Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Вы совершенно правы. — Элена погладила его по рукаву и на пару минут углубилась в изучение меню. — Soupe au pistou?[6] Неплохо, но, наверное, вы едите такой и дома. Здесь отлично готовят морепродукты, поэтому давайте начнем с крабовых котлеток и пюре из авокадо…

— Ни слова больше! — вскинул руку Ребуль. — Обожаю крабовые котлетки! Душу за них продам.

— Ну, надеюсь, в этом не будет необходимости. — Элена подняла глаза от меню. — Какой у нас сегодня день? Вторник? Прекрасно. Блюда дня — тушеный кролик и паппарделле с лесными грибами. Это очень вкусно, поверьте мне.

— Вы меня удивляете, — заметил Ребуль. — Вот уж не думал, что американцы едят кроликов.

— Именно эта американка — ест.

После того как заказы были сделаны, бутылки откупорены, а шампанскому оказано должное внимание, Ребуль, галантно извинившись перед Эленой за деловые разговоры во время обеда, приступил к главному.

— Марсель — удивительный город, — начал он. — Он был основан две тысячи шестьсот лет назад, когда Париж еще даже не назывался Парижем. Сегодня это очень большой город, его площадь в два раза больше площади столицы. Но, как вы понимаете, вся земля на побережье, как у нас выражаются, земля, «моющая ноги в Средиземном море», уже давно выкуплена и застроена.

Ребуль сделал паузу, чтобы глотнуть шампанского.

— Вся, за исключением одной маленькой очаровательной бухты к востоку от Старого порта. Она называется бухта Грешников. Не стану утомлять вас рассказом о том, почему так получилось, скажу только, что последние сто двадцать лет за это место боролось не одно поколение политиков и строительных компаний. В ход пускались и взятки, и подлоги, и судебные иски, и, насколько известно, совершилось даже одно убийство. Но два года назад наконец-то было принято решение застроить бухту Грешников. Мне очень интересен этот проект, и я уже потратил немало времени и денег на его разработку, но…

Появление крабовых котлеток заставило Ребуля замолчать. Он заткнул салфетку за воротник рубашки, попробовал белое «Шатонеф-дю-Пап» и похвалил выбор Сэма.

— Скажите, а что заставило властей наконец принять решение? — поинтересовался Сэм.

Ребуль сделал еще один глоток вина, на этот раз подольше задержал его во рту, одобрительно кивнул и только потом ответил:

— Тогда, в две тысячи восьмом, Марсель был выбран культурной столицей Европы две тысячи тринадцатого года с целью, выражаясь официальным языком, «ускорения темпов развития». Думаю, это и стало последним толчком. Как бы то ни было, власти начали принимать заявки и планы застройки бухты Грешников и после рассмотрения составили шорт-лист из трех проектов. Один из них мой, и я уверен, что он лучший. Кроме того, у моих соперников есть общий серьезный недостаток — они не местные: строительная группа из Парижа и английский синдикат. Причем и тем, и другим явно не хватает воображения. Они предлагают построить огромные отели со всеми современными штучками: бассейнами на крыше, спа, галереями бутиков и прочим. Может, это и хорошо для туристов, но ничем не порадует тех, кто живет в Марселе. Кроме того, уверен, что эти отели окажутся уродливыми коробками из стекла и бетона.

Замолчав, Ребуль кусочком хлеба собрал с тарелки остатки пюре из авокадо, отправил его в рот и промокнул губы салфеткой.

— Таких хватает и в Лос-Анджелесе, — вздохнула Элена. — А в чем заключается ваша идея?

— Я, — откликнулся Ребуль, — собираюсь построить кое-что для самих марсельцев. Небольшие многоквартирные дома, не выше трех этажей. Они будут стоять среди террас и садов, уступами спускающихся к морю. А в самой бухте устроим маленькую стоянку, но не для роскошных яхт, а для маленьких лодок, которые покупают себе простые люди, живущие у моря. В Марселе я покажу вам макет предполагаемой застройки. — Чуть приподняв брови, он по очереди оглядел Элену и Сэма. — Et voilà.[7] Что скажете?

— Звучит лучше, чем бетонные коробки, — усмехнулся Сэм. — Но я подозреваю, что проблема у вас вовсе не архитектурного плана.

