А вот опять Рег уже чуть позже. Он вместе с другими парнями в какой-то небольшой комнате. Здесь почти ничего не видно из-за густых облаков дыма от каких-то здоровенных сигарет, которые они прикуривают от свечей. Из крошечных паршивых колонок слышится какая-то паршивая музыка, все о чем-то говорят и спорят, передавая по кругу эти самые сигареты. Сразу ясно, что собравшиеся здесь — очень умные ребята, любители длиннющих научных слов. Федор называет таких «задоголовые», имея в виду, что у них головы торчат из их собственных задниц.

Рег говорит:

— Смотрите, что они сделали с Мартином Мартином. — И при этих словах он потрясает крепко сжатым кулаком.

Какой-то из парней ему отвечает:

— Ox, Рег. Ты и твой Мартин Мартин!

— Да ты как какой-то теоретик заговоров, — вторит ему еще один парень. — Ты все пытаешься представить в таинственном свете, когда начинаешь говорить об этой чепухе.

— Но это вовсе не чепуха, Дэйв — восклицает Рег.

А этот Дэйв смотрит на своих товарищей и качает головой. По выражению его лица видно, что эти идеи Рега все они уже слышали раньше и не один раз.

— Это все было двадцать лет назад, Рег, — говорит этот самый Дэйв. — Все эти бунты были вызваны нехваткой горючего из-за краха «Оксон». А «Оксон» развалилась, потому что ею управлял мошенник. Это была лишь незначительная вспышка массовой истерии. Тогда в обществе царила сильная напряженность. В переполненных поездах взрывались бомбы, в стране была политическая нестабильность, а во всем мире между странами нарастал антагонизм, будто снова наступил 1939 год. Это было такое состояние, которое возможно в тех редких случаях, когда простой народ вдруг узнает, как на самом деле устроен мир, и паникует пару дней. Вскоре они опять успокаиваются, смотрят свой телевизор, покупают всякую всячину и снова забывают о своих страхах. Как, например, когда индюшки вдруг все сразу впадают в безумное состояние. Ты когда-нибудь был на индюшачьей ферме, когда все птицы вдруг разом сходят с ума?

— Нет, — отвечает другой парень без особого интереса.

— Должен сказать, это как целое столпотворение. Будто кто-то из них упомянул про Рождество, когда их всех должны зажарить, и они начинают буквально беситься от страха. Но это всегда почти тут же прекращается, и они опять становятся обычными жирными ленивыми индюшками. Те бунты прекратились уже через несколько дней. И этот твой телевизионный ловкач-парапсихолог не имеет к ним никакого отношения. Все это абсолютно несущественно, Рег. И ты должен сам это понимать.

— И вы еще называете себя учеными! — говорит высоким, крикливым голосом Рег, сам становясь немного похожим на спятившую индюшку. — Эти бунты продолжались несколько недель. — Он уже кричит. — А волнения в обществе — целый год. Это была революция. Ее жесточайшим образом подавили, и все это теперь забыто. Но обо всем этом можно прочитать — стоит только захотеть. Все это есть в компьютерных архивах. Существуют целые часы видеоматериалов Би-би-си, выпуски новостей, записи репортажей в прямом эфире. Там даже есть съемки того, как их фургон разбился на шоссе. И там видно, как сразу после этого полицейский вертолет улетает с места событий. Там все это есть. Пошли со мной, и я покажу вам.

— Ну, в самом деле, Рег! — восклицает один из его приятелей, и чувствуется, что ему это все уже надоело до чертиков. — Ты что, хочешь, чтобы мы все поперлись в этот архив и толпились у крошечного монитора, глядя на отвратительного качества съемки какой-то автомобильной аварии, которая произошла двадцать лет назад? А потом мы можем еще насладиться войной на Балканах или крахом американской империи. Или лучше посмотрим, как в 1988 году в Гданьск вошли танки. Нет, стойте! У меня идея. Давайте лучше посмотрим судебный процесс над Саддамом Хусейном! Вот это будет весело!

— Вся твоя история с Мартином Мартином уже давно забыта, Рег, — зевает другой парень. — Потому что, во-первых, она изначально ничего особенного собой не представляла — просто толпа придурков носилась по улицам, поджигая дома всяких там педофилов… А главное, потому что в том же году у всего мира появились более серьезные проблемы.

