Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В «Амаравати» Будда представлен в виде колонны пламени. В конце повествования Будда замечает: «Я стал пламенем и поднялся в воздух на высоту семи пальмовых деревьев» («Дигха-никая», III, 27). Два образа, выражающие преодоление человеческого уровня — огненная яркость и вознесение на небо, здесь использованы рядом. Статуэтки школы Гандхары отличаются тем, что изображают языки пламени, исходящие от тела Будды, особенно от его плеч. Иногда Будда изображается парящим в воздухе, и тогда трудно дать однозначный ответ на вопрос, видим ли мы за его спиной языки пламени или крылья.

Когда Будда пребывает в самадхи, «луч, называемый Украшением Света Знания (джнаналокала накрам нома расмих), поднимается и сияет над головой». Поэтому в иконографии Будду принято изображать с огненным нимбом, окружающим его голову. В «Бхагавадгите» (XIV, 11) написано: «Там, где знание, свет сияет сквозь отверстия тела». Тем самым сияние тела есть признак преодоления всех обусловленных состояний: боги, люди и будды сияют, когда они погружены в самадхи, т. е. когда они составляют единое целое с абсолютной реальностью, бытием.

В амидизме — мистическом течении, которое придает опыту люминофании гораздо большее значение, чем другие школы буддизма, именно Амида, Будда Бесконечного Света, играет главную роль.

Древние тексты трактуют творение как манифестацию Света. Так, известный традиционалист, куратор Бостонского музея изящных искусств Ананда Кумара-свами (1877–1947) связывает санскритское лила (игра, в первую очередь — игра космических сил) с корнем лелэй — гореть, искриться, сиять. Таким образом, слово лелэй могло означать Огонь, Свет или Дух. В Махаяне Чистый Свет одновременно символизирует и абсолютную реальность, и сознание, погруженное в нирвану.

Для практикующих тантру возможен иного рода опыт встречи с внутренним светом. Адепт, например, переживает люминофанию во время майтхуны — ритуального соединения с молодой девушкой (мудра), являющейся инкарнацией Шакти. Во время майтхуны мистическое соединение (самапати) значимо лишь в той мере, в которой оно позволяет соединяющейся паре достичь погружения сознания в нирвану. Если адепту удалось пробудить свет в глубине своей сущности, то он обретает просветление, гнозис и проходит через переживание неземной красоты — если любовное соединение становится ритуалом или божественной игрой.

Все индо-тибетские мифы об Изначальном Человеке-Свете несут идею о том, что некоторые йоги достигали бессмертия в телесном облике. Эти йоги не умирали, а исчезали в небе, «облачившись» в тело, которое разные источники называют телом радуги, небесным телом, духовным телом, телом Чистого Света или божественным телом. Легко узнать в этом представления об астральном теле — теле, созданном из Света, которым обладал Первочеловек.

Но люди тоже источают свет, когда они выходят за рамки условностей, в которых протекает земная жизнь, т. е. когда они обретают высшие знания и достигают уровня свободы. Для индийского мышления свобода неотделима от знания.

На пути к духовному свету

Ряд психофизиологических техник, разработанных — или систематизированных — в неодаосизме, придает важное значение различным видам внутренней люминофании. Даосские техники в чем-то сходны с йогой и направлены на так называемое «усвоение дыхания». Адепт медитирует на каждом виде дыхания до тех пор, пока не начинает видеть его цвет. Процесс «впитывания» дыхания определенного цвета, по всей видимости, берет свое начало от гораздо более древних техник, целью которых было насыщение дыханием Солнца.

Похожего результата можно достичь, впитывая не дыхание Солнца, а образ светила. В центре квадрата или круга рисуется иероглиф Солнца «…и каждое утро, обернувшись лицом к востоку, держа папирус в правой руке, сконцентрируйся на изображении, пока оно не станет сияющим Солнцем; поглоти этот образ, и да покоится он в твоем сердце».

Еще один метод заключается в следующем. В полночь адепт медитирует на то, как «…идея Солнца, пройдя через рот, достигает сердца и освещает полость сердца, так что сердце становится ярким как Солнце. Какое-то время сердце и Солнце пребывают одним, и при этом возникает чувство, будто сердце разогревается».