Он чуть отодвинулся, пропуская к столу официанта с горячим.

— Вот именно, — вздохнул Ребуль. — Проблема не в этом. — Он с интересом посмотрел на поставленную перед ним тарелку, наклонился и глубоко вдохнул аромат. Но давайте поговорим о ней после того, когда разделаемся с этим великолепным кроликом.

Они дружно принялись за еду и прекрасное «Бэкстоффер каберне», заслужившее всеобщее одобрение. Неторопливая беседа непринужденно перешла от тонкостей виноделия к красотам Кассиса, ближайшего к Марселю виноградника, а потом и к последнему увлечению Элены. Она только что окончила специальные курсы для любителей вина, на которых высокомерный преподаватель пытался приобщить дилетантов к странному словарю, столь любимому винными экспертами.

— Конечно, парень знал свое дело, — жаловалась Элена, — и я еще могла смириться с карандашной стружкой — хотя трудно поверить, что кто-нибудь захочет это пить, — ароматом трюфеля под дубом и нотками табака, но когда он заговорил о мокрой собачьей шерсти, я сдалась. — Она посмотрела на Ребуля чуть ли не с ужасом. — Надеюсь, в вашем погребе нет вина, пахнущего мокрой собакой?

Ребуль рассмеялся и покачал головой.

— Однажды я слышал, как винодел говорил о своем вине, что оно «соmmе le petit Jésus en pantalon de velours» — «подобно маленькому Иисусу в бархатных штанишках». — Он пожал плечами. — Эти люди — редкие энтузиасты. Думаю, можно простить им эти небольшие преувеличения. Они ведь пытаются рассказать нам о том, что невозможно описать словами.

В этот момент им подали сыр — вернее, три разных вида сыра с щедрой порцией инжирного джема, — и Ребуль вернулся к разговору о делах:

— Итак, у меня действительно есть проблема, и зовут ее Патримонио. Жером Патримонио. Он председатель тендерного комитета, который и должен сделать окончательный выбор между тремя проектами. И, как председатель, он, разумеется, может в значительной степени повлиять на результат.

Ребуль передвинул кусочки сыра на тарелке, словно пытался собраться с мыслями.

— И этот Патримонио меня ненавидит. Он сделает все, чтобы мой проект проиграл. Все!

— Простите, но что вы ему сделали? За что он вас так ненавидит? — спросила Элена.

— Ах, — вздохнул Ребуль, — все дело в женщине. — Он взглянул на Элену и Сэма так, словно для них, людей взрослых и искушенных, это было вполне достаточным объяснением. — И в какой женщине! — Он мечтательно сощурился. — Конечно, все это было давно, но Патримонио — корсиканец, а все корсиканцы горделивы и обладают очень хорошей памятью.

— Могу я уточнить? — вмешался Сэм. — Выходит, вы знаете, что председатель комитета терпеть вас не может, но все-таки надеетесь выиграть тендер?

— Позвольте мне закончить, Сэм. Патримонио не знает, что за этим проектом стою я. Мое имя не упоминается ни в одном документе, как и названия французских компаний, которые можно было бы связать со мной. Официально заявка подана от «Ланжер и Труст», старого и уважаемого швейцарского банка, и американской архитектурной компании «Ван Бурен и партнеры», которой владеет мой хороший друг Томми ван Бурен. Мы вместе учились в Гарварде. Презентацию будет проводить его представитель, и тут-то, Сэм, я надеюсь, вы и появитесь на сцене.

— В качестве архитектора, который ничего не смыслит в архитектуре? И к тому же американец, то есть еще один иностранец? — Сэм покачал головой. — Не знаю, Франсис. По-моему, для такой роли у меня немного не хватает квалификации.

Ребуль только отмахнулся от столь несущественных возражений.

— На этом этапе вам и не понадобится глубокое знание архитектуры. Пока мы должны просто продать им идею: дома, где люди смогут жить постоянно, а не приезжать на время; уникальное для Марселя место, которое сохранит естественную гармонию природы и моря.

— Стоп! — Сэм поднял руку. — Может, это и сработает. Вполне привлекательный и понятный план. Но почему представлять его должен я, а не какой-нибудь специалист от ван Бурена?

вернуться

6

Суп с базиликом (фр.).

вернуться

7

Вот так (фр.).

3
{"b":"168923","o":1}