Он позвонил ей на мобильник, но никто не ответил. Через двадцать минут попробовал еще, и потом снова — через десять. Никто не брал трубку. К половине восьмого беспокойство достигло уже такого предела, что он решил позвонить Ребулю. Через час тот перезвонил.

— Мои люди проверили все полиции и больницы. Никаких сведений о несчастном случае с кем-то похожим на Элену нет. Мне очень жаль, друг мой. Но мы не остановимся, будем искать дальше.

Весь этот ужасный вечер Сэм провел в обществе Мими и Филиппа. Они снова и снова безрезультатно звонили Элене. Филипп поднял все свои связи: информаторов, завсегдатаев ночных заведений, владельцев баров и клубов, приятеля, который владел частной сетью машин «скорой помощи». Нигде ничего. Вечер незаметно перешел в ночь, которая стала для Сэма самой долгой, мрачной и бессонной.

Устав мерить шагами спальню, он в отчаянии еще раз набрал номер. На этот раз ему ответили.

— Мы надеялись, что вы позвоните, — голос на том конце звучал как-то странно, словно его специально искажали, но вполне разборчиво.

Сэм сделал над собой усилие.

— Где Элена? — спокойно спросил он.

— С ней все в порядке.

— Дайте мне с ней поговорить.

— Боюсь, это невозможно. Она так сладко спит, жалко ее будить.

— Где она? Кто вы?

— Вам не нужно этого знать. А сейчас слушайте меня внимательно. Мы вернем вам мисс Моралес целой и невредимой, как только вы добровольно и без всяких условий снимете свою заявку с тендера. Можете придумать любую причину, кроме настоящей, разумеется. Вам ясно? Позвоните мне на этот же номер, когда все сделаете. И советую поспешить.

— А откуда мне знать, что вы сдержите слово?

— Неоткуда.

— Почему я должен вам верить?

— А у вас есть выбор?

В трубке раздался щелчок, и телефон замолчал.

Филипп уже допивал на кухне первую утреннюю чашку эспрессо, когда вошел измученный и небритый Сэм в мятой одежде и с зажатым в руке мобильным телефоном.

— Ничего нового? — спросил Филипп.

Сэм потряс головой. Когда ночью он сообщил журналисту о телефонном разговоре, тот заново обзвонил своих знакомых в полиции и больницах, информаторов, связанных с миром криминала, и даже службу спасения. Как и прежде, результат был нулевой. Приходилось признать тот крайне неприятный факт, что человек, говоривший с Сэмом, не блефовал: Элена действительно была похищена.

Филипп сел рядом с Сэмом, обнял его за плечи и поморщился, когда от этого движения у него хрустнули сломанные ребра.

— Знаю, тебе сейчас тяжело, но давай попробуем рассуждать логически. Dʼaccord?[58]

Сэм тяжело вздохнул и кивнул.

— Это не похищение ради выкупа, раз денег у тебя не требовали, — продолжил Филипп. — Тебе совершенно ясно дали понять, что от тебя требуется и как это должно быть сделано. Кроме того, этот тип говорил по-английски. Акцент у него был?

— Трудно сказать, когда голос намеренно искажен.

— Да, это типичная картина. — Филипп потряс головой. — Черт, я уже выражаюсь, как коп. Но все-таки, как тебе кажется, это был голос англичанина или француза, говорящего по-английски?

Сэм припомнил, что человек говорил по-английски вполне уверенно.

— Знаешь, сейчас я точно могу сказать, что это был англичанин. Французам трудно произносить английские слова, которые начинаются с «х». У этого парня проблем точно не было.

— Ясно. Значит, тебе звонил англичанин, который хочет, чтобы ты снял свой проект с конкурса. Кому это нужно? Кто от этого выиграет? Кто это может быть, кроме Уоппинга или кого-то из его шайки?

Филипп встал и налил себе еще кофе.

— Это точно он. — Филипп посмотрел на Сэма и пожал плечами. — Понять это в принципе не сложно. Но теперь надо вычислить, где они прячут Элену. Имей в виду, что Марселя он не знает, а потому вряд ли держит ее в какой-нибудь съемной квартире. Уверен, что Патримонио он не станет втягивать в это дело. Тогда тот превратится в соучастника преступления, а это чересчур рискованно. Поставь себя на место Уоппинга. Ему надо спрятать Элену в каком-то надежном укрытии, которое он полностью контролирует. И что это может быть за место?

