Другой источник этих представлений — таинство Преображения Господня на Горе (позже отождествленной с горой Фавор).

ИЗ АРХИВА СОБЫТИЙ

О Серафиме Саровском, жившем в начале XIX столетия, ходило немало слухов. Ученик, позже опубликовавший «Откровения» старца, сообщает, что однажды он видел отца Серафима, окруженного столь ярким светом, что на него невозможно было смотреть. «Я не могу глядеть на тебя, отче, — воскликнул он, — очи твои подобны вспышке молнии, лик твой ярче солнца, так что моим глазам больно на тебя смотреть». Тогда св. Серафим начал молиться — и ученик смог поднять глаза и взглянуть на него.

«Я глянул — и страх Божий объял меня. Представьте лик человека, говорящего с вами из центра солнечного диска, из яркости его сияющих полуденных лучей. Вы видите его шевелящиеся губы, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете его руку на своем плече, но не видите ни ее, ни тела говорящего, а видите лишь сияющий свет, заливающий все на много ярдов вокруг, освещающий своими лучами заснеженное поле и хлопья снега, падающие с неба».

Праведная Серафина де Дио, монахиня кармелитского монастыря на Капри (ум. в 1699), прославилась своими неистовыми молитвами. Ее лицо во время молитвы или после причастия было подобно огню, а глаза сияли пламенем.

Доктор Р.-М. Бьюк (1837–1902) — один из самых известных канадских психиатров того времени. Он заведовал кафедрой нервных и психических болезней Западного университета (Онтарио) и в 1890 году был избран президентом Американской медико-психологической ассоциации. Незадолго до смерти он опубликовал труд «Космическое сознание», названный Уильямом Джеймсом «важным вкладом в психологию».

Доктор Бьюк верил, что некоторые люди способны достигать более высокого по сравнению с обычным уровня сознания, который он назвал космическим сознанием. По его мнению, достижение этого состояния подтверждается, в первую очередь, переживанием субъективной люминофании. В книге собрано множество свидетельств люминофании, начиная от истории Будды и обращения апостола Павла и заканчивая опытом современников.

Доктор Р.-М. Бьюк не случайно заинтересовался люминофанией. Он лично столкнулся с этим явлением, когда ему было 35 лет.

Он и двое его друзей провели вечер за чтением стихов Водсворта, Шелли, Китса, Браунинга и столь любимого ими Уитмена. Друзья распрощались за полночь, и доктор, наняв экипаж (дело происходило в Англии), отправился домой на другой конец города.

«Он был в состоянии тихого, почти пассивного восторга. И вдруг — причем этого ничто не предвещало — он обнаружил, что окутан чем-то вроде пламенеющего облака. На мгновение он подумал о пожаре, случившемся в большом городе, но тут же понял, что источник света — внутри него самого. И тут же его охватило чувство восторга, безмерной радости, сопровождавшейся — или сменившейся — интеллектуальным озарением, которое невозможно описать. На мгновение в сознании вспыхнул свет Брахмана, подобный молнии, чтобы навсегда оставить после себя память о Небе…

Он понимал и знал, что Космос — не мертвая материя, но живое Присутствие, что душа человеческая бессмертна… что в основе мира лежит то, что мы называем любовью, и нет ни одного живого существа, которое не обретет со временем счастья. За несколько секунд этого озарения он узнал больше, чем за многие месяцы и годы учения. При этом ему открылось многое такое, что нельзя узнать, просто изучая мир по книгам и живя в нем». Так эмоционально он описал свое состояние как бы от третьего лица.

Доктор Бьюк добавляет, что за всю оставшуюся жизнь ему больше не довелось испытать ничего подобного. Он пришел к выводу, что реализация космического сознания связана с ощущением погруженности в пламя или в алое облако или, скорее, с ощущением, что это облако или алый свет наполняют мозг. Это ощущение сопровождается такими эмоциями, как радость, уверенность, переживание триумфа, чувство, что ты спасен, и вместе с ними — сразу или мгновение спустя — приходит интеллектуальное просветление, описать которое невозможно. Лучше всего сравнить эго моментальное озарение со вспышкой молнии в ночной темноте, когда вдруг перед путником предстает пейзаж, скрытый до этого за завесой мрака.

