Когда они в три часа дня полетели в деревню, то не смогли отыскать на площади места для посадки грузовика. Тогда вперед выслали пару солдат в джипе, чтобы немного оттеснить толпу. Несколько туземцев, включая старейшину с посохом, принялись им помогать, и это быстрое сотрудничество восхитило Мейлларда. Когда грузовик сел и гости вышли, старейшина с посохом в накинутой поверх желтой хламиды красной скатерти начал произносить речь, явно уверенный, что его поймут все. Теория о телепатии стала казаться Марку более убедительной.

— Произнеси-ка им еще какую-нибудь чепуху, — предложил он Мейлларду. — На этом мы завязли вчера.

Но Мейллард заметил нечто, что привело его в восторг.

— Погоди-ка, — сказал он. — Они что-то хотят сделать.

Так оно и оказалось. Туземец с посохом и трое его сопровождающих приблизились. Свант с посохом коснулся своей брови.

— Фвонк, — произнес он и добавил, указав на Мейлларда: — Хункл.

— Они поняли! — радостно воскликнула Лилиан. — Я знала, что они поймут!

— Фвонк, — повторил Мейллард, указав на себя.

И ошибся. Старейшина немедленно его поправил, произнеся правильное слово:

— Фвонк.

Три его спутника согласились, что это и есть личное местоимение, но на этом их согласие кончилось — они указали на себя и произнесли, соответственно: «пвинк», «твилт» и «круш».

Гофредо расхохотался каким-то лающим смехом. Он оказался прав: все, что могло пойти не так, пошло не так. Лилиан процедила некое неподобающее даме слово. Сванты пялились на них, точно гадая, что все это может означать. Потом собрались в кружок и яростно заспорили. Спор распространился, как рябь по поверхности пруда — вскоре все или бормотали, или дули в флейты и свирели. Затем рявкнул большой рог; и Гофредо мгновенно сорвал с пояса рацию и что-то быстро произнес в микрофон.

— Что ты делаешь, Гофредо? — тревожно спросил Мейллард.

— Вызываю подкрепление. Не хочу рисковать. — Он бросил в рацию еще несколько слов и произнес через плечо — Райнет, три очереди в воздух по одной секунде.

Солдат задрал в небо ствол автомата и выпустил три короткие очереди. После первой же наступила тишина, но ее немедленно сменил оглушительный вой.

— Луис, ты идиот! — заорал Мейллард.

Гофредо вскарабкался на крышу джипа, где его могли видеть все, выхватил пистолет и дважды выстрелил в воздух.

— Эй, вы все, молчать! — рявкнул он, словно это могло принести хоть какую-то пользу.

Как ни странно, принесло. Толпу окутала тишина. Гофредо заговорил снова, точно обращаясь к испуганной собаке или лошади:

— Успокойтесь, успокойтесь. Никто вам не причинит вреда. Это всего лишь шумная терранская магия…

— Выгружайте подарки, — велел Мейллард. — Устроим большое шоу. Сперва стол.

Рявкнувший было рог быстро смолк. Пока терране устанавливали длинный стол и раскладывали на нем подарки, прибыл второй грузовик, доставивший двадцать солдат с винтовками. Туземцы оценивающе взглянули на них, но продолжили слушать Гофредо. Мейллард отвел мэра? архиепископа? хозяина поместья? в сторонку и заговорил с ним на языке жестов.

Когда вновь наступила тишина, Хоуэлл положил в тачку мотыгу и лопату и выкатил ее на расчищенное перед столом место. Поработав некоторое время мотыгой, он набросал лопатой полную тачку земли, покатал ее взад-вперед, затем высыпал землю обратно в яму и заровнял ее. Двое солдат приволокли восьмидюймовое бревно, отрубили от него топором несколько чурбаков, затем отпилили еще один пилой, раскололи их все на поленья и наполнили тачку дровами.

С ножами, украшениями и прочими мелочами проблем возникнуть не могло — их хватит на всех. Прочие же подарки распределить будет труднее, и Мейллард с Дорвером пустились в спор о том, как и кому их вручать. Если не проявить осторожности, то немало новеньких ножей обагрится кровью.

— А пусть они сами выстроятся в очередь, — предложила Анна. — Это даст им идею о справедливом разделе, а мы кое-что узнаем об их внутреннем статусе и социальной иерархии.