— Яхта?

— Вот именно. На «Плавучем фунте» нет посторонних и никто не может случайно на нее натолкнуться. Если что, он может просто уплыть. К тому же у него там есть вертолет. Так что давай считать, нам известно имя похитителя и место, где он держит Элену. Теперь самый трудный вопрос: как туда попасть?

— Филипп, подожди минутку. А как же полиция? Разве они не могут обыскать яхту?

Филипп медленно покачал головой и вздохнул:

— У нас тут не любят ссориться с богатыми иностранцами. Это плохо для бизнеса. В Марселе и так хватает проблем с репутацией. Но еще важнее, причем гораздо важнее, то, что у нас нет никаких доказательств: ни улик, ни записи телефонного разговора, ни свидетелей. Одни теории, да и те на словах. А без доказательств ни один коп не поднимется на борт частного судна.

— А разве у тебя нет хороших знакомых в полиции? Какого-нибудь инспектора?

— Ты об Андреи? Он уже на пенсии. Уехал на Корсику и занялся производством сыра.

Все утро Сэм мучился сознанием своей беспомощности, но сейчас ему на смену пришла злость. Какое право они имеют использовать Элену как разменную монету в своей игре? Ему хотелось действовать, причем немедленно и желательно так, чтобы в процессе лично сломать Уоппингу шею. Бессонная ночь была забыта, он чувствовал необычайный прилив энергии.

— Ладно, но обыскать яхту так или иначе надо. Если нельзя привлечь полицию, значит, надо придумать что-нибудь, выглядящее более-менее официально. Иначе на борт нас не пустят.

Его прервал звонок мобильного. Дрожащей от волнения рукой Сэм схватил телефон. Это был Ребуль, спешивший узнать последние новости. Услышав о звонке шантажиста, он пришел в ужас:

— Сэм, я даже не знаю, что сказать! Это моя вина, ведь я втянул вас в эту историю. Знайте, что можете рассчитывать на меня, я готов оказать любую помощь, которая понадобится. Любую. Как вы собираетесь действовать?

— Как раз сейчас решаем. Я вам позвоню.

Пока он разговаривал по телефону, на кухню спустилась растрепанная, еще не до конца проснувшаяся Мими. Она подошла к Сэму сзади и обняла его.

— Ничего нового?

Сэм покачал головой и поцеловал ее в лоб. Он был очень горячим.

— Мими, что с тобой? У тебя же температура.

— Да, ничего серьезного. Схватила какой-то вирус. Скоро поправлюсь.

Иногда сознание делает странные кульбиты и рождает удивительные ассоциации. Вирус Мими заставил Сэма вспомнить об опасном периоде в истории Марселя.

— Послушайте, вы оба об этом наверняка знаете больше. Кажется, в восемнадцатом веке в Марселе была эпидемия чумы? Я где-то читал об этом.

— Да, в тысяча семьсот двадцатом году, — не скрывая удивления, подтвердил Филипп. — Началась из-за того, что никто не соблюдал карантинных правил. Люди умирали тысячами.

— Так что сейчас эти правила, вероятно, соблюдаются?

— Разумеется. А за последнее время из-за нелегальных иммигрантов их даже ужесточили. А в чем дело?

— Предположим, что поступило сообщение о каком-то инфекционном заболевании, которое может проникнуть в Марсель морским путем, с судна, пришедшего, скажем, с Берега Слоновой Кости. Разве санитарные власти не организуют срочные медицинские проверки на судах, чтобы убедиться, что зараза не распространяется?

Впервые за все утро Филипп улыбнулся.

— Кажется, я понял, к чему ты ведешь. Несколько представителей санитарных учреждений в сопровождении пары копов будут инспектировать все суда с иностранной припиской.

— И начнут с яхты Уоппинга?

— Точно. Но только поздно вечером, когда никто не ожидает гостей.

Через десять минут они уже составили список необходимых покупок, и Сэм позвонил Ребулю.

— Франсис, у нас появилась идея, но чтобы ее осуществить, потребуется полицейский скоростной катер, пара парней, которые сойдут за полицейских, и кое-какие медицинские штучки. Сегодня ночью. Вы можете нам помочь?