- Веселый ты парень, начштаба! – растянул в жутковатой ухмыке тонкие губы атаман. – Появится, чтобы добить тех, что еще остались?! Ты это хотел сказать?
- Никак нет! – вскричал Христенко. – Я хотел сказать, что мы будем готовы!
- Значит так! – жестко сказал Сердюк. – Кто-то должен пойти в Сербино и разузнать все об этом мстителе. Он наверняка оттуда! И нам нужно немедленно узнать, кто это! Только тогда мы сможем готовить ему засады! Все ясно?
- Так точно! – Христенко щелкнул каблуками сапог. – Сегодня же я найду человека, которого можно будет послать на хутор!
- Этот мститель, я думаю, появился здесь совсем недавно, иначе, мы бы уже услышали о нем… - задумчиво пожевывая мундштук папироски, сказал Сердюк. – Его несложно будет вычислить… Работайте, господа, работайте! Два дня вам даю на то, чтобы эту личность установить! Найти и уничтожить! А сейчас уходим в Воробьевский лес, в старый схрон. Пересидим там пару-тройку дней!
Сердюк подозвал к себе татарина Муслимку и о чем-то долго говорил с ним. Татарин внимательно слушал, время от времени кивая обритой наголо головой. Затем вскочил на коня и умчался в степь…
- Я послал его предупредить Филина и Красоту о том, что в степи завелся мститель, – сказал Сердюк Христенко. – Пусть тоже займутся его поимкой. Не одним же нам страдать…
Христенко одобрительно кивнул головой.
- Но каков гусь, а! – восхищенно промолвил Сердюк. – Ворваться прямо в гущу отряда и перестрелять хладнокровно восемнадцать человек! Это какую же подготовку нужно иметь?!
- Пластунскую, пан атаман! – уверенно ответил начштаба. – Пластунскую!
- Да?! – Сердюк задумался. – Что ж, скорее всего, так и есть! Значит, имеем дело с пластуном. Причем, отлично подготовленным, прошедшим суровую школу в боях! Ладно, будем готовы! Ступай, Христенко, готовь людей к походу! Да, оставь человек пять с лопатами прикопать тела! Потом перезахороним с почестями и с попом...
Остатки отряда Сердюка вышли из оврага в глубоких сумерках и, выбирая каменистые участки пути, чтобы не оставлять следов, ушли в Воробьевский лес.
Муслимка в тот же день предупредил атаманов Филина и Красоту о новом противнике…
Путник, предполагая, что бандиты будут искать его в Сербино, не пошел на хутор, а объездил степь, припоминая забытые дороги, лесочки и овраги, пригодные для того, чтобы возможно было укрыть там большие людские массы.
Под вечер он вновь отправился в Моспино, чтобы тщательно изучить подходы к дому Мастеровенковых. На это у него ушел остаток светового дня до самой темной ночи…
Удовлетворенный проделанной работой, Путник нашел стог на окраине небольшого села и в нем переночевал, отпустив Орлика на травы…
Рано утром он уже был на ногах и вновь фигура одинокого всадника замелькала на пыльных степных шляхах, на которых он уверенно находил в мешанине следов крестьянских повозок и бычьих упряжек следы крупных групп всадников. Он тщательно отслеживал эти следы, постоянно делая какие-то пометки в своей офицерской книжке…
В этой кропотливой работе прошло три дня от рассвета до заката. Он исхлестал своими следами степь вдоль и поперек, и уже знал, где искать как минимум три банды. Но это были мелкие банды, и они пока не интересовали его.
Оставался необследованным только крупный лесной массив на востоке уезда – Воробьевский лес.
Им Путник и намеревался заняться на следующий день.
Но, едва въехав под сумрачные своды, он увидел, что опоздал. Быстро разобравшись в цепочках следов, он понял, что банда ушла в лес в тот же день, когда он навестил ее в овраге. И отсиживалась здесь до сегодняшнего утра…
Путник повернул коня в степь и быстро нашел следы банды, … которые расходились по трем разным направлениям… Определив по следам наиболее крупную группу всадников, Путник пошел по ее следу.
