Братья кивнули.

              - Ну, тогда всё! – Вазген поднялся со стула и потянулся. – Старик, собирайся в посёлок.

              - Одну минуту! – сказал молчавший до сих пор Рустам. – Я не пойму, что мешает старику привезти из посёлка оружие для себя и этой боксёрской груши?  Не слишком ли мы рискуем, доверяясь ему?

              - Логично! – сказал, подумав секунду, Вазген. – Я выйду на просёлок и обыщу его по возвращении. И так будет до тех пор, пока мы не уйдём.

              - Браво! – Сербин захлопал в ладоши. – Гениальный ход! Я вижу, ты пользуешься исключительным доверием своих «быков»!

              - Что опять, сука?! – взревел Салех.

              - Ну-ка, ну-ка, землячок, что за мысли пришли в твою умную голову? – ухмыльнулся Вазген. – Просвети нас!

              - Всё очень просто, - сказал Сербин. – Тебя здесь никто не знает. Бандитом ты не выглядишь. Скорей, наоборот – приличный, с виду человек…  А здесь полно народу из разных населённых пунктов. Тебе нужно только выждать, когда Виталий заедет в гараж и закроет ворота. А потом…  Что стоит тебе подойти к любой поисковой группе и сказать, что ты только что видел в окнах «Замка» парочку вооружённых парней? Армия тут же рванёт к «Замку», а ты преспокойно уйдёшь. Сейчас ведь каждый из вас думает только о спасении своей шкуры! Ты, наверно, для побега и побрился, а,… землячок?

              Повисло напряжённое молчание. Каждый обдумывал слова Сербина.

              - М-да, интересный вариант! -  наконец, сказал Вазген, прикуривая очередную сигарету.

              - И фактически, беспроигрышный, заметь! Твои дружки мертвы, мы тоже!От их рук... Никто больше не знает о твоих «шалостях»! Ты идёшь, куда хочешь, и начинаешь жизнь с белого, чистого, как снег листа.

              Салех поднялся и сразу согнулся от боли в животе. Выпрямившись, он тяжёлым взглядом уставился в переносицу Вазгена.

              Воздух в столовой был наэлектризован нарастающим нервным напряжением…

              - Значит так, Вазген, - сказал Салех охрипшим от боли голосом. – Ты больше никуда не ходишь один, только в сопровождении Рустама! Встречать старика вы будете вдвоём, но в гараже! И там же будете шмонать его! Ни одна блядь больше за пределы «Замка» не выйдет! Ни ногой! Кроме, разумеется, старика.

                Вазген рассмеялся.

                - Ты у нас уже главный, Салех?! – спросил он. – Или, может, передадим бразды правления господину Сербину? Чего уж там?... Пусть он распланирует нам все наши дальнейшие действия!

                - Я тебе всё сказал! – ответил Салех.

                - Ладно, Салех! - сказал Вазген. – Будем делать так, как решил ты. И знаешь, почему? Потому что  впервые в твоих словах присутствует рациональное зерно…

                  - Старик, ты ещё здесь? – Вазген обернулся к Виталию.

                  Виталий собрал пустые пакеты и подошёл к Дарье. Старики обнялись...

                  - Если с тобой что-нибудь случится…

                  - Боже, как трогательно! – не удержался Вазген. – Езжай! Никто не тронет твою старуху!

                  Виталий повернулся и пошёл в гараж…

                  - Дарья, закрой за мной ворота! – не оборачиваясь, сказал он.

                  Вазген кивнул головой Рустаму, и тот отправился вслед за стариками…

                  Сербин оценивал ситуацию. Сегодня он, пусть на чуть-чуть, но всё же смог сместить акценты в свою пользу, посеяв семена недоверия между бандитами. Главное сейчас – не перегнуть палку. То, чего он добивался, было достигнуто – появилась реальная возможность того, что они смогут остаться только с одним «быком». Он еще не представлял, как сможет справиться с Салехом, но не сомневался, что такая возможность представится.