— Да, Рег. Такие проблемы, как вступление Китая в войну на Ближнем Востоке и крах американской империи.

— Распад Европейского союза.

— Отключение электричества по всей Европе, Рег. То есть действительно серьезные проблемы настоящей истории. Важные вопросы, а не эти мелочи.

Эти умненькие мальчики все наседают на бедного Рега. Явно они уже в сотый раз говорят ему, что он просто идиот.

— Рег, мы все это уже слышали раньше. Это похоже на ту дурацкую историю про Священный Грааль, с которой все так носились некоторое время назад. В общем, если не одна какая-нибудь глупость, от которой все сходят с ума, так другая… Если ты все-таки напишешь свою диссертацию именно об этом, то точно не получишь степень и будешь жить в нищете среди всех этих придурков. Будешь носить свитера с дырами на локтях — это еще в лучшем случае… А в худшем — будешь шляться по улицам, собирая бутылки и копаясь в мусорных баках в поисках еды. Попомни мои слова, Рег, старина. Не будь же ты таким чертовски упрямым. Это просто смешно.

— Это совсем не смешно. Это… — Рег пытается подобрать нужное слово и находит, — это важно. — Остальные молчат. Просто смотрят на него с удивлением и сожалением. — Разве вы не понимаете? — продолжает Рег. — Элита, стоящая у власти, всегда затыкала рот населению с помощью своих «игр разума». Именно это у них получается лучше всего. Именно для этого они, собственно, и существуют — дурачить народ!

Приятели Рега переглядываются — в глазах у них пляшут искорки смеха. Рег и его проповеди…

— Послушайте, — говорит он, злясь оттого, что над ним насмехаются и совершенно не принимают всерьез, — в тысяча девятьсот четырнадцатом году наша страна была на грани революции; рабочий класс сплотил свои ряды против капитализма. А потом разразилась Великая война, и рабочих миллионами послали умирать в грязи и нечистотах. Что было очень удобно для элиты.

— Так, по-твоему, Первая мировая война была организована британским правительством, чтобы успокоить кучку строптивых шахтеров? Это ты хочешь сказать, Рег?

— Не все так просто, но, в принципе, именно так это и работает.

— Скажи мне вот что, Рег. Как это правительство смогло избавиться от любых свидетельств и улик, касающихся Мартина Мартина? Если он был такой важной фигурой, почему же о нем так мало данных? Где книги о нем? Исторические свидетельства? Почему тогда все, кто обладает здравым смыслом, соглашаются, что вся история с Мартином Мартином — это лишь просто причудливый эпизод, длившийся всего два-три дня и схожий с дождем из лягушек или кругами на полях?

— Потому что именно правящая верхушка определяет, кто обладает «здравым смыслом». Именно она устанавливает правила для дебатов, она руководит средствами массовой информации, и именно она делает изгоями и нищими всех, кто с ней не согласен. Ты, Дэйв, получишь почетное звание и прославишься как ученый за свою работу о Китае, потому что она находится в русле современной правительственной пропаганды. У тебя будет блестящая карьера, ты станешь профессором в каком-нибудь университете. А меня задвинут в угол, и надо мной будут насмехаться. Меня не будут печатать, меня будут считать сумасшедшим.

— Точно. Именно так и говорили про Эрика фон Дэникена, — говорит Дэйв и смеется. Смеются и все остальные.

— Дневники Гитлера! — восклицает другой умник, и все смеются еще больше.

— Оскар Кисс Маерт! — кричит Дэвид.

Другой парень кричит:

— Лгуны! Мошенники! Жулики!

Теперь они так сильно хохочут, что чуть ли не валятся на пол.

Успокоившись, один из парней заговаривает с Регом, понимая, что они, наверное, зашли слишком уж далеко. В конце концов, они же его друзья. Они ведь его правда любят и теперь видят, что рассердили его.

— Послушай, Рег, — говорит этот парень участливо, — мы, конечно, не считаем тебя психом. Хотя, честно говоря, ты изменился после того, как добровольно участвовал в этих медицинских экспериментах. И мы согласны, что от всей этой истории с Мартином Мартином попахивает правительственным заговором, как от истории с убийством Джона Кеннеди или, если хочешь, от истории с высадкой астронавтов на Луне. Просто дело в том, что, если ты хочешь чего-то добиться во время учебы, тебе нужно чуть больше сосредоточиться на экономическом чуде современного Китая.