Литмир - Электронная Библиотека

– Двадцать, – повторил Преклов и задумался. – Одна на пятерых. Нормально.

– Как сейчас, – пожал плечами Глеб.

– Ну да, действительно. Черт, – Толян отложил ствол пулемета и вытер руки о ветошь, – учеба заканчивается, а с Волковой так ни разу и не получилось.

– Ни разу? – удивился Глеб.

Преклов вздохнул и сокрушенно покачал головой.

– Зато меня Репина дважды вызывала, – оживился он, вспомнив.

– Всего дважды?! Толян, не хочу обидеть, но ты что-то делаешь неправильно.

– Что я могу неправильно делать? Как там вообще можно что-то делать неправильно? Я ведь… – Преклов нахмурился, глядя на едва сдерживавшего смех товарища. – Да пошел ты в жопу!

…Поднявшись с койки в двадцать минут шестого, Глеб с удовлетворением обнаружил, что группа практически в полном составе уже на ногах. Отклонение от графика, не важно в какую сторону, воспитателями не приветствовалось, но сегодня был особый случай, и это понимали все.

Вчерашний день, полный возбужденных разговоров о грядущем экзамене, завершился непривычно плотным ужином и сигналом отбоя, прозвучавшим на час раньше обычного. Но сон не спешил вступить в законные права. Казарма еще долго не могла погрузиться в тишину. Время шло, и по мере приближения часа «икс» эйфория покидала еще недавно грезящих боем без пяти минут штурмовиков. То тут, то там раздавались вздохи, иногда мечтательные, но чаще тревожные. Они гулко отражались от стен и поднимались к железобетонному сводчатому потолку, словно невидимые ночные птицы. Лежа на спине и вглядываясь в темноту между балками, Глеб думал о том, как незаметно данное шесть лет назад Крайчеком обещание воплотилось в жизнь. Пугающе незаметно. Месяц за месяцем, год за годом, курсант за курсантом… и от группы осталась лишь половина. Четверо из отсеянных погибли – это Глеб видел сам: один в медицинском кабинете, один на ринге и еще двое на учениях. Но что стало с остальными одиннадцатью, он не знал. Они просто исчезли из его жизни, из жизни группы. Не вернулись после вызова к Воспитателю, пропали на марш-броске, а отсутствие некоторых и вовсе замечалось только утром. Никто ничего не объяснял и никто не задавал вопросов. Даже между собой. Будто и не было никогда такого курсанта. Сейчас Глеб не помнил даже их имен, только отдельные фамилии, хотя со времени последнего отсева прошел всего год. Год без потерь и год, как его назначили командиром отделения.

– Не сварился еще? – усмехнулся он полностью экипированному Толяну, возвращая на место туалетные принадлежности.

– Пар костей не ломит, – ответил тот, постучав кулаком по жилету.

Бронекомплект БШ-3, именуемый среди курсантов «скорлупой», вошел в их жизнь не так давно, но весьма прочно. Двадцатикилометровые марш-броски и едва ли не каждодневные сборы на время быстро помогли создать нерушимый симбиоз среднестатистических ста тридцати килограммов живого веса с восемнадцатью килограммами армидных волокон, пенорезины, высокомодульного прессованного полиэтилена, титана и легированной стали. Состоял комплект из жилета, защищающего торс, шею и пах, шлема со встроенной гарнитурой, включающей камеру, и бронещитков, прикрывающих конечности: плечи, фронтальные и боковые области бедер, колени, голени. Каждый щиток, представляющий собой «бутерброд» из многослойной армидной ткани, покрытой снаружи пластиной спрессованного под высоким давлением полиэтилена, имел систему амортизаторов и крепился на жестком каркасе в сантиметре от тела, практически не нарушая теплообмен и обеспечивая приличную защиту, как броневую, так и заброневую. А вот у жилета дела с вентиляцией обстояли не столь радужно. Тяжелая, сама по себе весящая двенадцать килограммов конструкция плотно укрывала туловище со всех сторон, оставляя свободный доступ воздуха лишь к небольшим участкам с боков, на стыке фронтальной и тыльной брони. Амортизационно-климатический подпор – множество пенорезиновых реек, расположенных с определенным интервалом, – не сильно облегчал положение. Особенно тяжело приходилось поначалу, когда почти каждый марш-бросок заканчивался двумя-тремя госпитализациями с тепловым ударом. Но сейчас была осень, температура давно уже не поднималась выше десяти градусов, и больших проблем жилет не доставлял. А при мысли о вражеском огне, пусть и из мелкокалиберного оружия, бронекомплект, обычно воспринимаемый как лишний груз, представлялся чуть ли не пуховым одеялом, уютным и совсем не тяжелым. Даже исчезла зависть к двум снайперам – Волковой и Грюневальд – чья броня была в два с лишним раза легче.

Без пятнадцати семь группа в полной боевой выкладке уже построилась напротив казармы.

Из кабины припаркованного рядом грузовика вышла Репина и вместо произнесения всеми ожидаемых напутствий, что так удавались Крайчеку, просто, со словами «По машинам!» откинула задний борт. Дождавшись, когда вся группа разместится в кузове, она забралась следом и коротко обронила в рацию: «Выдвигаемся».

– Тарасенко, – позвала Репина, как только машина тронулась с места. – Расстегни сумки, которые у тебя в ногах стоят, и раздай патроны. На СГК по двенадцать магазинов основных и по два к подствольнику, на СВ – по десять, на ПА – по три. И три короба Преклову к РПЗ. Если у кого мозгов хватило набить карманы холостыми, складывайте в пустую сумку, больше вам эти хлопушки не понадобятся. Выполнять.

Закрытый кунгом кузов наполнился металлическим бряцанием.

– У нас с вами примерно десять минут на дорогу, – продолжила Репина. – Даю вводную. Командование отделением поручено курсанту Глену. Против вас будет отряд военнопленных в количестве двадцати пяти единиц. Брони нет. Вооружены полуавтоматическими винтовками тридцать восьмого калибра. Задача – уничтожить противника не более чем за два часа. Потери недопустимы. Экзамен проводится в секторе 3Б.

Последняя фраза заставила курсантов отвлечься от раскладки магазинов по карманам и вытянуть сосредоточенные лица.

В каждом из ранее слышанных рассказов о сдаче экзамена фигурировали три непременных атрибута – овраг, холмы и макет деревни. Сектор 2А – «Населенный пункт в холмистой местности», или, как еще его называли из-за того самого оврага, проходящего по диагонали и вечно наполненного вязкой жижей, «Сырая могила». Эта площадка была всем хорошо знакома и давала колоссальное преимущество снайперам.

Глеб пребывал в полной уверенности, что и в этот раз экзамен пройдет там же. Уверены в этом, судя по реакции, были и остальные. Тем неожиданнее оказался сюрприз.

Сектор 3Б, ранее известный под названием «Укрепрайон», меньше чем полгода назад был полностью реконструирован. Теперь на четырех квадратных километрах отутюженного бульдозерами грунта выросли очень убедительные «руины», называемые «Плотной городской застройкой» – настоящий лабиринт из «полуразрушенных» зданий и узких улочек, в самый неподходящий момент заканчивающихся тупиком или обвалом. Учения там проводились лишь дважды. И оба раза отделение показало результаты, едва переваливающие планку «удовлетворительно».

– Мы идем в городскую застройку без ручных гранат? – осведомился Глеб.

– Это было бы слишком легко, – улыбнулась Репина.

– Но…

– Отставить. Вы войдете в сектор с юга, противник – с севера. Одновременно. Никаких карт, никакой навигации. Единственное ваше техническое преимущество над врагом – связь. Проверьте гарнитуры.

Глеб, как все остальные, сунул пальцы под шлем и включил переговорное устройство.

– Звено три, перекличка.

В ответ, дублируя живые голоса, из наушника прозвучало: «Консальски цел. Панарин цел. Ремез цел. Самойлов цел. Фомина цела».

– Звено два.

– Баскевич цел. Гачев цел. Грюневальд цела. Майсак цел. Тарасенко цел.

– Звено один.

– Демидов цел. Волкова цела. Преклов цел. Ульрих цел.

– Глен цел, – отозвался Глеб последним. – Перекличка окончена.

– Камеры включить, – скомандовала Репина, откинув монитор, который тут же разделился на пятнадцать картинок со шлемов подопечных. – Ульрих, Консальски, протрите объектив. Хорошо. А теперь слушаем меня, – изображения со всех камер сменились, демонстрируя лицо младшего Воспитателя с пятнадцати разных точек. – Сегодня вам предстоит показать все, чему вы научились за восемь лет, все, что вложили в вас инструктора и Воспитатели. И это будет нелегко. Ну-ка, сотри ухмылку с рожи! – пронизывающий взгляд единственного глаза Репиной вонзился в Преклова. – Думаешь, ты – солдат?! Ты – сопляк непуганый! До сегодняшнего дня вы воевали только с картонными мишенями да с параллельными группами на учениях веселились! А сейчас в вас будут стрелять! Или, по-вашему, девять миллиметров – ерунда, не стоящая внимания?! Тебе, Преклов, когда-нибудь попадали из такой «ерунды» в горло? Нет? А в лицо? Пуля пробьет твою башку навылет и остановится, только размазавшись о заднюю стенку шлема! Не надейтесь на броню. Выбросьте из головы все ее характеристики. Действуйте так, будто на вас лишь ХБ. И чтоб никакой показухи! Помните, вы прежде всего группа. Одиночки всегда умирают первыми. А самое главное – уважайте врага.

13
{"b":"169320","o":1}