Глава 10
Так прошло три месяца. Лето клонилось к закату, и пожелтевшие листья, срываемые ветром, налетающим с Азовского моря, закружились по степи. Травы побурели и пожухли, выжженные летним солнцем и быстро теряющие силу от еще слабеньких утренних заморозков. Степь постепенно вымирала, лишая человека естественных укрытий в виде густых кустарников, рощ и перелесков.
А едва замела по степным шляхам белая пороша, банда Сердюка исчезла, растворилась. Как ни искал ее следы Путник, о котором слава пошла уже по степным хуторам и бандитским логовам – никаких следов банды не находил…
Он понимал, что допустил ошибку, сказав своим хуторянам, которых освобождал из бандитского плена, кто он… Конечно, они не стали держать язык за зубами, а воротившись на хутор, рассказали всем выжившим после той страшной ночи, что их спас Ленька Сербин, перестреляв при этом половину банды. И пошла гулять по степным хуторам легенда, обрастая все новыми и новыми «подробностями», в которых Ленька представал чуть ли не былинным богатырем, в одиночку побеждающим степные банды.
Безусловно, какая-то доля правды была в этих рассказах, потому что за лето в офицерской книжке хорунжего Сербина число уничтоженных им бандитов приблизилось к сотне. Но были это бандиты не только из банды Сердюка, а из разных банд, которые после полного разгрома белых в приазовских степях, расплодились, как грибы после дождя. Большинство банд были малочисленными – в двадцать – тридцать сабель, но встречались и более крупные – до ста и более.
Путник, который обрел теперь в степи имя, выслеживал банды на выходе из их схронов и смело вступал в бой, не давая бандитам возможности выстроиться в боевой порядок. Пластунская наука без промаха стрелять на звук, на вспышку, на отраженную тень, поражать противника рикошетом пули давала ему огромное преимущество перед бандитами, отдавая инициативу в бою в его руки.
Сербин умело путал свои следы, лишая возможности бандитских разведчиков выследить его, и легко уходил от погони, используя малейшие складки местности.
Пару раз побывав на родном хуторе, он узнал, что теперь его ищут и отряды ЧОНовцев, созданные новой властью для борьбы с бандами. Но он не хотел сотрудничать с новой властью ни в каком виде, считая дело расправы с бандой Сердюка только своим личным делом.
Под зиму уже Наталка передала ему письмо, запечатанное в матовый дореволюционный конверт с веселыми зябликами, изящно выписанными художником. Отъехав от хутора, куда Сербин забегал не более чем на пару минут, чтоб не навлечь беду на хуторян, Путник присел на придорожный камень и, распечатав конверт, достал листок бумаги в клетку, явно вырванный из гимназической тетради. Красивым почерком образованного человека в письме было написано:
«Сербину Леониду, хорунжему «Волчьей сотни» 2-го Аргунского полка.
Господин хорунжий!
Вы своими действиями, направленными на уничтожение бойцов отряда «Вольная степь», нанесли огромный урон делу освобождения приазовских степей от заразы большевизма, не понимая того, что ставите свою личную месть превыше интересов народа, не желающего жить под железной пятой большевиков и их прихвостней!
Ваш ум затмила средневековая зараза кровной мести! Вы ослеплены ею и не желаете видеть реалии вокруг себя. Степь закабалена жидо-комиссарами, которые толкают народ в ярмо обобществления собственности, уничтожают казаков, к коему племени причислены и Вы, но Вы упорно не желаете замечать очевидное! Вы, аки слепой котенок уткнулись в прапор своей идеи извести отряд «Вольная степь» и с упорством фанатика следуете ей!
Ваше упорство в достижении цели, безусловно, достойно уважения!
Но смею Вас заверить, что Вы тратите понапрасну свое время и благие, как Вам, очевидно кажется, порывы. Вам никогда не найти меня, поскольку за мною стоят силы, которые Вам не одолеть, как бы Вам этого не хотелось. Я всегда буду на шаг опережать Вас, любезный!
А потому, призываю Вас:
Остановитесь, господин хорунжий! Вспомните, наконец, что Вы офицер, дававший присягу на верность Царю и Отечеству! Займите свое место в рядах славных поборников Святой Руси! Прекратите братоубийство!
К этому призываю Вас я – атаман отряда «Вольная степь» А.Сердюк»
