— Сколько мне нужно еще учиться, чтобы поговорить с мойрами через Оракула?

— Можем отправиться туда прямо сейчас, если тебе не терпится. — В глазах Отшельника заплясали искорки. Я, знаешь ли, умею заглядывать в будущее, так что могу быть медиумом.

— Что? Эрек моргнул. — Почему вы раньше молчали?! Я же сказал, мне нужен медиум!

— А я сказал, что мне нужна меди-честь, а также мед и совесть. Разве ты обратил на это внимание? Разве подумал о том, что я королевский сорицатель? Как думаешь, с кем Питер ходил к Оракулу, когда в этом была необходимость? Со мной, с Равдой или с Балтазаром, разумеется!

Отшельник сплел руки и ноги в хитровымудренную позу и погрузился в медитацию. Эрек бесцеремонно тряс его за плечо, пока не заставил открыть глаза.

— В чем дело? Чего ты от меня хочешь? Ты уже способен практиковаться самостоятельно.

Эрек сузил глаза и процедил:

— Раз вы можете быть медиумом, надо отправляться в путь прямо сейчас. Я должен выяснить, какое мне дали задание!

Вокруг глаз Отшельника собрались лучики.

— Терпение, мой юный друг! Неужели ты хочешь сломя голову бросаться в следующее испытание, не узнав, о чем драконьи глаза пытаются предупредить тебя? Не научившись управлять своей силой? Раз ты так торопишься, тренируйся усердней. Будет гораздо лучше, если ты сможешь поговорить с мойрами сам, без посредников. Ты получишь прямой ответ. Так что в твоих интересах научиться управлять драконьими глазами как можно скорее.

Эрек поежился. Беда была в том, что он не хотел видеть то, что драконьи глаза ему показывали. Будущее представлялось таким ужасным… Осознав это, Эрек понял, о чем говорил Отшельник. Он действительно боялся заглядывать вперед, и этот страх следовало преодолеть. Как бы ни было ужасно его будущее, он должен знать о грозящей опасности, чтобы ее предотвратить.

Эрека бросило в жар. Конечно! Акдагаз говорил, что будущее можно изменить! Пачули смогла вмешаться в ход событий, чтобы помочь ему спасти Бетани. Значит, и он сможет! Он узнает, какую катастрофу показывают ему драконьи глаза, и выяснит, как не дать ей случиться.

Как только Эрек почувствовал себя не просто беспомощным наблюдателем, он захотел немедленно войти в темную комнату, отдернуть шторы и посмотреть, что покажет ему черный ящик. «Открой мне самое худшее, — подумал он. — И берегись!»

Эрек лег животом на теплый камень — так же, как делали Акдагаз и Пачули. Он закрыл глаза и стал слушать журчание ручья. Широкие листья тиковых деревьев шелестели на легком ветру. Эрек сосредоточился и пошел по темным комнатам в глубину подсознания. В комнатах было уютно и спокойно, но на этот раз Эреку не терпелось дойти до самого центра — к двум окнам и черному ящику. Наконец он прикоснулся к маленькому сосуду, в котором скрывались все картины будущего. Сердце Эрека наполнилось радостью: теперь он знал, как работает черный ящик, и чувствовал себя сильным, могучим, живым!

Время пришло. Он сосредоточил внимание на ящике, глубоко вздохнул и открыл шторы.

За окнами снова были взрывы и паника. Но теперь Эрек не зажмурился от страха, а стал спокойно наблюдать за тем, что происходит.

Люди в ужасе разбегались в стороны. Раздался громкий хлопок, а затем — оглушительный грохот, как будто рушилось что-то очень большое. Эрек смотрел на все это сверху, как на батальную сцену, снятую парящей над полем боя камерой. Он обнаружил, что может управлять камерой — ведь, в сущности, это были его собственные глаза. Он посмотрел влево, и картина, открывающаяся из окон, сместилась. Эрек попробовал смотреть по очереди во все стороны, и окна послушно поворачивались туда, куда ему было нужно.

Он по-прежнему испытывал страх и понимал, что это страх, который охватит его в будущем, когда видение станет явью. Но к страху примешивалось и приятное ощущение: поток силы, чувство невероятного могущества. Эрек был напуган, но при этом радовался своей неуязвимости.

Он видел рушащиеся стены и бегущих людей, но пока не понимал, где это происходит. Куда бы он ни посмотрел, везде царили хаос и разрушение. Наконец, решив, что ничего нового не увидит, он задернул шторы и вышел из комнаты.

