы.

— Он рассказал мне о драке, но не захотел сказать, в чем было дело, — она с трудом перевела дух и снова высвободилась из рук Элизабет. — А сразу вслед за этим объявил, что намерен жениться на Диане. Господи Боже, что я наделала?

Элизабет Хэпберн появилась в дверях гостиной.

— Александр вернулся. Он только что приехал.

Джонет бросила взгляд на свекровь и вновь опустила глаза на лежавшее у нее на коленях шитье. Опять подкатила тошнота, сердце так и выпрыгивало из груди.

— Я рада, что с ним все в порядке.

Элизабет пересекла комнату.

— Не будь дурочкой, моя дорогая. Ты два дня провела здесь, тоскуя взаперти. Почему бы тебе не спуститься вниз и не поздороваться с ним?

Джонет покачала головой.

— Только не на глазах у всех. Только не сейчас, когда все они знают правду.

Элизабет села рядом с ней.

— Неужели ты всерьез думаешь, будто хоть кому-нибудь из домашних есть дело до того, кто ты такая? Джонет, дорогая моя, они думают лишь о том, что он счастлив с тобой!

— Но мне есть до этого дело! Мне не все равно, кто я такая, — ответила Джонет, подняв голову. — Я и без того настрадалась, когда речь шла только о Роберте. А уж теперь…

Ее голос прервался. В наступившей тишине обе женщины явственно различили взбегающие по лестнице шаги.