В последнем примере реальное Солнце не имеет никакого значения. Это — образ, помещаемый внутрь и проецируемый на сердце, с тем чтобы пробудить в нем внутренний свет.

В поисках Золотого цветка

Даосы практикуют методы циркуляции внутреннего света. В неодаосском трактате «Тайна Золотого цветка», который был переведен Р. Вильгельмом и прокомментирован К. Г. Юнгом, описаны эти методы.

«Эликсир и Жизнь, — говорит автор трактата, — нельзя увидеть: ими наполнен Небесный Свет. Свет Небес нельзя увидеть: им наполнены глаза». Необходимо «обернуть глаза зрачками в душу», только тогда можно постигнуть внутреннюю сущность. В медитации, напоминающей медитацию йога, когда дыхание ритмизировано, а веки закрыты, глаза, вместо того чтобы смотреть вовне, освещают внутреннее пространство. Таким образом происходит встреча со Светом.

Другое упражнение предлагает мысленно сконцентрироваться на точке между бровями, чтобы Свет мог проникнуть в глубь тела. При этом акцент делается не на том, чтобы увидеть Свет, а на том, чтобы заставить его циркулировать по телу. Свет кристаллизуется, порождая так называемое природное Духовное тело. Циркуляция Света создает внутри тела «истинное семя», которое затем трансформируется в зародыш. Если в течение года его нагревать, вскармливать и омывать в соответствии с описываемым методом внутренней алхимии (а текст упоминает об огне), эмбрион достигнет зрелости. Иными словами, человек переродится в новое существо.

Что такое «выкристаллизовавшийся свет», объясняется в трактате с помощью ряда образов: это набухающий бутон, который распускается и превращается в Золотой цветок, созревающее семя, превращающееся в эмбрион, жемчужину. Космологические, биологические и алхимические образы здесь переплетены и дополняют друг друга. В конце концов адепт обретает эликсир бессмертия, символом которого является Золотой цветок.

О том, что Золотой цветок распустился, возвещает опыт люминофании. «Когда достигнуто равновесие созерцания, Свет, исходящий от глаз, становится ослепительно ярок, так что все вокруг Успокоившегося сияет, будто он окружен нимбом. Если он приоткроет глаза и взглянет на тело, то не обнаружит его». Это свидетельствует о том, что «в пустой комнате растет свет», и является добрым предзнаменованием. Иногда же плоть тела начинает сиять подобно шелку или нефриту. Тогда бывает трудно усидеть: адепт чувствует, что его приподнимает над землей. Об этом говорится: «Дух возвращается и выталкивает в Небо». Иные в этом состоянии действительно воспаряли».

Свет скрыт в самом человеке, в глубине его сердца. Весь этот космопсихологический мистицизм служит тому, чтобы пробудить внутренний свет и заставить его циркулировать по телу. Иначе говоря, тайна жизни и бессмертия записана в самой структуре космоса, а значит, и в структуре микрокосма, которым является человеческий организм.

СВЕТ И СИЯНИЕ В ХРИСТИАНСТВЕ

В христианских верованиях свет также играет большую роль. Один из ключевых эпизодов христианской мистерии — Преображение Христа — связан с манифестацией божественного света. Не менее важную роль свет играет в одном из главных христианских таинств — крещении.

Символика крещения чрезвычайно сложна и многозначна, но элементы, связанные с пламенем и озарением светом, играют в ней едва ли не главную роль. Юстин, Григорий Назианзин и другие отцы церкви называли крещение просвещением (греч. photismos). При этом они основывались на двух высказываниях апостола Павла в Послании к евреям (6, 4; 10, 32), когда он называет посвященных в христианские таинства, т. е. принявших крещение, просвещенными.

Уже во II веке Юстин упоминает легенду, утверждающую, что во время крещения Христа «над Иорданом взметнулось пламя». В виде пламени представляют Святой Дух; сошествие его на апостолов в иконографии изображается языками пламени. Таким образом, уже на раннем этапе становления христианства была разработана доктрина, утверждающая, что духовное совершенство, святость связаны не только с созерцанием Христа в теле Славы, явленного духовному взору святого, но и с внешними проявлениями: от святого исходит свет или же лик его сияет подобно пламени.

40
{"b":"166450","o":1}