                  Салех жадными глазами смотрел на Настю. Ей стало неуютно под этим пожирающим взглядом, и она прижалась к плечу Сербина, как будто ища защиты.

                  Салех ухмыльнулся и отвёл взгляд.

                  Вернулись Дарья с Рустамом.

                  - Старая, иди, присматривай за Гено! – сказал Вазген. – Пойдём наверх, Рустам!

                  Бандиты взяли оружие и вышли из столовой.

                  - Налить ещё кофе? – спросила Настя Сербина.

                  - Я бы съел что-нибудь, - ответил он и достал из кармана сигареты.

                  - Не дёргайся, Сербин! – крикнул Салех. – Сиди тихо, и тебе ничего не будет!

                  - Ты хочешь меня запугать, здоровяк? – спросил Сербин. – Ты не ровня мне в рукопашном бою и ты это знаешь.  Поэтому, сиди молча и пей свой кофе!

                  Салех скрипнул зубами, но промолчал…

                 Настя принесла из кухни жареное мясо с луком и хлеб,  поставила тарелки перед Егором и села рядом.

                 - Егор, на войне страшно? – спросила девушка, подперев щеку рукой.

                 - Страшно? Наверно, да…  Перед боем ты чувствуешь себя мишенью, и это нервирует, вызывает дрожь в руках, учащённое сердцебиение.  Но это проходит после первых же выстрелов. Приятная тяжесть автомата в руках тут же вселяет в тебя уверенность в том, что это не кусок металла, а грозное боевое оружие, несущее смерть твоему противнику. И сразу проходит ощущение мишени…

                 - Мой Ромка написал мне только одно письмо из Чечни. Писал, что они строят баню из подручных материалов…  И ни слова о войне. А потом он погиб на какой-то «зачистке»…  Его друзья приезжали ко мне несколько раз. Привозили деньги, чтобы я смогла открыть аптеку. Я же по образованию фармацевт, ничего другого не умею…  Но они мне так и не рассказали, как он погиб…

                 - Разве это столь важно? Знать обстоятельства его гибели? Достаточно того, что его боевые друзья не оставили вас наедине с вашим горем. Помогали, чем могли. А это значит, что вашего супруга уважали и погиб он, как герой. Иначе, вам не выказывали бы столько знаков внимания и поддержки. Знаете, Настя, на войне возникает некое единение, привязанность, которая сплачивает людей, раньше вообще не знавших о существовании друг друга. Но в этот круг попадают только достойные, шелуха отметается сразу и бесповоротно. То, что вы рассказали о друзьях вашего мужа, об их отношении к вам говорит о том, что он был из достойных…

                - Наверно, так…  Его посмертно наградили орденом Мужества.  Трудно там было выжить? На войне?

                Сербин задумался.

                - Однажды, в Афганистане нас послали на выносной сторожевой пост, расположенный на высоте 4 800 метров. Туда повадился ходить снайпер душманов и за неделю убил четверых солдат. Мы  должны были вычислить его и уничтожить. Придавленные рюкзаками и снаряжением, последние две-три сотни  метров мы преодолевали на карачках. Ветер со снегом забивал глаза до такой степени, что смерзались ресницы, а волосы под шерстяными шапками постепенно превращались в ледяной панцирь. Когда мы добрались до поста, нас можно было брать голыми руками, поскольку сил у нас практически не осталось…  Так вот, солдаты служили на том посту больше года! Больше года они не видели ничего, кроме гор, и лишь изредка спускались на заставу. Искупавшись и забрав письма, они карабкались обратно на свой пост…  Я до сих пор поражаюсь их мужеству и выдержке, потому что вынести испытание высокогорьем в течение года  выше человеческих сил и возможностей... Страх перед смертью вынести легче, чем бесконечную чёрную тоску на сторожевом посту. И один сержант, не выдержав этой тоски, подошёл к краю пропасти и прыгнул вниз…  Но его родным написали, что он погиб смертью храбрых. И я считаю это правильным…  Он держался, сколько мог, но горы победили его.

                Сербин замолчал, и заметил, что Салех слушает его, раскрыв рот…