Рамзия оставила, наконец, в покое свою тарелку и отложила вилку в сторону.
- Я следила за тобой, - призналась она, глядя мне в глаза. - Твой контакт с Источником очевиден. Ты попросишь для нас звёзды. Одно твоё слово - и наша раса станет Галактической. Мы будем переходить с планеты на планету, как из комнаты в комнату, как из двери в дверь. Это то, о чём человечество мечтало со времён пещер. Это наше будущее. И ключ к этому будущему в твоих руках.
- Ты хочешь сказать, что человек до сих пор мечтает о том же, о чём мечтал в пещерах?
- Не понимаю, - сказала Рамзия. - О чём ты?
- Я о том, что пещерные люди мечтали о завоевании мира обоснованно: или они, или Мир. Кто-то кого-то должен был съесть. Но теперь-то по-другому. Мы победили. Мы - цари Природы на своей планете. И как же мы пользуемся своей властью? Продолжаем мечтать о расширении среды обитания? Зачем нам звёзды?
- Дурацкий вопрос! - я мог поклясться, что она растерялась. - Человек не может без звёзд, Коля. Это наша природа... новые горизонты...
- Не нужно про "горизонты", Рамзия, - попросил я. - И про ресурсы не нужно. Потому что всё это для трибун и телевизора. У людей есть всё, что нужно для жизни. Но вместо разумного потребления мы неразумно присваиваем. А в итоге бардак, как отсутствие порядка. Возьми, к примеру, Советский Союз. Погиб не потому, что было мало - шестая часть суши, не шалам-балам! Погиб оттого, что хотелось больше. А то, что имелось, до сих пор валяется: забытое, заброшенное и пустое. Так было и есть с Сибирью. Так и со звёздами будет! Если бы деньги, потраченные на космическую программу, пустили на освоение Сибири, Гренландии и Антарктиды, там бы уже цвели пальмы. А ведь эти места куда более приспособлены к человеку, чем Марс или Венера!
Рамзия не спешит с ответом, думает, потом отодвигает тарелку, берёт полотенце и тщательно протирает руки.
- Ты ошибаешься, - сказала она. - Дважды. Во-первых, похоже, ты очень давно не был в Сибири и в Гренландии. Лет двести, да?
- А во-вторых? - спросил я.
- Во-вторых, мне не нравится твоё настроение, - ответила Рамзия. - Движение вперёд - это функция человека. Убери движение - не будет человека.
Но я уже потерял интерес к разговору. Обсуждение - это возможность "нормальное" состояние сделать терпимым. Но ей чтобы стать "нормальной" нужно думать ещё лет сто, как минимум. Я-то через это уже прошёл...
- Человек запрограммирован на экспансию, - настаивала Рамзия. - Движение вперёд - вот вектор развития! Неважно, сидит человек в седле или в кресле звездолёта. Неважно, рискует у себя дома или рубит неприятеля в капусту у далёких звёзд. Развитие - это всегда риск. И при этом всегда кто-то гибнет. Это называется прогрессом.
- Так может, следует больше думать о программе? Чем ненавидеть чужаков, не лучше ли любить близких? Чем не вектор развития? Почему мы не развиваемся в сторону любви и согласия? Почему следуем программе, которая мешает нам жить и ведёт в ничто, в пустоту, в космос?
- Ты порешь чушь! - она почти кричала. Казалось, она вот-вот расплачется. - Мы так устроены. Нас не изменить.
- Значит, мы движемся по пути наименьшего сопротивления? Измениться самим труднее, чем придумать врага и порубить его в капусту? Поэтому мы "рубим", вместо того, чтобы любить?
Она долго смотрела на меня.
А потом вернулась к своим бумагам. А я к рыбалке, дровам и костру.
В молчании мы обедали. Она даже не похвалила мои лепёшки!
Потом мы ужинали. Она помогла мне вымыть посуду, и в густых сумерках мы разошлись по своим палаткам на ночь.
***
Она пришла, едва я тепло устроился в спальнике.
- Выйди на минутку, - попросила Рамзия.
Эту просьбу нельзя было назвать обычной.
- Зачем? - спросил я.
- Хочу тебе что-то показать.
- А до завтра это "что-то" подождать не может?
- Ладно, - уступила она. - Тогда вернёмся к палаткам. Кто их устанавливал?
Я застонал. Что-то такое она говорила в первый день нашего знакомства. Какой-то набор слов... нет, не вспомнить.
- Это тоже может подождать, - пообещал я, - дались тебе эти палатки!
- Твои палатки расставлены, как звёзды в поясе Ориона.
- Очень интересно! - я надеялся, что в моём голосе будет достаточно яду, чтоб она от меня отвязалась. - Именно "в поясе"? Не в шляпе, не в карманах?
С минуту Рамзия молчала, и я уже начал надеяться, что она уйдёт. Напрасно... в том смысле, что напрасно надеялся.
- Тогда по-другому, твои палатки расставлены в точности, как стоят пирамиды Хеопса, Хефрена и Микерина.
- Но это только три, - заметил я. - А палаток - четыре.
- Четвёртая, в которой я живу, обозначает место эмиссионной туманности "эм сорок два". Углы и соотношения расстояний между палатками совпадают с положением пирамид плато Гизы и объектов пояса Ориона. Неслабо, правда?
- Замечательно! - на всякий случай согласился я. - Теперь можно спать?
Тут-то она и взорвалась:
- Выйди из этой чёртовой палатки! - закричала Рамзия. - Если немедленно не выйдешь, я отброшу её к чёртовой матери! Выходи!
В её голосе было столько растерянности и злости, что я не рискнул спорить. В конце концов, "если женщина просит"...
Я мигом опустил "молнию" на спальнике и проскочил наружу. Прохладно, но терпимо, если, конечно, вынужденный променад не затянется.
Она вышла за мной и приказала:
- Смотри на звёзды!
- Звёзды?
- Подними голову!
Ну, я и поднял. И посмотрел. И обалдел.
Так вот почему в ранние, почти ночные часы, я так хорошо видел призрака: по всему небу протянулось светящееся кольцо. Миллионы ярких, нет - огненных! - точек широким обручем неспешно проплывали у меня над головой. Многие мерцали, меняли цвета и оттенки. Некоторые равномерно вспыхивали, будто маяки на сложном фарватере. Они затмевали настоящие звёзды. Свет Кольца по яркости спорил с Луной, краешек которой висел над перевалом. Захватывающее зрелище!
