Второй идеологический противник — ислам, тоже удостоился нескольких сильных ударов. Полученная от арабов за набег на Русь куча золота разбудила в печенегах боевой дух и жажду наживы. На Киев «волки степей», естественно, не пошли. Даже не собирались. Вместо этого, Дети Быка обрушились на незадачливых нанимателей. Мелкие и средние эмираты, скопище которых представлял собой арабский халифат, падали в руки степняков перезрелыми яблоками.
Серьезное сопротивление теоретически могли оказать кармады, но они вдруг обнаружили, что сражаться с регулярным войском совсем не то же самое, что грабить и резать безоружных паломников. Бандиты от ислама обращались в бегство при первом же намеке на серьезную драку. Немногие схватки заканчивались с таким соотношением потерь, что отдельные бойцы всерьез собирались выходить на сечу с кнутом вместо меча. Пришлось устраивать показательные бои с кем-нибудь из наших. Ничто так не способствует вправлению печенежских мозгов и не усмиряет чувство собственной крутости, как немного поваляться в пыли, будучи сброшенным с коня кем-то посильнее тебя.
Под шумок полыхнули антиарабские восстания в Иране. Навязанные завоевателями порядки персов совершеннейшим образом не вдохновляли. А тут еще, совсем рядом, практически за углом, красноречивый пример уже год как независимой Согдианы.
Знаменем борьбы за освобождение достаточно ожидаемо стал зороастризм, взявший в руки меч. Масла в огонь подлили кипчакские наемники. Посчитав, что эмиры умышленно выдали их братьев исконным врагам-баджнакам, куманы поддержали смуту. Кипчакам никто не подсказывал и ни на что не намекал. Сами догадались.
Тюрки и арабы активно резали друг друга, печенежская конница ураганом носилась по равнинам, грабя и уничтожая всех подряд. На помощь единомышленникам двинулись египтяне, но на Суэцком перешейке столкнулись с тремя печенежскими племенами, явившимися омыть копыта своих коней в водах Индийского океана. Обнаружив, что море, до которого они добрались, не Последнее, а всего-навсего — Красное, кочевники сорвали злость на войске Ихшида[46]. Египтяне поспешно отступили, окончательно забыв о владениях на Аравийском полуострове.
Следующий удар исламу нанесла Инга Олафссон. Впоследствии, Серый утверждал, что отправил «чертову девчонку» в Испанию исключительно для нейтрализации матримониальных планов. Может, оно, конечно, и так. Однако возникает вопрос, за каким хреном воевода самолично рванул на Пиренейский полуостров, как только у викингов возникли малейшие проблемы. Последнему бритому ежу ясно: за время марша Серого через Альпы и Пиренеи либо воинство Кровавой Головы вырежут под ноль, либо валькирия успешно справится с возникшими затруднениями. Так оно и вышло. Справилась. А вот воевода попал, как кур в ощип. Впрочем, сам виноват. Не хрен, кривя душой, рассказывать сказки! Можно подумать, подчиненные слепы, аки кроты, и ничего не видят. Конспиратор хренов!
Инга благополучно разгромила войска христианских королевств севера полуострова, перепугав изнеженных южан казнями духовных пастырей, королевских семей и прочей сопротивляющейся мелочи. Казни проводились показательно и с национальным колоритом. Северный «кровавый орел» вполне достойно смотрится на фоне индейских и негритянских обрядов, среди которых ритуальное поедание вырванного сердца на амвонах христианских храмов за неимением пирамид — далеко не самый устрашающий.
В оправдание жестокости, хочу заметить, что случаев казни викингами детей ни в Испании, ни ранее во Франции зафиксировано не было. Свинопасы к вопросу подходили с позиции «моряк ребенка не обидит». А за своей разноцветной гвардией Инга присматривала отдельно и очень внимательно, особое внимание уделяя разнообразию, качеству и, главное, количеству питания. Чтобы всегда сытые были. Во избежание, так сказать.
