— Вы станете противодействовать офицеру американской армии? — спросил Вивер.

— Вы на таком же расстоянии от торговца лошадьми, что и мы, — заметил Калл.

— Да, но мы едем в другом направлении, — заявил офицер.

– Вы ехали как раз в этом направлении, когда наткнулись на нас, — настаивал Август. — Когда вы успели передумать?

Диксон-разведчик слушал разговор с презрительным выражением лица. Презрение было обращено как к Гасу с Каллом, так и к Виверу.

— Если вам нужны эти лошади, чего вы их не заберете? — спросил он. — Вы же капитан.

— Я считаю ваше поведение предательством, — заявил Вивер. — Вас могут повесить за предательство.

Калл разглядывал остальное войско. В бытность свою рейнджером он всегда дивился, насколько неэффективно действует кавалерия, а те, кого он видел перед собой, вообще казались никуда не годными. Половина заснули в седлах, как только колонна остановилась, а лошади выглядели так, будто им требуется месяц пастись на хорошем пастбище, чтобы прийти в себя.

— Далеко Огаллала? — спросил Калл.

— Меня Огаллала не интересует, — отрезал Вивер. — Меня интересует Красное Облако.

— Мы этого Красного Облака не знаем, — заметил Август. — Но если он хоть чего-нибудь стоит как вождь, Богу молитесь, чтобы вы его не поймали. Полагаю, уважающий себя индеец даже есть ваших лошадей откажется. Никогда еще не приходилось видеть более унылых кляч.

— Ну, мы уже десять дней на них ездим, и вообще это не ваша забота. — Вивер трясся от возмущения. Хотя говорил все больше Гас, именно на Калла он смотрел с ненавистью.

— Поехали, — бросил Калл. — Говорить с ним бесполезно. — Он видел, что маленький капитан доведен уже до такой стадии кипения, что по малейшему поводу может взорваться.

— Джим, бери лошадей, — повторил Вивер.

— Нет, — сказал Калл. — Наших лошадей вы не получите. И я могу дать вам совет. Ваши люди утомлены. Если вы встретите индейцев, вернее всего, именно вы будете уничтожены. Вам нужны не свежие лошади, вам нужны свежие люди.

— Вот чего мне не требуется, так это советов какого-то паршивого ковбоя, — заявил Вивер.

Мы сражались с индейцами-команчи и кайова, а также с мексиканскими бандитами, и мы все еще живы, — пояснил Калл. — Вам стоит к нам прислушаться.

— Если я встречу тебя в городе, обязательно надеру уши, — пообещал Диксон, обращаясь к Каллу.

Калл не обратил на него внимания. Он повернул лошадь и поехал прочь. Август отпустил поводья лошади лейтенанта.

— Оставьте мне этого черномазого, — потребовал Вивер, — я слышал, они нюхом чуют индейцев. В конечном итоге те всего лишь красные негры.

— Нет, — сказал Калл. — Я боюсь, вы не будете с ним прилично обращаться.

Они направились к фургону. Оглянувшись, увидели, что всадники все еще не тронулись с места.

— Как ты думаешь, нападут? — спросил Август.

— Нападут на коровье стадо? — удивился Калл. — Не думаю. Вивер сумасшедший, но не до такой степени.

Они подождали, но всадники, постояв несколько минут на холме, повернулись и уехали.

В тот же день они переправились через Платт к востоку от Огаллалы и повернули стадо на северо-запад. С холма севернее реки они разглядели небольшое скопление лачуг и деревянных домов, составлявших городок. Это зрелище настолько заворожило ковбоев, что они с трудом могли сосредоточиться на работе и расположить стадо в удобном месте на ночлег.

Калл пытался их предостеречь, говорил, что здесь много индейцев, но никто его не слушал. Даже Диш Боггетт рвался в город. Калл выделил шестерых в первую группу: Диша, Соупи, Берта, Джаспера, Нидла и ирландца. Они все надели чистые рубашки и рванули к городу с такой скоростью, будто за ними гналась банда индейцев.

Август поставил палатку и минуту смотрел на то, как они удаляются. Ковбои вопили и махали шляпами, проезжая мимо.

— Ты только погляди на них, Лори, — сказал он. — Не терпится попасть в город.

Лорену это не волновало. Она заклинилась на одной мысли.

— Когда ты к ней поедешь? — спросила она.

— Ну, завтра, наверное, — ответил он. — И ты со мной поедешь.

— Я останусь здесь, — заявила Лорена. — Я буду бояться открыть рот.

