— Тузик? — удивился товарищ в майке. — Ладно... Займи мне очередь, сейчас спущусь.

Этажом ниже на балкон вышла древняя бабулька:

— Срам-то какой! — запричитала она. — Здоровые мужики, а стоите как столбы! Хоть бы милицию вызвали!

— Не надо никого вызывать, я уже здесь!

— сержант вылез из машины под очередной зычный вопль сигнализации.

— Господи! — перекрестилась старушка. — Совсем милиция озверела!

Воспользовавшись тем, что сержант вылез, Василий юркнул в машину и все-таки выключил сигнализацию.

— Выключил и больше не включай! — крикнул ему милиционер. — И вообще, идите оба спать.

— А как же машина? — спросил Василий.

— А я с Тузиком не догулял... — вздохнул Сергеич.

— Идите! — сержант перехватил у Сергеича поводок Тузика. — Я машину посторожу. За одно и с собакой погуляю.

В след уходящим соседям донеслось сержантское:

— Сидеть, Тузик! Я сказал сидеть! Ты в строю или где...

Стоило Василию опустить голову на подушку, как за окном снова раздался вопль: 'Помогите! Насилуют!' — Вась... — возбужденная жена снова придвинулась к Василию. — Вааась...

Василий спал.

P.S.

А сигнализацию Василий все-таки сменил.

Теперь его машину охраняет система СуперТузик.

Точно в центре центральной площади самого среднего города с раннего утра стояло что-то закрытое белой материей. Высотой 'что-то' было около двух метров, при чем, судя по форме свисания прикрывавшей это 'что-то' простыни, особо выступающих частей 'оно' не имело. Среди отдыхавших в парке, расположенном неподалеку, прошел слух, что это — новый памятник кому-то, который приедет открывать чуть ли не сам мэр среднего города. В пользу этой версии оговорило то, что рядом с загадочным силуэтом под большой простыней стояла передвижная трибунка.

Чуть ли не сам мэр среднего города приехал ровно к полудню и, ловко взобравшись на трибунку, объявил в предусмотрительно установленный на ней микрофон:

— Дорогие горожане и гости нашего города! Сегодня у нас большой праздник!

Жаждя услышать долгожданную речь, из спасительной тени парка подтянулись на солнышко несколько компаний, культурно отдыхавших в диапазоне от пяти до сорока градусов. К ним присоединились немногочисленные прохожие и домохозяйки, отправившиеся в магазины, но по дороге заприметившие белое пятно покрывала на фоне парковой зелени.

— Да! — продолжал мэр зачитывать подложенную ему бумажку. — Сегодня у нас праздник. Сегодня мы открываем памятник человеку, прославившему наш город. Этот человек — Василий. Такой же простой человек нашей страны, как вы или я.

На последнем предложении многие в толпе заулыбались — эскорт мэра, трибунка и все другие 'мелочи властителей' выдавали в мэре не совсем простого человека.

— Ему повезло! — зачитывал мэр. — Он, Василий, стал героем серии рассказов Малоизвестного автора и прославил не только себя, но и наш город, а потому было принято решение поставить ему памятник на центральной площади нашего города.

По нашему заказу памятник совершенно безвозмездно изготовил Малоизвестный скульптор.

Мэр подал знак, и двое его помощников аккуратно подняли покрывало за края и сняли его с памятника. Вид монумента народному герою поразил даже повидавших многое алкашей из парка. Начинался статуй с маленьких гранитных ступенек у основания, каждая в несколько сантиметров шириной. Последняя ступенька, верхняя, была чуть шире остальных и переходила в постамент высотой метра полтора, у вершины которого красовались позолоченные буквы всего одного слова — 'Василий'. Ни годы жизни, ни достижения, ни другие выходные данные исторической личности не указывались. Венчал памятник стеклянный куб, словно являвшийся продолжением гранитного постамента.

