Если судить трезво, пользуясь не эмоциями, а сухими цифрами — могло получиться. Если бы не два «но!».

Первое. Вукомил, хоть и сквозь пальцы, но присматривал за Лешеком.

И второе. Вашко решил сыграть ва-банк, перехватив Войско Польское чуть западнее Волыни.

Почему Вашко выбрал именно этот, самоубийственный вариант, понять несложно. Подготовить к обороне Киев сил достаточно. Но удержать город средствами десятого века, когда на стены могло выйти всего ничего «курсантов» да пара тысяч ополченцев — нереально. Повыбрала мужиков мобилизация, повыбрала…

Оставалось чистить загашники и шукать по заначкам. В заначке у Вашко нашлись четыре пулемета с боекомплектом в пару тысяч патронов на ствол. И всё необходимое для сооружения толковых фугасов.

Так что под Киевом шляхту ждал бы большой сюрприз. Можно сказать, огромный. Вот только по дороге Лешек не миновал бы древлян. А отдавать на растерзание верных союзников…

Встретить врага под стенами Волыни? Тоже не вариант. Нет гарантии, что пан ясновельможный не решит обойти волынян лесом и двинуться на столицу.

И были еще некоторые нюансы. Немаловажные. Как отреагирует население на взрывы и пулеметные очереди? Вся наша легенда шла форсированным маршем коту под хвост. Это не скальпели медицинские вкупе с самострелами. Если Вукомилу с Буревоем или Светлену, к примеру, можно что-то втолковать, то простым жителям, да еще толпой… И ходить нам после того богами до самой смерти. А у богов судьба незавидная. Либо распнут, либо преклоняться станут. Но скорее сначала попреклоняются, а потом распнут. Здесь, конечно, не только на кресты тащили. И свои методы присутствовали…

С другой стороны, и такую ситуацию можно перекрутить как угодно. Но терялась основная наша задача. Весь прогресс рухнул бы моментально: простой человек становится равным богу лишь в сказках…

Вот и удумал Вашко поймать супостата в открытом поле. Вернее, в точке, кою тому никак не миновать. Поймать и устроить светопреставление для одной, отдельно взятой армии. Чтобы, независимо от исхода боя, уцелевшие остатки пшеков даже волынянское ополчение могло разорвать в клочки. Тем более, пока суд да дело, Вуковы орлы успевали не только Волынь поднять.

Из тех же соображений секретности и компанию подбирал. Почему только восемь человек — понятно. Достаточно для четырех пулеметных расчетов. Брать в прикрытие хоть сотню бойцов, хоть десяток — плодить лишние трупы. А вот почему наемников, которые и в Киев пришли без году неделя? Да тоже объяснить можно. Чужие люди в Киеве. Выживут — болтать не будут. Погибнут — ничего объяснять не надо.

Другое непонятно. Почему наемники пошли? Понадеялись на «оружие богов»? Так не верил де Крайон в сказки. Ушлым мужиком франк был. И воякой не из последних. В нашем оружии сразу разглядел человеческую работу. Переоценили себя и вооружение? Сомнительно. Не подростки ведь. Решающим фактором стало, что детей в Приют пристроить обещали? Так детей трое, а бойцов семеро! Да и кто ребенку важнее: какой-то сиротский дом или отец родной? Что же заставило на верную смерть пойти? Не узнать. Но пошли. И не просто пошли. Дрались, как звери, ни один шагу назад не сделал… Вот тебе и «сражаюсь за деньги»…

Впрочем, Вашко героически, но бесполезно помирать не собирался. Место для «огневого мешка» подобрал на переправе через небольшую, но достаточно глубокую речку, тщательно заминировав оба берега. Установил гнезда и стал ждать. Разветвленного строительства с ходами перекрытия и запасными позициями не требовалось — ответного огня от полян не ждали. Когда часть пшеков переправилась, рванули фугасы на обоих берегах. Первая партия частично шла с замедлителями, чтобы войско попало под перекрестную взрывную волну. Не успела развеяться пыль после первых взрывов, как по ошалевшим полянам начали бить «станкачи». Дистанция прямого выстрела. По скоплению живой силы, защищенной лишь домотканым полотном рубах да дедовской славой. Доспехи, и те одевали перед боем… Да и толку с доспехов супротив толкового огнестрела… Судя по тому, как при одном упоминании о том моменте начинали синеть губы у заходящегося в падучей Лешека, психологический эффект оказался что надо…