Эрек открыл глаза, и его накрыла сильнейшая усталость. Он мельком увидел улыбающегося Отшельника и тут же провалился в сон.

Через некоторое время Эрек проснулся — на том же камне у ручья. Он снова видел тот же сон — повторяющийся кошмар об отце. Он уже знал, что кошмар — всего лишь чужое воспоминание, которое подсадили Эреку в голову в раннем детстве. И все же видеть его было неприятно. Эрек встал и направился в дом.

Он нашел там Бетани, она собирала рюкзак.

— Мы уходим прямо сейчас! — радостно сообщила она. — Отшельник поведет нас к Оракулу. А Сунита дала нам с собой новую одежду!

Вошла Сунита, неся в руках корзину, набитую снедью.

— Это вам в дорогу. Если нужно что-то еще — только скажите.

Ребята начали благодарить ее, но Сунита запротестовала:

— Нет-нет-нет, это вам спасибо! Двери нашего дома всегда открыты для вас.

Отшельник уже ждал у порога.

— Я что теперь — настоящий медиум? — Эрек был немного ошарашен тем, как быстро все произошло.

— Именно так, коллега, — подтвердил Отшельник и захихикал.

Эреку тоже пришлось улыбнуться.

— Но как мы попадем в Дельфы? — спросила Бетани. — От Центральной Индии до Греции ведь так далеко!

— Тем же путем, каким я попал сюда. С помощью портодвери алипиумского замка.

— Что?! — переспросил Эрек, обрадовавшись тому, что нашелся легкий путь. — И где же она?

— В сарае для садовых инструментов. — Отшельник указал на маленькое деревянное строение. — Ну что, готовы?

Ребята еще раз поблагодарили Раджива и Суниту, попрощались со Шриной и Сунилом и вместе с Отшельником пошли к сараю.

— Представляете, как это будет выглядеть в глазах Раджива и Суниты? — прошептала Бетани. — Мы прощаемся, заходим в сарай с граблями и метлами и без следа исчезаем.

— Хорошо. Это принесет им удачу, — уверенно сказал Отшельник.

— Почему? — не понял Эрек.

— Они подумают, что увидели чудо. Как только человек начинает верить, что ему улыбнулась удача, он сам начинает творить удачу — своими руками.

Звучало неплохо. Раджив и Сунита заслуживали везения.

Отшельник набрал код на деревянной портодвери, повернул золотую ручку и вошел в кабину. Эрек знал, что, если пройти насквозь в другую дверь, можно попасть прямо в замок. Но в замок им сейчас было не нужно.

Экран в кабине был разделен на четыре квадрата: белый — Алипиум, голубой — Акеон, красный — Артар и желтый — Иноземье. Эрек с нежностью подумал об Иноземье, вспомнив об оставшихся там друзьях — циклопах, валькириях и гидрах, — особенно о Тине. Под четырьмя квадратами горела ярко-оранжевая полоска с надписью «Другое». Отшельник ткнул в нее пальцем, и на экране возникла карта мира. Тогда он выбрал Европу, а потом, когда масштаб карты увеличился, Эгейское море. Перед ними расцвела карта Греции, похожая на головастика хвостом на север. Отшельник указал точку рядом со ртом головастика, недалеко от Афин, и на экране раскинулись Дельфы.

Палец Отшельника скользнул мимо археологического музея, библиотеки, нескольких отелей, зеленых полей и лесов и остановился над храмом Аполлона у горы Парнас. Масштаб карты снова увеличился. Отшельник выбрал окруженную деревьями расселину на склоне горы.

— Вот тут подходящее место. Здесь нас никто не заметит. До Оракула рукой подать, и за вход платить не придется. Музей-то еще открыт для посетителей.

Эрек и представить не мог, что вокруг Оракула бродят толпы зевак и кто-то взимает входную плату. Он ожидал, что место, где беседуют с мойрами, будет уединенно и священно.

На экране загорелась надпись «Вход», и замок щелкнул. Дверь открылась на склоне холма, под которым в буйной зелени утопала долина. Нигде не было видно человеческого жилья. Высоко над головой парил сокол, слышалось теньканье пеночки. Вокруг простирались поля и оливковые рощи. Все это было ничуть не похоже на парк Тадоба в Индии, но так же прекрасно.