Лили округлила глаза и подняла руки вверх:

– Хорошо, я сдаюсь.

– Лил, прости. Она позвонила и сказала, что находится всего в квартале отсюда. И еще, что у нее большой сюрприз для меня… для нас. – Он закончил одевать ребенка и посадил к себе на бедро.

– Роберт, Джозефин сейчас вела себя ужасно. Почему бы тебе не поговорить с ней? Скажи, что как мать ее единственного внука я достойна… нет, я заслужила ее уважение.

– Давай вдвоем поговорим. За ленчем. Она сделала заказ в «Орсэ»…

– Я не пойду.

– Лил, это отличная возможность во всем разобраться. Давай все выясним раз и навсегда. И я буду рядом, чтобы поддержать тебя, если она вдруг всерьез разозлится.

– Не сегодня. Я не одета. И после того, что я сейчас услышала, не думаю, что смогу выразить свои мысли, не прибегая к физическому насилию, прежде чем нам принесут мясо по-татарски. Я сейчас немного не в себе.

Роберт вздохнул:

– Ладно, хорошо. Не обязательно делать это сегодня, но запомни: я был готов поговорить с ней ради тебя. И хотя ты не хочешь идти, мне придется сегодня сопровождать ее на ленч. Я связан договорными обязательствами.

– Что ж, хорошо, как хочешь. – Лили поняла, что битва проиграна, когда Роберт стал сыпать юридическими терминами. – Но не больше чем на два часа, ладно? – Она протянула руки к Уиллу, и малыш с удовольствием прижался к ее плечу.

– Договорились. – Он улыбнулся и крепко, как делал часто, поцеловал ее, оставив мокрой всю правую щеку. – Увидимся через пару часов.

Три часа спустя, когда Лили кормила в гостиной Уилла – маленькие пальчики малыша крепко сжимали ее указательный палец, – Роберт ворвался в комнату.

– Я хочу кое-что показать вам с Уиллом, – задыхаясь, произнес он. – На улице.

– Хорошо, подожди секунду. – Лили недоумевала, какой сюрприз преподнесла Джозефин во время ленча и почему у него так поднялось настроение. Может быть, все сложилось с работой в компании «Голубая вода»? Или она выписала солидный чек, чтобы сын расплатился с долгами? Лили застегнула бюстгальтер для кормления и завернула Уилла в одеяльце.

– Куда мы идем?

– Увидишь. – Роберт повел Лили вниз по лестнице в подвал, в сторону гаража, где они держали свою «тойоту-фор-раннер». – Закрой глаза. Закрыла?

– Но, Роберт, я же держу ребенка, – напомнила она мужу и, спотыкаясь и нервно смеясь, пошла вперед.

Чувствуя радостное волнение родителей, Уилл захихикал и схватил Лили за шею толстыми маленькими пальчиками. Она поцеловала кончик сморщенного носика сына, и он в ответ игриво шлепнул ее по лицу.

– Куда мы идем? – опять спросила Лили, пока они ждали, когда подадут машину. Ее сердце колотилось от возбуждения.

– Просто закрой глаза.

Лили повиновалась и, когда он разрешил открыть их снова, увидела вместо семейного внедорожника ярко-красную блестящую маленькую машину. «Порше».

После долго молчания она произнесла с запинкой:

– Но в ней же нет места для детского кресла!

– Она ведь не для ребенка, правда? – Роберт откинул со лба длинную прядь темно-каштановых волос.

– Дорогой, разве у нас нет… – Лили понизила голос, чтобы никто из работников парковки не услышал, – нет финансовых проблем? Мне страшно представить, сколько придется за нее выплачивать. – Она помедлила, пристраивая Уилла к себе на бедро. – Или ты нашел работу, но забыл сказать мне об этом?

– Нет… Но ты же знаешь: каждый месяц мы получаем деньги из моего трастового фонда, и банк готов дать нам небольшой кредит. На некоторое время хватит.

– И что потом? Будем жить в «порше»?

– Нет, – усмехнулся он.

– Но что тогда? Ведь в прошлый раз, когда мы обсуждали эту тему, ты сказал, я цитирую: «Никаких случайных расходов!» Эта машина кажется мне случайной покупкой.

– Господи, успокойся! – сказал он, а потом тихо, так чтобы его слышала только жена, добавил: – Я не покупал ее.

