— У нас достаточно амуниции?
— На круг семьдесят тысяч! Полно!
— Давайте спустимся и посмотрим, как там? — сказал Александр. — Вы хотите пойти? Стефан, Пауль?
— Пожалуй, я останусь здесь, наверху, — сказал Пауль, — я неважно езжу верхом.
Стефан Рейли согласился сопровождать Александра. Им привели двух лошадей, и они взгромоздились на них с помощью грума.
— Я бы хотел, чтобы и вы поехали с нами, — сказал Александр режиссеру, — и вы, майор.
Вчетвером, в сопровождении посыльного, они медленно спустились по покатому склону холма. В разных концах долины проходили окончательные приготовления к съемкам. Когда они подъехали к фургонам, стоящим вдоль берега реки, Александр спешился и пошел к актерам, игравшим семьи пионеров. Он остановился поболтать с Сэмом Шоу — большим, краснолицым, белокурым мужчиной, который до того, как Александр привел его в Голливуд, был комиком в варьете.
— Как дела, Сэм?
— Тренируюсь, строю уморительные рожицы для сцены смерти.
— В доме должен быть сухой носовой платок, чтобы утирать слезы, — засмеялся Александр.
— Я продолжаю говорить этим бродягам и лодырям сценаристам, что я слишком молод, чтобы умереть, — сказал Сэм Шоу, — но вы думаете, что в их каменных сердцах есть хоть капля сострадания? Нет, сэр. Я действительно хотел бы это сделать к концу картины. И сделать это не на поле боя, а как можно дальше от него.
Александр и его группа пошли дальше, останавливаясь, чтобы проверить муляжи мертвых волов и манекены трупов пионеров, поглядывая заодно на свернутые одеяла, на древние карабины и пистолеты, на кухонную утварь, смеясь над попытками одного из бутафоров поймать свинью, которая выскочила из загона. Группа шлепала по густой грязи, пока не подошла к фургону с устройством для изготовления дыма. Теперь его исправили, и машина, ко всеобщему удовольствию, испускала густой черный дым. Повсюду суетились подсобные рабочие. Обнаженные до пояса, они орудовали пилами, топорами и гаечными ключами, гигантские мухи жужжали вокруг их потных лиц и беспрепятственно ползали по груди и спине.
— Скоро все будет готово? — спросил Александр.
— Мы уже почти готовы, — сказал Ларсон, — может быть, через полчаса.
— По мне, так все выглядит прекрасно.
План действий был разработан в мельчайших деталях в течение последних двух месяцев на совещаниях с участием Александра, художественного директора, писателей и технических консультантов. Удовлетворенные тем, что все идет как надо, Александр и его группа поехали верхом обратно наверх, на холм, где проголодавшиеся финансисты, после их физических упражнений, интересовались, будет ли сервирован ланч до битвы или после нее. Они сказали, что могут подождать до завершения съемок, если это будет не очень долго.
Без пяти двенадцать Ларсон убедился, что все готово. К этому времени возникла ощутимая напряженность, которая связала всех в одну человеческую цепь, как будто они вместе с пионерами собирались преодолеть пороги на реке. Нервы были туго натянуты, все хотели избежать каких-нибудь накладок. Финансисты тут же перестали жевать, как только Ларсон кивнул одному из своих ассистентов и тот выстрелил из стартового пистолета. Выстрел разнесся по долине и отозвался эхом в окружающих холмах.
Сцена началась с того, что пионеры погнали скот в реку. Сквозь мычание стада были слышны крики пастуха и подпасков, подгонявших скотину. Александр, сидя на лошади, не отрываясь наблюдал в бинокль.
— Они должны больше озираться, эти холмы представляют для них опасность.
Ларсон взял мегафон у ассистента и выкрикнул:
— Смотрите на холмы, дайте почувствовать, что в холмах опасность! Больше спешки, время работает против вас! Ваши жизни зависят от того, как быстро вы перегоните скот!
В полевой бинокль Александр видел лица главного пастуха, губы его произносили ругательства в ответ на инструкции режиссера.
— Это хорошо, — сказал Александр, — дайте им разозлиться, это хорошо смотрится.
— Пошел! — орал Ларсон в мегафон. — Не жалейте их, гоните волов жестоко! Гоните стадо! Гоните его! Покажите, что вы работаете до пота!