Туземец с посохом без колебаний встал первым, за ним — три его спутника, а далее выстроились остальные жители деревни. Независимо от того, получал ли кто из них подарки накануне, каждому вручили по ножу, бандане и дешевому украшению, а в довесок по чашке и тарелке из нержавейки, ведру и пустой бутылке с пробкой. Туземки не расхаживали с ножами на поясе, поэтому им подарили по бойскаутскому ножику на шнурке, чтобы носить на шее. Всех щедро одарили рационом и сластями. Подростки тоже получили по ножичку и пригоршне сластей.

Анна и Карл наблюдали, по какому принципу туземцы образуют очередь; Лилиан снимала все на видео. Убедившись, что солдаты успешно справляются с раздачей подарков, Хоуэлл присоединился к наблюдателям. Едва он подошел, к хвосту очереди робко приблизились двое — мужчина в набедренной повязке под кожаным фартуком и женщина в грязной и драной тунике. Как только парочка встала в очередь, подошел свант в синей хламиде, бесцеремонно оттолкнул голодранцев и занял их место.

— Эй, не смей! — крикнула Лилиан. — Карл, пусть он отойдет.

Карл забормотал что-то о социальном статусе. Парочка попыталась встать следом за оттолкнувшим их мужчиной, но подошел новый свант и тоже вытолкал их из очереди. Хоуэлл шагнул вперед, сжав кулак, но вовремя вспомнил, что не знает, чем завершится удар — он мог с равным успехом сломать как шею туземцу, так и костяшки своих пальцев. Тогда он схватил сванта в синем обеими руками за запястье, сделал ему подсечку и резко дернул. Туземец пролетел футов шесть. Затем Марк оттолкнул последнего в очереди туземца и поставил неудачливую парочку перед ним.

— Марк, не надо было этого делать, — упрекнул коллегу Дорвер. — Мы ведь не знаем…

Свант сел, тряся головой. Потом до него дошло, как скверно с ним поступили. Зарычав от ярости, он вскочил, подняв над головой терранский нож. Хоуэлл машинально выхватил пистолет и сдвинул пальцем предохранитель.

Свант застыл, точно наткнулся на невидимую стену, потом выронил нож, втянул голову в плечи и накрыл ладонями гребень на макушке. Попятившись на несколько шагов, он повернулся и юркнул в ближайшую хижину. Остальные туземцы, включая женщину в драной тунике, что-то встревоженно закудахтали, и лишь мужчина в кожаном переднике остался спокоен, монотонно бормоча: «груух-груух».

К месту происшествия уже мчался Луис Гофредо, сопровождаемый тремя солдатами.

— Что случилось, Марк? Неприятности?

— Все уладилось.

Он рассказал Гофредо о случившемся. Дорвер все еще возражал:

— …Социальная иерархия. Возможно, в соответствии с местными обычаями этот свант был прав.

— К черту местные обычаи! — разгневался Гофредо. — Здесь форпост Терранской федерации, и правила устанавливаем мы. А одно из них гласит: нельзя выталкивать человека из очереди. Если вдолбить это наглецам сейчас, потом у нас будет меньше работы.

— Он обернулся и крикнул солдатам у стола: — Ситуация под контролем. Продолжайте раздачу.

Туземцы жалостливо загримасничали, изображая удовольствие. Возможно, парень, которого окоротил Марк, не пользовался в деревне особой популярностью.

— Ты просто выхватил пистолет, и он бросил нож и убежал? — спросил Гофредо. — И другие тоже испугались?

— Правильно. Все они видели, как ты стрелял. Шум их очень напугал.

Гофредо кивнул:

— Значит, надо избегать случайной стрельбы.

Пол Мейллард придумал принцип раздачи мотыг, лопат и топоров. Приняв, что в каждой хижине живет одна семья — хотя тут он мог легко ошибиться, — он подсчитал, что мотыг и лопат хватит на всех, зато один топор придется на три дома. Пол сел с солдатом в джип и облетел деревню, оставляя топоры возле дверей. Хижины, как выяснилось, были не глинобитными, а построенными из бревен, обмазанных снаружи глиной. Это разбило его теорию о том, что строения периодически сносят, и оставило без объяснений происхождение холма.

С тачками, точильным камнем и двумя пилами возникла более серьезная проблема. Никто не мог дать гарантии, что (благородные? капиталисты? политики? выдающиеся граждане?) просто-напросто их не присвоят. Пола Мейлларда это тревожило, но остальные склонялись к тому, что этот вопрос туземцы должны решить сами. Однако не успел джип взлететь, как в деревне начался яростный спор, сопровождаемый дикими воплями и визгом. И когда люди сели в лагере, до них донесся рев большого рога.