Конструкция могла бы сойти за памятник, если бы и кубик и подставка были раз в десять больше, но такая лилипутская конструкция выглядела издевательством над рабочим графиком мэра. Градоначальник среднего города скривился, а по толпе снова пробежал смешок. Мэр метнул пару разгневанных взглядов в сжавшуюся от страха кучку придворных, столпившихся у трибунки, и продолжил по бумажке:

— К сожалению, ни Малоизвестный автор, ни Малоизвестный скульптор не смогли сегодня приехать, — толпа снова закатилась хохотом, но мэр, прежде чем умчаться по делам, выдал еще одну фразу:

— Но я надеюсь, что и без их присутствия эта скульптура займет достойное место в архитектурном ансамбле нашего города!

В след удаляющимся машинам с городским начальством народ смеялся еще громче. Несомненно, стеклянная уродина органично вписалась в монотонную вереницу многоэтажек. Едва высокопоставленные чиновники покинули площадь, как народ устремился к памятнику, чтобы разглядеть оригинальный подарок Малоизвестного скульптора их городу. На месте толпы остались стоять только двое. Они с интересом наблюдали за народом, разглядывающим прозрачный куб.

— Ведь завтра же изрисуют маркерами и буквы отковыряют! — скептически заявил Малоизвестный скульптор.

— Ни фига! — более оптимистично отреагировал Малоизвестный автор. — Вот если бы памятник был царю, или, скажем, цареубийце, то его бы точно покалечили. И любую другую историческую личность покалечили бы, а так... Народ же не будет ломать памятник самому себе! Или ты именно из соображений вандализма такую обтекаемую форму ему придал?

— Нет, — ответил скульптор. — Не я придал. Дело как было — пришел ко мне в мастерскую посыльный с коробкой. Говорит, от Василия. Оставил и ушел. Я сначала подумал, что это шутка, или бомба, а потом решил открыть, а там — этот кубик.

Двадцать пять на двадцать пять на двадцать пять. Думал, положу в кладовку, пригодится. Знакомых Василиев у меня несколько. Я подумал, может кто действительно презент сделал. А тут звонок из мэрии. Заказ на памятник Василию. Я потому и денег не взял, что выходит, что Василий сам себе памятник поставил.

— Выходит! — подтвердил автор. — А еще выходит, что он знал, что ему памятник хотят поставить, и заранее тебе послал этот кубик.

— Еще скажи, что он существует! — засмеялся Малоизвестный скульптор.

— А что, нет? — автор смотрел на облепившую статуй толпу. — Вон они как разглядывают! Узнают знакомые черты! Кубик-то — стекло, или что еще?

— Может и стекло, — пожал плечами скульптор. — А может и что еще. Не знаю.

— Чего они там так рассматривают? — заинтересовался автор, уставившись на нескольких молодых людей, корчащих рожи в куб с разных сторон.

— Так там эффект такой в кубе странный, — поведал Малоизвестный скульптор. — Пошли, покажу!

Народ вокруг памятника почти разошелся, и они свободно прошли к самому постаменту. Малоизвестный скульптор поставил автора на одну из ступенек у постамента, чтобы лицо автора целиком или как можно большей частью отразилось в кубе. Сам скульптор обошел монумент и встал с другой стороны. Отражения в кубе зрительно совместились где-то в его центре, образовав лицо, совершенно не похожее ни на Малоизвестного автора, ни на Малоизвестного скульптора.

Откуда-то явно появилось что-то постороннее, смешавшее черты.

— А ничего! — охарактеризовал Малоизвестный автор.

— Ну и откуда это берется?

— спросил он, когда оба исследователя природы Василия уже отошли достаточно далеко обратно в парк.

— Ты смотришь с одной стороны, а я — с другой. Подойдут еще двое посмотрят с боков, — отвечал Малоизвестный скульптор.

— А откуда там взяться Василию?

Получается ведь не совсем Василий, а только среднее от тех, кто смотрит!

— А если и Василий тоже смотрит? — предположил скульптор.

— Откуда? — автор начал жестикулировать, обрисовывая куб:

— По сторонам люди, а с низу — подставка. Разве что сверху!

— Да, это верно! — скульптор мечтательно задрал голову в небо. — Разве что сверху...