Когда стадо оказалось на полпути через реку, стартовый пистолет выстрелил дважды — сигнал для фургонов в воде, чтобы они начали двигаться, а также для пионеров и их семей на берегу, — начать переход реки вброд. Теперь вся сцена начала медленно оживать: семьи привязывали свои пожитки к фургонам, возницы занялись сбруей, женщины взяли детей на руки, мужчины на лошадях галопировали взад и вперед вдоль цепочки из фургонов, чтобы проверить их готовность, периодически с тревогой взглядывая на окружающие холмы, остальные проверяли оружие и амуницию. Теперь весь обоз из фургонов пришел в движение, поднялась пыль, головные фургоны опасно раскачивались, как только погружались в воду, волы двигались с трудом. Ларсон вопросительно посмотрел на Александра:
— Я думаю, пора?
— Нет еще, — сказал Александр. — Этот материал будет играть. Это осуществление мечты. Но пока еще нет.
Кто-то из персонала отделил от основного стада часть скота и погнал его вниз по течению, по направлению к фургонам. Волы ревели, подняв вверх хвосты. Пастух кричал подпаскам, чтобы они собрали стадо. Начали происходить вещи, не предусмотренные сценарием. Одного из пастухов сбросила лошадь, и вода понесла его к стаду ревущих волов. Фургон отделился от волов, так как разорвалась сбруя на лошади и девушка статистка стала издавать вопли, потому что она тонула в реке. Ее спас каскадер.
— Теперь пора, — сказал Александр.
Ларсон обернулся к помощнику режиссера, который выстрелил из пистолета три раза. Некоторое время ничего не происходило. Потом на фоне кроваво-красного неба появились первые краснокожие индейцы.
— Дайте реакцию! — кричал Ларсон. — Реакцию, пионеры! Первая реакция! Проверьте ружья! Неуверенность! Не такая сильная! Еще не такая сильная! Возницы фургонов, держите за повод ваших волов! Матери, крепче держите ваших младенцев! Держите их крепко! Опасность! Большая опасность! Без паники, пока без паники!
На плато официанты в белых куртках повторно наполняли пустые стаканы финансистов и Пит Фентон объяснял им план битвы. Человек из телефонной компании спрашивал:
— Это не слишком опасно?
Пауль, который сидел на одном из складных стульев, сказал:
— Мы стараемся никого не убить, если мы в состоянии помочь.
Это вызвало вздох облегчения у финансистов, за которым последовали смешки. Затем они увидели, что горизонт потемнел от сотен индейцев на лошадях, словно лес внезапно пророс в небо.
— Впечатляюще, — сказал один из банкиров.
— Пора! — ревел Ларсон в мегафон. — Все возвращайтесь назад! Все, кто в воде, возвращайтесь назад! Изображайте панику! Паника и замешательство!
С криками и гиканьем индейцы начали скатываться с горы. На берегу из фургонов создавали защитные сооружения. Несколько фургонов перевернули, чтобы сделать баррикаду, и мужчины с ружьями мрачно занимали позиции за ними, в то время как женщины и дети сбивались в кучки и отступали. Как только индейцы спустились к реке, прозвучали первые сделанные ими выстрелы. В ответ выстрелили пастухи, которые были в воде, укрываясь за испуганными животными. Первая волна индейцев вошла в реку, пионеры тотчас затушили очаги в фургонах, лошади становились на дыбы, разрисованные муляжи дюжинами падали в реку, семьи пионеров, фургоны которых уже начали пересекать реку, теперь отчаянно пробирались к берегу… Веревки, державшие перевернутый фургон, ослабили, и он начал дрейфовать вниз по течению. Женщина и ее ребенок цеплялись за него, трое краснокожих преследовали их. В воздухе летали стрелы, среди них были горящие, которые падали в укрепления переселенцев. Устройство для дыма испускало плотные черные клубы. Многим индейцам удалось пересечь реку, и они схватились врукопашную с пионерами. Сэм Шоу, после того как он сделал храбрый бросок, был сражен ударом томагавка, и его сын втащил его под фургон, где была разыграна сцена смерти. (Крупные планы будут сняты позже, в студии.) Несмотря на то что пионеры успешно отражали волны нападающих, было видно, как все больше индейцев скатывалось со склонов и пересекало реку. Битва продолжалась почти час, а на экране, вместе со съемками в студии, действие будет продолжаться всего пятнадцать минут. Когда все кончилось, долина выглядела так, будто здесь на самом деле происходило сражение. Усталые статисты ложились на живот и на спину, дым все еще выходил из машины, земля была усеяна окровавленными манекенами, ассистент объявлял через мегафон:
