С каждым днем она все яснее понимала, как скучает без Ди Бута. Он представлялся ей прямой противоположностью Джули Джонсону. Джули был предсказуем до последнего жеста, тогда как Ди всегда делал то, чего от него меньше всего ждали. Однажды в Абилине он отомстил одной бандерше, которую не любил. Он сделал вид, что принес ей дивный пирог из булочной. Он и в самом деле заставил пекаря испечь прекрасные на вид корки от пирога, но потом пошел на конюшню и начинил этот пирог конским навозом. Бандерша, крупная злобная женщина по имени Сэл, успела разрезать пирог, прежде чем поняла, в чем заключается шутка.

Эльмира улыбнулась, вспомнив проделки Ди. Они были знакомы больше пятнадцати лет, с той поры как она еще девочкой попала в затруднительное положение там, в Канзасе. Разумеется, виноват был не только Ди, у нее побывало много мужчин. Некоторым хватило нескольких минут, другие задерживались на неделю, даже на месяц или два, но Ди всегда возвращался. Она злилась, вспоминая, как он дернул себя за ус и направился на север. Он, видно, считал, что ей будет легко вести респектабельную жизнь. Конечно, она сама виновата, раз выбрала Джули. Она не думала, что ее так будет раздражать его вежливость.

Становилось все темнее, вышла луна и поднялась над соснами. Эльмира сидела на пеньке и наблюдала за ней, радуясь одиночеству. При мысли о том, что Джули и Джо уедут, у нее поднялось настроение. Ей пришло в голову, что, когда их не будет, никто не сможет помешать ей тоже уехать. Лодки по Арканзасу шли каждую неделю. Кто знает, может, Ди Бут скучает по ней не меньше, чем она по нему. Он не обратит внимания на ее беременность, к таким вещам он относился легко.

Она улыбнулась при мысли, что сможет найти Ди. Пока Джули гоняется за одним игроком, она пустится на поиски другого, только в противоположном направлении. Когда вернется Джули, с Джейком или без него, и обнаружит, что его жена исчезла, он, возможно, так удивится, что забудет выпить пахту.

На следующее утро, за час до восхода солнца, Джули и Джо вышли из хижины и поймали лошадей. Джо просто одурел от радости что поедет с Джули. Его друг Роско Браун тоже одурел, когда Джули пошел в тюрьму и сообщил Роско, что они уезжают.

— Мальчишку убьют прежде, чем я успею обучить его всем хитростям игры в домино, — возмутился он. Его поразило, что Джули смог решиться на такое.

Джо не хотелось подвергать это чудо сомнению. Больше всего его беспокоило, что у него нет седла, но Джули позаботился об этом, заняв старое седло у Пич Джонсон. Она так обрадовалась, что Джули наконец-то отправляется искать убийцу ее мужа, что дала им седло, тем более что его все равно основательно погрызли крысы.

Эльмира встала и приготовила им завтрак, но еда не сняла тяжесть с души Джули. Всю ночь он надеялся, что она повернется к нему, раз уж это его последняя ночь дома, но она не повернулась. Один раз он случайно задел ее, когда переворачивался, и она вся окаменела. Джули понимал, что скучать по нему она не станет, хотя ему без нее будет тоскливо. Удивительно, но она ничем не показала, что ей жаль, что Джо тоже уезжает. А ведь Джо был ее сыном, а он — мужем, и если она не любила ни мужа, ни сына, то кого же она тогда любила? Они вполне могли пропасть на месяцы, и тем не менее она относилась к ним в это утро так же холодно, как и всегда. Она проследила, чтобы Джо перед отъездом принес ей еще ведро воды, а потом набросилась на Джули за то, что он едва не забыл лекарство против желтухи.

И все равно, несмотря на ее плохой характер, уезжать ему не хотелось. У него возникло такое мрачное предчувствие, что горло перехватило, и он едва не подавился куском хлеба. Он чувствовал, что его несет по жизни, как щепку вниз по реке. У него не было возможности изменить ход событий, хотя все, как ему казалось, складывалось неправильно.

Единственной отрадой было чувство выполненного долга и сознание того, что он честно отрабатывает те тридцать долларов в месяц, которые платил ему город. В нем проживало немало скупердяев, которые считали, что у шерифа в городе и на тридцатку в месяц работы нет. Люди полагали, что гоняться за убийцей мэра как раз подходящая работа для шерифа, хотя вряд ли она была опасней попытки помешать двум парням с реки зарезать друг друга.

Оставив Эльмиру стоять на пороге хижины, они проехали через темный город к тюрьме, но, прежде чем они добрались туда, лошадь Джо по кличке Ред неожиданно взбрыкнула и сбросила его. Джо приземлился благополучно, вот только ужасно смутился, что такое произошло в самом начале их путешествия.

— Уж этот Ред, — заметил Джули. — Обязательно дай ему побрыкаться. Он пару раз и со мной так обошелся.

Роско обычно спал на кушетке в тюрьме, но сейчас он уже встал и, спотыкаясь, бродил босиком, когда они подъехали. Джули взял винтовку и две коробки патронов, а потом снял со стены и ружье.

— Это мое ружье, — возразил Роско. Настроение у него было не ахти. Он ненавидел визитеров, приходящих затемно.

— Нам же надо есть, — ответил Джули. — Джо сможет подстрелить иногда кролика, если не встретятся олени.

— Вам скорее всего встретятся индейцы-команчи, и они зажарят вас не хуже, чем этих поганых кроликов, — заметил Роско.

— Ну, их уже почти не осталось, я так думаю, — сказал Джули.

— Почти? — переспросил Роско. — Я в прошлом году почти уничтожил осиное гнездо, но те две, которых я упустил, едва не зажалили меня до смерти. Почти нe проходит, когда дело касается индейцев. Вы, верно, собираетесь добраться до Сан-Антонио за один день, раз так рано встали, — добавил он, все еще недовольный, что его побеспокоили в такую рань.

Джули не обратил внимания на его ворчание и снял чехол с оставшейся винтовки, чтобы было куда положить ружье.

Когда начало рассветать, они были готовы отправиться в путь. К этому времени Роско уже достаточно проснулся, чтобы его одолели нехорошие предчувствия. При Джули нетрудно быть помощником, но, как только он уедет, вся ответственность ляжет на него. Все может случиться, и разбираться придется ему.

Ну ладно, будем надеяться, что эти проклятые команчи не решат взять Форт-Смит штурмом, — про говорил он угрюмо. Ему неоднократно снились толпы диких индейцев, мчащихся вдоль улицы и осыпающих его градом стрел, в то время как он сидит у тюрьмы и обстругивает палку.

Не решат, — успокоил Джули, стремясь уехать побыстрее, дабы не дать возможности Роско придумать еще какие-нибудь ужасы.

Роско заметил, что Джо едет с непокрытой головой — непростительная небрежность со стороны Джули. Он вспомнил, что у него есть старая фетровая шляпа. Она висела на крючке, так что он пошел и вынес ее мальчику.

— Вот, возьми. — Роско был удивлен собственной щедростью.

Когда Джо надел шляпу, его голова практически исчезла в ней, видны были только ухмыляющиеся губы.

— Он в этой шляпе запросто с обрыва свалится, — заметил Джули, хотя, разумеется, мальчику нужна была шляпа.

— Пусть привяжет шнурком, — посоветовал Рос ко. — Тогда это чертово солнце не будет светить ему в глаза.

Теперь, когда они уже были готовы, Джули почему-то расхотелось ехать. Уже совсем рассвело, вдалеке в конце улицы сверкала река, а за ней занималась заря, окрасив небо в красный свет. Где-то заголосил петух. И все же у Джули было тяжелое ощущение, будто что-то не так. Он часто думал, что, возможно, Эльмира серьезно больна и поэтому так себя ведет. Она и ела куда меньше, чем все остальные, она просто клевала пищу. И теперь ему некому было ее доверить, кроме Роско Брауна, которой боялся ее чуть меньше, чем индейцев.

— Ты присмотри за Элли, — строго сказал Джули. — Если ей что понадобится принести, ты помоги.

— Ладно, Джули, — согласился Роско.

Джули сел на лошадь, поправил тюк с одеялом и взглянул на реку. Они взяли с собой легкие одеяла, ведь впереди было лето.

— Отнеси ей рыбки, если поймаешь, — добавил он. Это указание показалось Джули странным. Эльмира неоднократно давала понять, что рыбу терпеть не может.