Чуть позже, дочка Карлссона вторглась в Кордову и взяла на топор Сарагосу, разогнав войско сына халифа. Тройное превосходство по личному составу снова не оказалось фактором, способным что-то изменить. Взятого в плен наследника содержали вполне достойно бывшего положения, рассчитывая использовать на переговорах. Но мужеложец[47] не придумал ничего лучше, чем начать приставать к одному из своих охранников. Свинопасы могут стерпеть многое, но не всё. Гомосексуализм на Скандинавском полуострове пониманием не пользуется.
Тело аль-Хакама, зашитое в свиную шкуру, бросили собакам при большом скоплении народа. Перестарались, конечно. Но вождей вспыхнувшего бунта похоронили тем же образом. Народ намек понял и стал безмолвнее камня.
В результате столь неприятного инцидента переговоры с халифом долгое время велись исключительно сталью. Абд ар-Рахман Третий[48] оказался крепким орешком. После нескольких безрезультатных сражений кампания зашла в тупик. Араб начал перебрасывать войска из Африки, что могло нарушить хрупкое равновесие. Тогда Инга отправила драккары набегом на побережье. Пять кораблей и две с половиной сотни человек Достаточно мало, чтобы армия северян не почувствовала убыли. И достаточно много, чтобы оттянуть из войск халифа гарнизоны большинства прибрежных городов. Положение ар-Рахмана резко ухудшилось. Серый подходил к Пиренеям, а корабли Олега Игоревича миновали траверс Майорки. Арабам надо было идти на переговоры и выторговывать максимально мягкие условия сдачи. Только как мусульманин может вести разговор с убийцей своего сына, да еще с женщиной! Последнее — куда важнее.
Но голубоглазый светлокожий араб был хитер, как лисица, и изворотлив, словно сто тысяч ужей. Неожиданно на горизонте нарисовался торговец с характерным булгарским выговором, на каждом шагу клянущийся своим еврейским богом и его главным пророком Изяславом… В итоге добрый месяц войска стояли друг напротив друга, а в небольшом домике Ицхака бен Цадика, совершенно случайно оказавшимся между позициями сторон, ежедневно принимались дорогие гости: сакалиба[49], все как один белобрысые и голубоглазые, и викинги, в числе которых выделялся сравнительно хрупкий воин с красными волосами. Количество изысканных испанских вин, выпитых за это время, может сравниться только с количеством употребленной в том же помещении сивухи. Точнее, сивухи выпили больше: вино — для кого напиток недостаточно крепкий, для кого запрещенный Аллахом. Сивуха же — совершенно другое дело! И молоко капать не надо — и так мутная.
К приезду Серого соглашение о капитуляции Кордовы и вхождении халифата в состав Росского Союза практически подготовили. Оставалось только одно условие: со стороны росов принять капитуляцию должен муж предводительницы викингов. И никто иной. О чем дева-воительница с милой улыбкой и поведала воеводе. Да еще и с тонким-тонким намеком, кто именно будет мужем. Намекнула, можно сказать, заявив: «Сегодня свадьба, завтра принимай Кордову!» И попробуй откажись, когда в роли приданного большая часть Испании! Не считая Франции, Швеции, Норвегии и Дании. И хрен бы с ними, со странами, но нетронутая войной Кордова вместо горы развалин и рек крови… Да князья бы воеводу на части порвали! Хотя нет, не князья. Этим на культуру отлить с большой колокольни. А вот мы… В общем, никуда Сергей Иванович от судьбы не делся. Был воевода Серый, стал Сигмунд Русин. Как говорит Шамси, «сектаны кысмет»…»
Следствием этих операций стал последующий передел мира. Наша западная граница не передвинулась на Лабу, как планировалось, а пролегла по берегу Рейна. Не всё же германцам славян онемечивать! Иногда и наоборот надо! Балканские племена обрели независимость. И через десяток лет мирно влились в ряды славянского братства. В тех краях, помня своеобразный подход «братушек» к видению себя в исторических процессах, пришлось значительно усиливать контрразведку. Во избежание, так сказать, вечного балканского костра. Но это, впрочем, не столь важно.
