Арджи подождала, пока дом миссис Амос не скроется из виду, и предложила Тони сигарету.

Он посмотрел трогательно и с благодарностью. – Спасибо. – Прикурив и положив локоть на окно, мальчик глубоко затянулся. Счастливо выдохнув, его выражение лица стало задумчивым. – Как же мы доедем до кафе?

– А? – Глаза Арджи скользили по сторонам.

– До кафе? – Миссис Амос пыталась ему объяснить, но смысл не доходил до Тони. – Как мы можем ездить туда-обратно в кафе, которое за пределами Глори, в котором мы здесь все мертвецы. А люди, которые живые, могут приезжать в кафе, но не в Глори. Как блондинка.

– Прости?

Тони пожал плечами. – Все знают, что ты оттрахала ее как ураган входную дверь.

Высокая женщина закашлялась от сигаретного дыма. Кашляя, она удивленно посмотрела на Тони.

– Ну, так ведь? Или кто-то или что-то в душевой испытывал страшную боль и обрел веру в одно и то же время. – Глаза Тони стали стеклянными. – Ничего плохого, ты знаешь. Она чертовски привлекательная. А какая у нее великолепная задница! Я подумал, если она позволит мне…

– Даже не думай об этом, – предостерегающе сказала Арджи, а глаза заслезились от сухого кашля. Она отчаянно потрясла головой. Горло запершило, и она снова закашлялась, используя время, чтобы собрать рассеянные мысли. Прямота мальчика ошарашила ее.

Арджи выкинула сигарету в окно. – Первое: я буду благодарна, если ты не будешь говорить так о Миссис Мэтьюс. Она очень милая женщина.

Тони ухмыльнулся. – То, что я видел, было очень милым.

Арджи хлопнула его по затылку. – Второе: Выкинь эти мысли из головы прямо сейчас, Ромео.

– Эй! – Тони потер место.

– Она слишком старая для тебя десятилетнего. – Усмехнулась Арджи. – Хотя отсутствие волос на лице сыграет в твою пользу.

Тони нахмурился и осознанно погладил детские гладкие щеки. – Некоторые женщины предпочитают гладко выбритых, – пробормотал он беззащитно.

– Исходя из того, что тебе нужно бриться.

– Я бреюсь! – «Хорошо, раз в месяц. Но это считается!»

Засомневавшись, Арджи продолжила. – Третье: не нужно так… так… ярко выражаться. Особенно о том, что не является твоим делом.

Тони посмотрел на кроссовки, а потом на Арджи с выражением самого трогательного щенка. – Прости меня.

Арджи подняла бровь на подростка.

– Ну, я вроде прощу прощения.

– Давай получше.

– Я не хотел обидеть тебя, Арджи. – Он сунул сигарету в пепельницу, ища слова, которые помогут ему выбраться из кипящей воды. – Просто ты такая спокойная, и, казалось, что ничего серьезного между тобой и… – Он остановился. Начиная спотыкаться в словах, он почувствовал себя глупо. Это состояние он ненавидел. – Я сожалею.

Арджи медленно выдохнула. – Смотри, парень, мы можем говорить обо всем. Но тебе нужно проявлять немного уважения, особенно когда это относится к миссис Мэтьюс. – Он дотянулась до затылка и погладила место, куда шлепнула. – К счастью, ты наконец-то решил помыть голову. Иначе моя рука могла бы соскользнуть с головы.

– Ха-ха. Очень смешно. – Он скрестил руки на груди, но не смог скрыть улыбку. Арджи была клевой.

– Просто следи за тем, что говоришь.

– Да, мадам. – Последнее слово далось тяжело, но не настолько, как он думал.

– А теперь я отвечу на твой первоначальный вопрос. Кафе – это что-то типа… ну… – Она почесала подбородок. Даже после стольких лет, трудно найти хороший ответ на вопрос. – Это место, которое существует между двумя мирами жизни и жизни после жизни. Думай о нем, как о призрачной автобусной остановке. Только с луковыми кольцами. – Она ухмыльнулась своей шутке, давай себе обещание использовать ее еще раз, если кто-нибудь спросит. – Это последняя станция. Что до живых людей…, ну, их путешествие продолжается. Там живые и мертвые смешиваются с живыми, не зная об этом, но все наслаждаются хорошим кофе.