– Взял в аренду?

– Мама купила ее мне.

– Но если она хотела помочь нам, то почему просто не дала денег, чтобы мы могли расплатиться с долгами по кредиту? Или выкупить закладную. Нам ведь даже не нужна новая машина.

– Она считала, что нужна.

– Но эта машина… она такая несерьезная. И теперь нам нужно оплачивать еще одно парковочное место.

– Нет, не нужно.

– Она и за него платит?

– Нет. Мы отдали «тойоту» в счет новой машины.

– Что? – взвизгнула Лили. Теперь, если что-то случится, они даже не смогут отвезти ребенка в клинику. Как Роберт мог поступить так безответственно и принять серьезное решение, не посоветовавшись с ней? Даже ее собственная мать, миссис «Я обо всем узнаю последняя!», несколько лет назад сказала свое слово, когда отец собирался купить трехлетний «кадиллак» у декана.

– Лил, перестань. Она считала, что этот подарок поднимет мне настроение. И так и было до этой минуты! – Роберт открыл дверцу и сел на кожаное сиденье. Поправив огромные, похожие на летные очки, он спросил: – Почему ты не можешь просто за меня порадоваться?

– Я рада. Но все равно сомневаюсь в необходимости покупки новой машины, когда у нас десятки тысяч долларов долга и мы с трудом оплачиваем квартиру. Как бы ты себя чувствовал, если бы моя мать потащила меня по магазинам и мы бы истратили сто тысяч только для того, чтобы поднять мне настроение? А между прочим, это было бы весьма кстати.

Роберт захлопнул дверь и завел машину. Лили постучала в окно:

– Я не закончила.

Он неохотно опустил стекло:

– Что еще?

– Ты сказал, мы одна команда. А игроки одной команды не прячутся за спиной друг у друга и не продают удобные машины, чтобы купить крошечный «порше».

Он ответил так раздраженно, как не позволял себе прежде:

– Если хочешь называться командным игроком, почему бы тебе не найти работу?

«Пожалуй, так я и сделаю», – подумала она, когда Роберт, оставив ее с ребенком в облаке выхлопных газов от новой блестящей машины, выехал с парковочного места, которое обходилось им в пятьсот долларов в месяц.

Лили была унижена. Роберт проводит с матерью больше времени, чем с ней. В наряды от известных дизайнеров она больше не влезает. А теперь еще и должна искать работу.

Наутро после ссоры на парковке Лили собралась с силами и позвонила Виктору, редактору в «Уорлд бизнес джорнал». Когда она около года назад уходила с работы, он пробормотал что-то вроде «дверь всегда открыта», так что она надеялась время от времени писать статьи вне штата. По крайней мере это позволило бы немного заработать (может быть, даже на стрижку) и найти новые темы для разговоров с Робертом, помимо смены подгузников и крема для груди.

– Виктор Пэлтц, – через два звонка отозвался неприветливый голос, и Лили представила, как редактор сидит, согнувшись над клавиатурой: пачка сигарет «Дорал» выглядывает из кармана рубашки, рядом с монитором в стаканчике из «Данкин донатс» дымится кофе.

– Виктор, привет! Это я, Лил!

– Ну и как жизнь у самой прелестной принцессы на Парк-авеню? – прокашлял он в трубку.

– О, прекрасно, – машинально ответила она, хотя это было очень далеко от правды. – Но я скучаю по всем вам.

– Скучаешь? А как же шесть твоих служанок, три няни и дворецкий? Они разве не составляют тебе компанию? А декоратор? Разве ты не можешь с ней поговорить? – Он явно ее дразнил.

Лили сделала вид, будто ей весело:

– О, перестань. У нас всего одна горничная, которая приходит раз в неделю. И никого больше.

– И зачем тебе понадобились мы – простые, грубые трудяги?

– Разве вы не хотите увидеть малыша? Я думала заглянуть к вам на неделе, но решила сначала позвонить и спросить, когда это лучше сделать. Не хочу мешать перед сдачей номера и вообще…

Отхлебнув кофе, Виктор принялся листать ежедневник:

– Может, в пятницу, часа в четыре? К этому времени мы наверняка все закончим, – наконец предложил он.

– Отлично. Значит, скоро увидимся.