Нэш приказал дневальному — кстати, известному нам солдату Свенсону — разбудить капитана Косорукова. Сам же для разминки прошелся быстрым шагом по извилистым коридорам этажа. Коридоры удивили, во-первых, своей пустотой, а во- вторых, тем, что были полностью безоконными. Все это напоминало какое-то подземелье. А между тем Нэш четко помнил, что это второй или третий этаж. Да, правительство позаботилось о том, чтобы какая-нибудь вылезшая из канализационного колодца сволочь не пустила в окно ракетницу. Это повеселило полковника. И тут же раздосадовало в плане того, что эти старперы из городского правительства за три дня не додумались задраить все люки канализации.

Капитан Косоруков, вполне бодрый после короткого сна, находился уже около комнаты полковника Нэша, когда тот туда подошел, совершив полный круг по мудреным коридорам здания.

— Капитан, — Дэвид дружески взял его за плечо, — мы сейчас потихоньку спустимся вниз и посмотрим, чем дышит этот городок на заре. До окончания комендантского часа, как я понимаю, у нас пятьдесят восемь минут?

— Так точно, господин полковник! — Доброе славянское лицо Косорукова определенно нравилось Нэшу. Как и его низкий уверенный голос.

— Мы успеем, — махнул полковник рукой, приглашая капитана в свой кабинет.

Там они снарядились аппаратурой слежения и связи, проверили пистолеты и автоматы.

Таким образом вооруженные до зубов в камуфляжной форме бойцы вышли во двор. Надо отдать должное, на выходе из здания, который тщательно охранялся автоматчиками, на Нэша и Косорукова даже не обратили внимания. Не говоря уж о том, чтобы задавать вопросы, чинить препятствия. «Молодец!» — в душе похвалил Нэш коменданта Малиновского. И все же решил ужесточить свое давление на генерала. Чрезвычайность ситуации этого требовала.

Обутые в мягкие сапоги, с зелеными маячками на рукавах, тихой поступью хищников полковник Нэш и капитан Косоруков двигались по двору. Лавируя между несколькими легковушками и автобусами, они попали в закоулок и вскоре были на улице.

Светало. Под куполом разгорались лампы дневного света. И одновременно плавно угасали уличные фонари. Мимо наших бойцов проехала поливальная машина. Сразу за ней — машина странной конструкции, единственной функцией которой, как догадался полковник, было распыление благовонного вещества. Улица тотчас запахла молодой росистой листвой с примесью запахов свежей травы и цветов. Это все же дисгармонировало с пространством, где не было ни одного живого растения. Кругом — бетон и камень домов, асфальт дороги, плитки тротуаров.

По улице мерно, на расстоянии метров ста друг от друга, вышагивали патрули. По четыре человека в каждой группе. Они шли по обоим тротуарам. И совершенно не обращали внимания на Нэша и Косорукова.

А бойцы наши тем временем достали пеленгаторы и на ходу сканировали окрестности. Как указывала инструкция, при появлении кучки нео-обезьян в радиусе пятисот метров на экране должна загореться красная точка, а затем внутренний компьютер выдаст местоположение врага с точностью до пяти метров.

Пеленгаторы совсем необязательно было наводить в какую-то определенную сторону. Они брали по радиусу. Причем бетон и земля не являлись препятствием для волн, исходящих из них. Ограничение же по расстоянию, накладываемое приборами, диктовалось слабостью сигнала из чипов обезьян. Ведь понятно, что производители этих чипов не имели задачей обнаружение. И все же, как объяснил полковнику Министр Госбезопасности, проектировкой пеленгаторов занялись около двух лет назад, так как выявились случаи бесконтрольных действий нео-обезьян. А также — единичные случаи их исчезновения, тщательно скрываемые Правительством. Разработчики как в воду глядели — первая экспериментальная партия пеленгаторов поступила в министерство лишь за месяц до дерзновенного проникновения взвода под ледник. Тем не менее приборы успели опробовать на Полигоне Президента. И они зарекомендовали себя хорошо.

По крайней мере полковнику Нэшу приходилось верить на слово, что приборы столь хороши и способны указать местоположение террористов в радиусе пятисот метров — хоть бы те даже прятались в канализации или укрывались на чердаке девятиэтажного дома.

Приборы, однако, молчали. Нэш хмурился и нервничал. Косоруков же источал тупое спокойствие.

Они заходили во дворы, заулки, взбирались на крыши домов, обойдя таким образом несколько кварталов и удалившись от места дислокации взвода километра на два.

Уже почти полностью рассвело, комендантский час окончился, и улицы постепенно стали заполняться людьми и общественным транспортом. Нэш обратил внимание на то, что основной контингент — это довольно-таки помятые и не выспавшиеся граждане, проведшие ночь в закрытых притонах. Теперь они разбредаются по гостиницам отсыпаться.

Один раз попался человек, совершавший утреннюю пробежку в желтом спортивном костюме. Пожилой стройный мужчина. Здоровое розовое лицо с выражением удовольствия от пробежки. Этот человек вряд ли приехал сюда развратничать, подумал полковник. А ведь приезжают сюда и такие — хорошие, правильные, с семьями, — чтобы провести отпуск в развлечениях самых невинных. Да, есть и такие! И вот подумалось полковнику, что он здесь именно ради таких людей. А не ради вот этих, выползающих из ночных клубов и публичных домов существ. Хотя. стоп. стоп. нельзя рассуждать! Полковник Нэш прежде всего солдат, исполняющий приказ. И будь в Берлине все до одного развратники, от которых нормального человека тошнит, полковник все равно будет выполнять приказ с тем же рвением. Ибо это приказ Президента! А Президент есть воплощение духа народа, который Дэвид любит безмерно.

В таких рассуждениях, лавируя меж домов переулками, Нэш приближался к месту дислокации взвода. Он ежесекундно надеялся, что на его приборе или же на приборе Косорукова загорится заветный красный огонек, а счетчик выдаст азимут и расстояние до прячущегося противника. Но пеленгаторы молчали. А Косоруков едва ли выговорил за два часа десять слов.

И вот, когда они уже почти подходили к месту дислокации взвода, случилось! Нэш, отвлекшись на мгновение проезжавшим автобусом, услышал хриплое мычание Косорукова. Он нервно обернулся к нему — капитан, как бы онемев, тыкал пальцем в экран своего пеленгатора, одновременно протягивая его полковнику. И тут Дэвид, пораженный счастливой догадкой, посмотрел на свой пеленгатор — озорной красный огонек мелькал на четверть экрана!

Задрожавшими вдруг пальцами полковник какое-то время не мог попасть на нужную кнопку — чтобы запустить программу поиска. Нажав наконец кнопочку на приборе, а затем и на приборе товарища, Нэш нетерпеливо уставился на экран. Пеленгатор показывал, что идет быстрый расчет. Но этот «быстрый» расчет показался полковнику вечностью. Проходила секунда за секундой, а результата все не было. От напряжения полковник даже не сразу вспомнил, что бегущая строчка внизу экрана показывает оставшиеся проценты расчета. Но вот проценты сошли на ноль, а на экране не появлялось мини-карты, как должно было быть по инструкции.

— Ну! — простонал Дэвид. — Окаянные! — Последнее слово он явно адресовал разработчиком сего хитроумного пеленгатора.

— У меня показывает! — вдруг прокричал стоявший рядом капитан Косоруков.

И тотчас мини-карта явилась на экране пеленгатора полковника Нэша.

Противник был в четырехстах тридцати семи метрах от них. Стрелка четко указывала направление движения. И полковник с капитаном помчались через дворы.

Один раз они воткнулись в дом, который никак невозможно было обойти — дом упирался в соседние дома, арки же не было. Пришлось бежать чуть ли не двести лишних метров. На какое-то мгновение точка с противником исчезла с радара. Нэш был готов откусить собственный палец от бешенства! Но как только они обежали пресловутый дом, точка снова вспыхнула на экранах. До нее было всего-то сто двадцать два метра!

В этот момент Нэш догадался оторвать глаза от прибора и посмотреть вперед. Они находились на улице, в каких-нибудь трехстах метрах до переулка, ведущего к зданию, где разместился взвод. Это было не сразу заметно, поскольку улицу почти не узнать. Сейчас она наводнилась машинами, пешеходами, среди которых почти не заметно военизированных патрулей.