– Или еще больше, – улыбнулся Тони злорадно.

Она предостерегающе подняла руку, а Тони игриво увернулся.

– Значит, это небеса Глори? – Лицо стало серьезным, и он пробубнил. – Ни за что в ад, я вознесся бы на небеса.

Арджи чувственно выдохнула. – Ты не так думаешь об этом, нет. Это другая стадия существования. Можно сказать, что мы – «духи». Но только наши тела настоящие, даже если эти вещи и не совместимы. Моль превращается в бабочку, но все еще может размазаться по лобовому стеклу, если с ней столкнуться.

– Э?

Для эффекта она ущипнула Тони за бедро, вызвав громкий визг.

Он потер ногу. – Я понял, о чем ты говоришь. – Тони ненадолго задумался. – Я могу снова умереть? – Он задрожал от последних мыслей из своей жизни: врачи проталкивают трубки в горло, протыкают руки уголками, обжигающий огонь бежит по венам.

– Нет. Ты не будешь стареть физически, а если ты поранишься, – Арджи старательно объехала большую выбоину, – ты почувствуешь что-то очень похожее на боль, но твое тело заживет, и ты будешь жить дальше.

– Как чертов супергерой!

– Едва ли, – улыбнулась она. – Вот еще, что важно понять, Тони. Если ты переходишь из одного существования в другое, это не значит, что ты не реальный. Ты – реальный. Просто ты становишься другим, чем раньше. – Арджи широко улыбнулась. – Вот почему те дети, которые бегают рядом с Глори не умирают молодыми. Они родились здесь от родителей, которые пришли из живых.

Глаза Тони расширились. – О, боже. Презервативы здесь тоже есть?

Арджи фыркнула. Он когда-нибудь удивляется?! – В Глори больше всего, чем ты можешь себе представить.

На некоторое время воцарилась тишина. Прохладный ветер мягко обдувал лица, пока они ехали.

– Ты знаешь, что я сделал, когда был живым? – Спросил взволнованно парень, которому все еще невозможно было оставить идею о небесах и аде, засевшей в голове еще ребенком.

Арджи кивнула. – Я знаю. Но в Глори наказание или воздаяние это не больше, чем для моли, превращенной в бабочку.

Тони все еще глядел подавлено, и она обругала себя за повторение глупой аналогии, которая впервые не сработала. Она вздохнула, интересуясь, почему так трудно объяснить.

– Глори просто «есть».

Рука Арджи упала с руля, и она жестом указала перед собой. – У нас нет летающих ангелов с белыми крыльями и арфами. Вещи несовершенны, и уверена, что, рай как и ад – это утопия. – Тон смягчился. – Глори – хорошее место, Тони. И то, как ты наполнишь свою жизнь после той жизни, только в твоих руках. – «Вот. Так звучит проще, да?»

– А ты счастлива здесь?

Арджи моргнула. Никто не спрашивал об этом раньше напрямую, хотя, правда, Пит ходил вокруг этого вопроса последние сорок лет или около того. Она решила сильно не задумываться и грубо выкинула мысли о счастье из головы.

Когда молчание в грузовике затянулось, Тони состроил рожу, от чего Арджи закатила глаза. – Не беспокойся. У тебя есть все время мира, чтобы подумать об этом.

Тони с нетерпением хлопнул в ладоши. – Провести вечность в закусочной и кадрить курочек, как это делаешь ты, видится не таким уж плохим.

– Веди себя прилично, или сегодня будешь рубить дрова вместо ремонта печи, которая нас ждет. – Арджи указала за спиной на ящик с инструментами.

– Клево! – Но воодушевление Тони тут же исчезло. – М-м-м… Арджи, я не упоминал, но просто, если мне нравится делать вещи из глины – это не значит, что я хорош в этом.

Арджи не оставалось ничего, кроме как рассмеяться над удрученным выражением лица мальчика.

Ли распахнула дверь кафе. Последняя поездка заняла у нее почти неделю. Еще один путь в другой конец и у нее будет недельный перерыв. Она не могла ждать. Усталые голубые глаза обежали заведение в поисках Арджи.

– Ее еще нет, – сказала Мэвис из-за стойки, не поднимая головы и раскладывая столовые приборы по подносам.

– О, – Ли попыталась не выказать расстройство. – Я не… – Она вдруг закрыла рот.