Те, кто остался на том берегу, плюнули на все и бросились наутек в разные стороны. Беглецов понять можно — не вплавь же через воду бросаться, торопясь к невидимой смерти. Да и шли там, преимущественно, не обитатели «коронных земель», а поморяне и надвислянские племена. А вот поляне, несмотря на невольное предательство союзников, очертя голову, полезли на пулеметы. Повторюсь — храбрости у них было с избытком, этого не отнять. До позиций около четырехсот метров. Прятаться от пуль «пшеки» не умели. Но их было много. Очень много. Хоть и меньше, чем патронов у неопытных стрелков. Вашко с наемниками тоже ведь не миллионами жег боеприпас на Киевском полигоне… И патроны кончились раньше, чем враги. Бежать, если кто и собирался — стало поздно. Пришло время рукопашной.

Лешек клялся и божился, что восемь «дьяволов», пока их не порубили, мечами уложили сотню или две бойцов. Но князю в таком вопросе верить… «Братскую могилу» для дополнительных подсчетов и экспертиз мы не вскрывали, но, судя по площади захоронения и прикидкам участников, цифра полянских потерь измерялась не десятками и даже не сотнями. Сколько из них от чего погибло — какая разница. Все равно добавлять и то, что сепсис наработал, выстелив свежими крестами обратную дорогу…

Кто пал первым — неизвестно. Но Вашко — последним. Пока кто-то сражался, он не подорвал бы мины на позициях отряда. Взрывы лишили противников остатков мужества. А может, вообразили, наконец, что воюют с богами. Во всяком случае, после подрыва поляне в панике отступили, не вспомнив о собственных убитых и раненых. Тем не менее, один искореженный ствол они с собой прихватили.

Убирать пришлось волынянам, мобилизованным Вукомилом. Не дождавшись результата в Киеве, он рискнул выехать на разведку. Собрал стволы, похоронил парней. Вернувшись, развил бурную деятельность. К нашему приходу выяснил многое.

И то, что Лешек с остатками своей армии заперся в замке, прикопав покореженный пулемет в подвале, и другие известия, посерьезней. Германский король всерьез воспринял неслыханный разгром вассала. В Саксонии и Лужицкой Марке готовились к отражению нашей атаки. Для похода сил королю не хватало. Но и мы не были готовы к новой войне. Однако на небольшую диверсионную операцию добровольцев долго искать не пришлось. Заодно и затрофееный ПК вернули на базу. А то еще попадет в плохие руки…»

— Когда мы примчались к трактиру, уткнулись в свежее пепелище. Ни тел, ни следов. Одни головешки, — рассказывал Бруно. — Я сначала подумал, что трактирщик спрятался, но нет. Двадцать лет выслуживать трактир и жечь его? Значит, не сам. Разбойники оставили бы трупы. Нет, я уверен, что его выкрали русы!

— Или закопали в глубоком овраге, — предположил Оттон. — Зачем русам старик?

— Чтобы молчал. Или вылавливают всех, кто участвовал в том походе.

— Месть? Думаешь…

— Уверен. Ищут тех, кто натравил полян. Нас ищут.

Оттон усмехнулся:

— Что нас искать, если мы не прячемся? Всегда к их услугам.

Король вышел из-за стола, с хрустом потянулся.

— И что ты думаешь про всю эту историю?

Бруно пожал плечами:

— Окончательно убедился в своей правоте. Это люди. У этих людей есть неизвестное нам сверхоружие. Причем разное. Одно стреляет маленькими кусочками металла. Как аркебуз, но дальше и быстрее любого лука. Намного дальше, намного быстрее и намного сильнее. Доспехи не спасают — пробивает насквозь. Другое оружие трясет землю и дробит камень в щебенку. И того, и другого у них мало. Или немало. В любом случае, у нас всего три варианта. Уничтожить их, погибнуть самим или признать князя русов сюзереном…

Оттон прошелся по кабинету. Встал у открытого настежь окна, посмотрел на двор. Повернулся к брату: