Не придумав лучшего оправдания, Шарлотта откашлялась и выдавила из себя:

— Я сейчас занята.

— Это вранье, и мы оба это знаем. Открывай.

У Шарлотты вдруг кровь прилила к голове, а щеки залила краска смущения. Он видел ее у окна и решил, что необходимо все объяснить.

— Я знаю, где ты держишь запасной ключ, — уговаривал Луи. — Или открывай, или я сам открою.

Шарлотта не хотела слушать его объяснения. Выслушать их означало признать, что между ними что-то было.

— Предупреждаю тебя, я открою сам, — не сдавался Луи.

Не будь такой трусихой. Открой дверь, и дело с концом.

Смиренно вздохнув, Шарлотта собрала в кулак чувство собственного достоинства, поднялась с дивана и подошла к двери. Глубоко вздохнув, она повернула ручку замка и открыла. Положив одну руку на дверь, второй рукой Шарлотта оперлась о косяк, давая Луи понять, что не собирается приглашать его в дом.

— Чего ты хотел, Луи?

— Я хотел… — Он покачал головой. — Нет, не хотел, мне нужно поговорить с тобой, объяснить.

Шарлотта пожала плечами:

— Ну так говори.

— Могу я войти?

— Я же сказала, что занята.

— Ну да, конечно. — Луи в отчаянии покачал головой. Шарлотта не шелохнулась. Он вздохнул. — Ладно, неважно. Послушай, Шарлотта, все не всегда так, как кажется на первый взгляд. И не пытайся делать вид, будто не понимаешь, о чем я.

Шарлотта еще крепче сжала дверную ручку.

— Все, что ты делаешь или не делаешь, меня не касается, — возразила она.

Луи прищурился и минуту внимательно смотрел на нее.

— Ты уверена?

— Уверена.

Лгунья, лгунья!

Луи словно услышал ее мысли.

— Мы оба знаем, что ты врешь.

— Так что ты хотел сказать, Луи?

Он ненадолго закрыл глаза, нахмурился, еще раз тяжко вздохнул и открыл глаза.

— Я хочу объяснить, кто моя гостья. — И быстро добавил: — Не смей говорить, что я не должен тебе ничего объяснять. По меньшей мере, ты хозяйка этого дома. И я думал, что мы друзья, близкие друзья, — продолжил он. — Так или иначе, я чувствую, что должен все объяснить, тем более что моя гостья поживет немного у меня, пока не найдет себе жилье. — Луи криво усмехнулся. — Кроме того, Джудит спустит с меня шкуру, если я приведу сюда другую женщину и ничего не объясню.

Но Шарлотта просто смотрела на него в упор и не ответила на шутку. На лице Луи появилось страдальческое выражение.

— Это моя бывшая жена, мать Стивена.

У Шарлотты подкосились ноги. Мать Стивена… женщина, которая бросила семью, потому что не нашла в себе сил справиться с трудным ребенком и смириться с ненормированным графиком работы мужа-полицейского. Бывшая жена Луи, из-за которой ему пришлось в одиночестве воспитывать сына-подростка.

— Я навел о ней справки, пока был в Сан-Франциско, — сказал Луи. — Я подумал, она должна знать, что у Стивена все хорошо. И что она стала бабушкой. Я… я подумал, что это меняет дело. На самом деле это была идея Стивена.

В душе у Шарлотты от волнения все смешалось. Меняет дело? Как меняет дело? Она покачала головой:

— Не понимаю.

— Я знаю, что не понимаешь, но, если ты позволишь мне войти, я попытаюсь объяснить.

Шарлотта проглотила комок в горле.

— Как я уже говорила, ты ничего не должен мне объяснять.

— Может, и не должен, но для меня очень важно, чтобы ты поняла. Пожалуйста, — умоляюще произнес он.

Это «пожалуйста» оказалось решающим. Луи не из тех мужчин, которые привыкли умолять. Шарлотта убрала руку с дверного косяка.

— Подожди минутку.

Она подошла к клетке Милашки.

— Прости, милый, — пробормотала Шарлотта, набрасывая на клетку покрывало. — Будь умницей! — Она вернулась к двери. — Теперь можешь войти.

— Ты не угостишь меня кофе, если тебя это не очень затруднит? — спросил Луи, входя.

Шарлотта заперла дверь.

— Я и сама не откажусь от кофе.

Луи прошел за ней на кухню и сел за стол. Шарлотта варила кофе и чувствовала, что ее буквально прожигают взглядом, следя за каждым движением. Только когда она выключила кофеварку и тоже села за стол, Луи наконец заговорил:

— Ее зовут Джойс. Не так давно я выяснил, что она живет в Сан-Франциско. Стивен тоже в курсе. Как я уже говорил, узнав, что я туда еду, сын попросил меня найти ее, посмотреть, как у нее дела. Мне, наверное, никогда этого не понять, но после того, что она сделала и что нам пришлось пережить из-за нее, Стивен все равно беспокоится о ней.

— Потому что она — его мама, — прошептала Шарлотта.

— Да. Некоторые женщины недостойны материнства, но это отдельный разговор. Так или иначе, я нашел ее адрес и в один прекрасный день появился у нее на пороге. — Луи помрачнел. — Она находилась в реабилитационном центре, жила там последние полгода, с тех пор, как вышла из тюрьмы.

— Из тюрьмы? — переспросила Шарлотта. — Боже мой, как она попала в тюрьму?

Луи поерзал на стуле и тоскливо поглядел в окно.

— Она алкоголичка. Судья согласился выпустить ее из тюрьмы только при условии, что она будет находиться в реабилитационном центре. До того она бедствовала и, как бы сказать… вела уличный образ жизни. — Явно смутившись, Луи посмотрел на кофеварку. — Кажется, кофе готов. — Он поднялся, подошел к шкафчику, достал две кружки, налил кофе и поставил кружки на стол.

Луи снова сел, положил в кофе сахар, сделал глоток, потом обхватил чашку руками и снова уставился в окно. Через минуту он сказал:

— А еще она умирает. Цирроз печени. Годы плохого питания и беспробудного пьянства.

— Но выглядит она вполне здоровой. — Как только эти слова сорвались с языка, Шарлотта поняла, что выдала себя и теперь стало ясно, что она подглядывала за Луи. По его лицу было заметно, что он тоже обратил на это внимание.

На губах Луи мелькнула едва заметная улыбка:

— Чего у Джойс не отнимешь, так это художественного таланта, когда речь идет о косметике, — серьезно сказал он: — Бог свидетель, Шарлотта, я не мог оставить ее там. — Он покачал головой: — Я просто не мог оставить ее умирать среди чужих людей.

У Шарлотты до боли перехватило горло, и она неосознанно положила руку на плечо Луи.

— Конечно, не мог.

Луи накрыл руку Шарлотты своей и посмотрел ей прямо в глаза. Взгляд его был полон боли.

— Хорошая или плохая, но она мать моего сына и бабушка Эми. Ради Стивена и ради Эми я… я…

— Ты правильно поступил, Луи.

— Надеюсь, — прошептал он, — но…

— Никаких «но», — сказала Шарлотта. — Как раз на днях я вспоминала, как мой духовный отец сказал: «Поступай хорошо, и будешь хорошо себя чувствовать». — Она помолчала, затем спросила: — Сколько ей осталось?

— Недолго. Полгода. Может, меньше.

— Я могу чем-нибудь помочь? Луи покачал головой:

— Нет, но спасибо, что предложила, особенно в таких обстоятельствах.

Когда Луи ушел, Шарлотта долго сидела на диване, медленно пила кофе и смотрела в никуда. Она размышляла, в какой ситуации оказался Луи, и не могла не сравнивать его со всеми Гордонами Адамсами на свете. Она думала, что, несмотря на все свои деньги, внешнюю красоту и благородное происхождение, Гордон и в подметки не годился Луи. Поступки Луи были самой лучшей характеристикой.

Но разве она, Шарлотта, не знала, что под панцирем всезнайки и шовиниста кроется доброе сердце надежного и ответственного человека? Тогда как у людей вроде Гордона Адамса не сердце, а просто стучащая мышца.

Вечером, ложась спать, Шарлотта добавила Джойс Тибодо к списку людей, за которых молилась каждый день.

Утром в субботу, когда Шарлотта подъехала к дому Битси, хозяйка для разнообразия не встретила ее на крыльце. Вместо Битси Шарлотта увидела мужчину, судя по всему Брэдли Дью. Конечно, вряд ли он встречал ее, подумала Шарлотта, паркуя фургон. Судя по его виду, он просто гулял.

Шарлотта вылезла из фургона, взяла коробку и пылесос. Но не успела она сделать и двух шагов, как Брэдли закричал: