– У нас с Робертом возникли финансовые затруднения. Он ушел с работы. Естественно, доходы от его трастового фонда поддерживают нас на плаву, но долги растут, и мне кажется, я должна как-то помочь в этой ситуации. И Роберт на днях тоже предложил что-то в этом роде.

Хелен не обязательно знать, что он фактически прошипел: «Найди работу!» – сидя за рулем своего абсолютно нового спортивного автомобиля.

– Послушай, я знаю Ребекку Берроуз – редактора «Нью-Йорк сентинл». Она работала у нас в разделе «Наука», ее вынудили уйти, и теперь она занимается в «Сентинл» приложением «Разговоры по четвергам». Я знаю, что сейчас она как раз подыскивает внештатных журналистов.

– Смутно ее припоминаю. Маленького роста с короткими каштановыми волосами? Носит шерстяные кардиганы с деревянными резными пуговицами ручной работы?

– Да, это она. Но пусть тебя не обманывает странная внешность. Ребекка – кремень. – Хелен достала ручку и блокнот из сумки цвета баклажана. – Вот ее телефон и адрес электронной почты. Скажешь, что это я посоветовала обратиться к ней.

Записав телефоны и адрес, она протянула листочек Лили.

– Но, Хелен, всем хорошо известно, что в «Разговоры по четвергам» пробиться непросто. Каждый свободный журналист в Нью-Йорке мечтает увидеть там свое имя. – Лили вздохнула. – Чем их сможет заинтересовать мое предложение? Я никогда раньше не писала о стиле жизни.

– Думаю, для Ребекки это ничего не значит. Вполне возможно, она решит, что твой опыт в серьезной журналистике – это плюс.

– Но что я могу ей предложить? Я специалист по юридическим вопросам. Последние шесть лет жизни писала именно об этом.

– Пока ты общалась в кругу прекрасных, но обреченных, наверняка тебе в голову приходили отличные идеи. Разве не так? Не каждый может похвастаться такими знакомствами, как ты.

Отхлебывая кофе, Лили вспоминала время, когда только начинала сопровождать Роберта на благотворительные мероприятия и вечеринки. Она поразилась размаху и показной роскоши его светской жизни, а собственная жизнь, спокойная и размеренная, внезапно показалась ей ничтожной. Годовое членство в спортивном клубе за семь тысяч долларов, шестьсот долларов в неделю за услуги парикмахера, огромные гардеробные комнаты, забитые нарядами от-кутюр, – раньше Лили и не предполагала, что такое возможно. Теперь же, просидев дома почти год, она чувствовала, что связь с этим шикарным и удивительным миром утрачивается.

Хелен отпустила руку Лили и размешала в чашке остаток взбитых сливок.

– Используй свои связи, и новая карьера у тебя в руках. Я напишу Ребекке, что ты свяжешься с ней в ближайшие дни.

Вернувшись домой, Лили почувствовала, как болят руки, ведь ей много раз пришлось поднимать коляску на входе и выходе из метро. Она застала мужа в кухне – он открывал большой пакет с картофельными чипсами. В отличие от жены обмен веществ у него был как у молодого теленка, и Роберт мог есть все, что душа пожелает: стейки в три дюйма высотой с прожилками жира, пластины фуа-гра, шоколадные конфеты целыми коробками и необезжиренное мороженое лотками.

– Привет, дорогая. – Роберт вытер жирные пальцы о полотенце, висящее на двери в кухню, оборудованную техникой «Викинг». Забрав Уилла у обессиленной Лили, он сел на стол.

– Чем вы сегодня с мамочкой занимались? – спросил он малыша.

Лили заметила, что Роберт все чаще задает вопросы через ребенка, как будто их шестимесячный Уилл не слюнявый потребитель молока, а универсальный переводчик, владеющей множеством языков и работающий в ООН.

– Мы ходили к моему бывшему редактору в «Джорнал», – ответила она. – Ты ведь не забыл Виктора?

– Нет, конечно. А почему ты о нем вспомнила? – поинтересовался он с легкой подозрительностью в голосе.

Ей это понравилось.

– Хотела узнать, не возьмет ли он меня внештатным сотрудником. Но выяснилось, что им урезали бюджет. – Лили потянулась за чипсами, но, вспомнив о диете, достала из холодильника плотно закрытый пакет с очищенной морковью и вымытыми стеблями сельдерея.

– Это очень плохо. Но разве ты не можешь писать для других изданий?

– Хелен предложила познакомить меня с редактором из «Нью-Йорк сентинл».

– Дорогая, это великолепно. Ты обязательно должна воспользоваться такой возможностью.

– Что я и собираюсь сделать, – произнесла она с непроницаемым лицом.

– А что у нас на ужин? Умираю от голода, – набив чипсами рот, улыбнулся Роберт.

Несмотря на усталость, Лили меньше чем за час запекла в духовке свиную вырезку и приготовила на пару рис и брокколи с оливковым маслом. Ужиная с Робертом, она кормила Уилла. Потом, пока муж загружал посудомоечную машину, искупала малыша, снова покормила грудью и положила в кроватку. И естественно, именно в тот момент, когда ей хотелось поторопиться, он отказался уступать без боя. Лили успокаивала Уилла, обнимала и гладила – ничего не помогало. Она качала его на руках, ходила с ним по комнате и пела песенки, но все равно малыш смотрел на нее широко открытыми глазами. И только в два часа ночи, во время третьего кормления подряд, Уилл наконец поддался усталости, и его веки с длинными ресницами закрылись.

Переодевшись в безразмерную хлопковую футболку, Лили упала в кровать совершенно измученная. Голова кружилась от усталости. Уже засыпая, она почувствовала, как Роберт положил руку ей на талию и потерся животом о ягодицы. Его плоть была твердой и увеличивалась с каждой секундой. «Может быть, если не реагировать, он оставит меня в покое». Лили крепко зажмурилась и постаралась не шевелиться.

– Лил? – прошептал Роберт, забираясь рукой под футболку и лаская ее грудь – ту самую, которую малыш терзал все это время.

«Ради Бога, пожалуйста, пусть он уберет руку с моей груди», – взмолилась она.

Вывернувшись из объятий мужа, она изобразила сонное ворчание:

– Дорогой, ведь уже ночь.

– М-м-м, – простонал он, делая вид, что не слышит.

Его руки сначала обхватили ее за талию, а потом скользнули под хлопковые трусики. Он начал поглаживать ее клитор, стараясь хорошенько возбудить, чтобы на этот раз проникнуть внутрь без ужасного крема лубриканта, который они использовали с того момента, как врач Лили разрешил им заниматься сексом. В ту же ночь они попробовали, и Лили было очень больно, даже хуже, чем при потере девственности. На следующее утро, заглянув в Интернет, она узнала, что ее «проблемы с сухостью влагалища» – еще один досадный побочный эффект, связанный с рождением ребенка и кормлением грудью. Но даже несмотря на эти новые знания, из-за увлажняющего средства и презерватива их сексуальная жизнь постепенно превратилась в тягостное и неприятное занятие, а потом и вовсе сошла на нет.

И вот сейчас, через три долгих месяца без секса, Роберт выбрал ту самую ночь, когда она валилась с ног от усталости и не желала, чтобы к ней прикасались. Лили видела два выхода из этой ситуации. Сказать мужу, как не вовремя у него проснулось желание? Но это может перерасти в ссору. Позволить ему делать что хочет? Тогда есть шанс, что через десять минут все закончится. Подумав несколько секунд, она выбрала второй вариант, но с оговоркой.

– Только не прикасайся к моей груди, – попросила она Роберта, и на этот раз он, видимо, услышал ее, потому что старался держать руки как можно дальше.

Естественно, восемь минут спустя он кончил и, скатившись с нее, улегся на спину.

– Я люблю тебя, дорогая, – сказал он, убирая прядь волос с лица Лили.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она, довольная, что смогла удовлетворить мужа и трехмесячный перерыв наконец-то закончился.

И все же, засыпая, она размышляла: захочет ли когда-нибудь секса так, как раньше? Начнет ли снова получать удовольствие, или теперь всегда будет как сегодня – приятно, но без эмоций.

Закрыв глаза, Лили подумала: «Будет ли мне когда-нибудь так же хорошо, как в наш первый раз?»

Впервые они встретились на скучной вечеринке в офисе нью-йоркского представительства «Кэратерс энд Кэратерс», основанной в Чикаго, но ставшей интернациональной юридической компанией, в которой работал Роберт. Белобородый управляющий партнер настоял представить Лили нескольким юристам, очевидно, для того, чтобы они поведали ей, каково вкалывать по сто двадцать часов в неделю на партнеров, которые даже не потрудились выучить имена своих сотрудников. Роберт оказался среди юристов, втянутых в эту миссию по связям с общественностью. Он явно был недоволен или раздражен самим фактом вторжения прессы, потому что, оторвавшись от тарелки с банальным набором угощений: зеленым виноградом, кубиками оранжевого сыра и полосками красного перца, – приветствовал Лили с крайней степенью презрения и недоверия.