Доктор приводит случай с женщиной, зашифрованной под инициалами А. Дж. С.

В детстве она упала и повредила позвоночник. Обладая красивым голосом, она много сил отдавала занятиям вокалом и мечтала стать певицей, однако физическая слабость была фактически непреодолимым препятствием на пути к осуществлению мечты.

После свадьбы здоровье ее еще больше ухудшилось и, несмотря на все заботы врачей и домашних, она начала угасать на глазах. Боли в позвоночнике стали столь невыносимы, что невозможно было уснуть, и тогда домашние отправили ее в санаторий. Однако улучшение не наступало; она была готова покончить с собой и лишь ждала удобного случая, когда с ней произошло странное событие.

Как-то, лежа в постели, она вдруг почувствовала, что на нее снизошел абсолютный покой. «Я забылась сном, чтобы через несколько часов проснуться и обнаружить, что вокруг меня струится поток света. Я заволновалась. И тогда мне послышалось, что кто-то сказал: «Все хорошо, не беспокойся!» Эти слова повторялись вновь и вновь. Это был даже не голос, но я ясно и четко слышала слова… Мне казалось, я довольно долго пробыла в этом состоянии, пока свет постепенно не померк и комната не погрузилась во тьму».

После этой ночи здоровье ее быстро пошло на поправку. К ней вернулись силы, ясность сознания, но образ ее жизни совершенно переменился. Прежде она любила публичные развлечения; теперь же предпочитала домашний покой и общение с немногими преданными друзьями. Она открыла в себе способности врачевателя: ей достаточно было прикоснуться рукой или заглянуть в глаза, как страдающие тяжелыми болями погружались в спокойный сон.

Когда она впервые увидела свет, ей было двадцать четыре года. И за всю оставшуюся жизнь ей еще лишь дважды довелось встретиться с этим светом. Во время одной из этих люминофаний рядом был муж и она спросила его, видит ли он что-нибудь, но получила отрицательный ответ.

В автобиографических записках, присланных доктору, она признавалась, что не в силах выразить словами открывшееся ей «…во время опыта люминофаний и сразу после него… Это не укладывается в слова, может быть, слово гармония способно передать часть постигнутого мной тогда… Осмысляя происшедшее, когда свет уже погас, — добавляет она, — в сущности, всегда проходишь через одно и то же состояние: ты испытываешь интенсивное желание открыть людям их истинную сущность и помогать всем, кто ищет некое оправдание того, что они называют «этой жизнью», ищут что-то, ради чего стоило бы жить».

Свет не пугает, в нем нет ничего внушающего ужас, а почти человеческий голос сообщает не некие трансцендентные откровения, но просто-напросто призывает сохранять спокойствие. Быстрое, почти чудесное выздоровление становится, как и во многих других случаях, началом новой жизни. Однако плоды этого второго рождения пожинаются не на духовном уровне, а реализуются в чисто человеческой активности: молодая женщина получает способности целителя, дар избавлять людей от бессонницы, а духовный результат озарения выражается в том, что у нее возникает желание помочь людям обрести в жизни некие ценности.

Наш современник У.-Л. Уильямхерст написал книгу «Размышления», в которой рассказывает о собственном опыте люминофании. Это произошло в деревенской церкви во время литургии. Вот что он пишет.

«Я бросил взгляд на проход рядом с моей скамьей и увидел, что из трещин каменного пола сочится какой-то голубоватый дымок. Присмотревшись, я понял, что это даже не дым, но какая-то более тонкая и разреженная субстанция — мягкая, неосязаемая, светящаяся дымка фиолетового света, не похожая ни на одно физическое испарение.