– Итак, ты журналистка из «Джорнал», – произнес он с легкой усмешкой, и Лили заметила, что зубы у него большие и квадратные, по форме напоминающие жвачку «Чиклетс», но не настолько пугающе-белые.
– Правильно. А ты тот Роберт, который работает здесь уже третий год?
Она хотела съязвить, но, заглянув в его ярко-голубые, как Эгейское море, глаза, вдруг почувствовала, что во рту пересохло и язык перестал слушаться. Именно там, в его глазах, она увидела первый намек на городскую сказку – квартира, дети, послеобеденный секс по выходным с опущенными жалюзи, включенным кондиционером и запертой дверью – и поняла, что хочет иметь все это.
– Да, занимаюсь вопросами слияния и приобретения.
– О, молодец. – Лили сделала глоток шардонне.
Роберт хмыкнул, и его широкие плечи затряслись от смеха. Он вытер слезинку в левом глазу.
– Что смешного? – поинтересовалась она.
– Прости, ничего. Просто так обычно выражается одна из подруг моей матери.
– Правда?
– Ты, наверное, лет на пять моложе меня?
– И что с того?
– Просто мне твои слова показались очень смешными, вот и все.
Лили заметила, что он смотрит куда-то влево от нее, и обернулась как раз вовремя, чтобы заметить еще одного юриста, который уже протянул руку к ее ягодицам. У него были рыжие волосы, толстая шея и нос, который свидетельствовал о том, что перед ней любитель коктейля из джина с минимальным количеством тоника. Она пристально посмотрела на него, но наглец не отступил, а, наоборот, попытался повысить ставку. Изобразив указательным и средним пальцами жест победы «виктория», он без тени смущения просунул между ними свой влажный розовый язык.
– Ты мне отвратителен, – прошипела она.
– Какой наглец, – буркнул Роберт и осторожно стал подталкивать Лили в сторону холла, подальше от парня с грязными жестами. Там, закрыв дверь в конференц-зал, он уставился на нее, пытаясь понять, насколько она раздражена и обижена.
Положив руки на плечи Лили, он произнес:
– Тебя всю колотит.
– Думаю, мне стоит уйти.
Лили хотела сказать, что чувствует себя очень некомфортно, как единственная женщина в студенческом общежитии в четыре часа утра, но слишком разволновалась, чтобы обсуждать это.
– Нет, не уходи. Вот черт! Забудь о том, что видела. Этот парень полный придурок. Он работает в отделе недвижимости, – сказал Роберт, как будто это все объясняло. – Хочешь, я покажу тебе наш офис? Должен сказать, конференц-залы на тридцать четвертом этаже просто вос-хи-ти-тель-ны.
– Хорошо. – Она рассмеялась и вслед за Робертом направилась вверх по лестнице.
Экскурсия началась с автомата для приготовления эспрессо за тысячу долларов, которым, как он сказал, никто не умеет пользоваться. Потом они перешли в ничем не примечательный, но вполне симпатичный конференц-зал, следом – в библиотеку, стены которой были обшиты деревом, – руководство фирмы установило здесь камеру слежения, потому что многие сотрудники «приходили сюда за сексом». И наконец, они оказались в кабинете Роберта – крошечной комнатке без окон, выкрашенной в скучный светло-серый оттенок. Вдоль стены стоял деревянный книжный шкаф, а над рабочим столом висели три диплома в рамках: колледж Сент-Пол, Дартмутский колледж и Гарвардская школа права. Он отодвинул для нее свое вращающееся кресло с серой обивкой чуть более темного оттенка, чем стены.
– Давай садись, почувствуй себя начальником.
– О, уже чувствую, – сказала Лили, медленно (и, как она надеялась, соблазнительно) опускаясь в кресло. Она с удовлетворением отметила, что на столе нет фотографии девушки Роберта, и взяла телефон. – Принесите мне дело Голдмана! – рявкнула она в трубку.
На незабываемое мгновение прикоснувшись пальцами к ее руке, Роберт забрал телефон и положил на место.
– Это не игрушка, мисс Грейс!
Он склонился над ней, и она почувствовала запах пива. Сердце Лили бешено колотилось, и этот звук заглушал все остальные шумы вокруг: гудение компьютера, тиканье часов на стене, жужжание копировальной машины в холле.
– Ты заигрываешь со мной? – спросила Лили, набравшись смелости.
Каждая клеточка ее тела хотела лишь одного – чтобы он поцеловал ее. Если когда-то она мечтала управлять волей другого человека, то именно в эту минуту.
Но Роберт отреагировал так, будто она оглушила его электрошоком. Он отпрыгнул назад, посмотрел на часы – «Ролекс» спортивной модели – и объявил, что опаздывает куда-то «уже на пять минут».
Лили поднялась с кресла и, выйдя из кабинета, посмотрела по сторонам. «Что это было, черт возьми?»
– Ты сама найдешь выход? – пробормотал он, избегая смотреть ей в глаза и перебирая аккуратную стопку бумаг на столе.
– Не сомневайся, – ответила она с очевидным сарказмом. – Спасибо за экскурсию.
Лили была практически раздавлена тем, что он отверг ее – у нее еще ни с кем не возникало такого чувства близости, – и несколько недель грустила, слушая Фиону Эппл, и жгла ароматические свечи, пока ее лучшая подруга по колледжу Элизабет Крюгер, с которой они вместе переехали в Нью-Йорк, не убедила ее пойти на вечеринку.
– Ты не можешь вечно сидеть в этой вонючей комнате, – простонала тогда Лиз.
Она приказала Лили надеть самые узкие черные брюки, самые высокие каблуки и лучший поддерживающий бюстгальтер. Через несколько минут подруга вернулась в комнату Лили с белой шелковой рубашкой, спадающей с одного плеча.
– Надень вот это, – бросила она рубашку через комнату.
И Лили отправилась на вечеринку, посвященную коктейлю «Маргарита». Веселье проходило в разгар лета в «Даблз» – роскошном закрытом клубе в подвале отеля «Шерри Нидерланд». Там был Роберт, не один.
«У него есть подружка, – поняла Лили, искоса поглядывая на его спутницу: высокую шикарную блондинку с красиво очерченными мышцами длинных ног и огромными бриллиантами в ушах. – Нет ли у нее обручального кольца на левой руке?» Кольца не было. «Еще не все потеряно», – сказала себе Лили, но Роберт весь вечер не обращал на нее внимания и изучал лишь дно своего бокала и породистую спутницу.
На следующее утро Лиз, несмотря на похмелье, вызванное коктейлями с текилой, великодушно попыталась убедить Лили, что Роберт «Ты-не-говорила-что-он-Бартоломью» – самый большой сноб на свете, эгоистичный шовинист, сынок богатых родителей, который встречается только с теми девушками, чьи фамилии упоминаются в «Светском альманахе».
– Считай, тебе повезло, что ты с ним не связалась, – успокаивала она подругу.
Но Лили не считала, что ей повезло. Роберт – отличный кандидат в мужья: красавец и из хорошей семьи. Но даже не это притягивало – Лили влекло то самое чувство, что появилось у нее при первой встрече; внутренний голос подсказывал, что ему можно доверять и рассказывать все, и он не осудит. Можно сказать, каждая клеточка ее тела стремилась к Роберту. И это больше всего удивляло Лили. До встречи с ним она не плакала из-за мужчины, не теряла аппетит и не сидела часами, пытаясь понять, что он на самом деле имел в виду, говоря «давай не будем все усложнять», или любую другую фразу, которыми обычно пользуются мужчины, добиваясь секса. В средней школе не самая высокая оценка расстраивала Лили больше, чем расставание с парнем. Однажды она даже поинтересовалась у матери, уж не склонность ли это к лесбиянству. Ответ матери – разраженный вздох, за которым последовало: «Ну конечно, ты не лесбиянка. Не говори глупости», – не развеял беспокойство, и долгое время Лили стеснялась того факта, что может оказаться если не лесбиянкой, то фригидной женщиной. Только после встречи с Робертом она окончательно убедилась, что с ней все нормально. Он пробудил у нее желание, о существовании которого девушка раньше не догадывалась, и она готова была любить его уже только за одно это. Едва познакомившись, Лили не сомневалась: они созданы друг для друга. Вот и пришла любовь, которую она ждала все это время.
Так что, когда пару месяцев спустя Роберт позвонил Лили в редакцию и пригласил на свидание, она не стала делать вид, что злится на него, или притворяться недоступной.