Ее руки тряслись при мысли о той женщине, но она помогла Августу забить колышки.

— Я сам собираюсь в Огаллалу, — заметил Август. — Не хочешь со мной?

— Зачем тебе туда? — спросила она.

— Ну, город все-таки, — ответил он. — Хочется чего-нибудь цивилизованного, поесть в ресторане, к примеру. Или хоть зайти в бар и пропустить стаканчик виски. Поедем со мной, — снова предложил он. — Там, наверное, есть пара магазинчиков, купим тебе что-нибудь из одежды.

Лорена поразмыслила над его предложением. С той поры, как Гас спас ее, она ходила в мужской одежде. Там, где они проезжали, купить ничего было нельзя. Ей понадобится платье, если она поедет с Гасом к этой женщине. Но она не была уверена, что действительно хочет к ней ехать, хотя ее грызло любопытство. И еще страх. Странная жизнь у нее получалась: живет в палатке, разговаривает лишь с Гасом, но она уже привыкла ко всему этому. Мысль о городе пугала ее практически так же, как и мысль о той женщине.

— Тебе что, женщина нужна? — спросила она, видя, что он собирается ехать в город.

— Зачем мне женщина, когда у меня есть ты? — удивился он. — У вас, у женщин, странно мозги устроены. Вот чего мне в самом деле хочется, так это сесть на стул и выпить виски. И в картишки бы перекинулся с удовольствием.

— Ты же хочешь ту, другую женщину, несмотря на меня, — настаивала Лорена. — Я так думаю, ты можешь и нас обеих хотеть и еще шлюху. Иди и развлекайся, мне безразлично.

— Поехали со мной, — предложил Август. — Я куплю тебе новых платьев.

— Купи мне одно сам, — попросила Лорена. — Какое понравится.

— Но я не знаю твоего размера, — возразил он. — Почему ты так боишься городов? Там тебя абсолютно никто не знает.

Но она не соглашалась, поэтому он перестал настаивать и поехал сам, задержавшись у фургона, чтобы попросить По отнести Лорене еду. Там он увидел Калла, не находящего себе места. Поскольку наиболее опытные работники уехали, он решил остаться со ста дом и купить все необходимое завтра, когда они вернутся.

— Поехали со мной в город, — предложил ему Август. — Здесь тихо, как в церкви в понедельник. Я угощу тебя ужином, и мы сможем пофилософствовать.

— Нет, я останусь, — отказался Калл. — Мне философия без надобности.

— Твоя философия — слишком много беспокоиться, — сказал Август. — Если бы мы не повесили Джейка, он поехал бы со мной с радостью.

— Черт, он сам виноват, — огрызнулся Калл.

— Верно, но когда я вижу город, то вспоминаю, как приятно было с ним вместе ужинать, — заметил Август.

Он проскакал пять или шесть миль до Огаллалы со странным чувством: он только что осознал, как ему не хватает Джейка Спуна. Много раз, вернувшись из разведки с Бразоса, они ехали в Остин и делили ночь между выпивкой, женщинами и картами. После таких экскурсий Клара и Калл едва с ними разговаривали целую неделю. Смягчить сердце Клары было еще труднее, чем Калла.

Теперь Джейка нет, а Клара рядом. Ему иногда казалось, что лучше не ездить к ней, просто продолжать путь до Монтаны, и пусть прошлое остается прошлым. Ни одна женщина не смогла так глубоко проникнуть ему в душу, как Клара. Воспоминания были настолько приятными, что он почти боялся испортить их сегодняшним впечатлением от прежней возлюбленной. Возможно, она стала домашним тираном, для чего у нее имелись все задатки еще в девушках. Или она превратилась в уработавшуюся, вымотанную поселенку, безо всяких следов былой красоты и темперамента. Может, он взглянет на нее и ничего не почувствует. С другой стороны, он мог взглянуть на нее и снова ощутить себя молодым и влюбленным, и в этом случае просто повернуться и уехать будет нелегко.

И тут еще Лорена. За эти последние недели она проявила себя лучше, чем все знакомые ему женщины, — более отзывчивой, чем его жены, добрее Клары. Ее красота снова расцвела. Ковбои постоянно придумывали повод проехать мимо ярдах в двадцати, чтобы взглянуть на нее. Он должен считать, что ему повезло, во всяком случае, все в команде, возможно, за исключением Калла, именно так и считали. Пусть прошлое сохранит свой ореол, не надо мешать его с сегодняшним.